– Ну и плевать, – заявила Дженет. – Я всё равно поквитаюсь со злобной Мамзелью! Жуки и личинки с удобством расположились в футляре и, судя по всему, неплохо проводили там время, хотя Кэтлин очень беспокоилась за них и поминутно открывала футляр, чтобы добавить свежего воздуха. Утром Дженет положила футляр на учительский стол прямо перед приходом Мамзели. Весь класс дрожал от волнения и нетерпения. Но, пока шёл урок мисс Робертс, все старались сдерживаться, потому что она мгновенно чувствовала настроение класса и сразу догадывалась, если что-то шло не так. Мисс Робертс в тот день была довольно сурова, но, кажется, ничего не заподозрила. Когда прозвенел звонок, она ушла на занятие со вторым классом, и почти сразу появилась Мамзель. Мамзель плохо спала этой ночью, все последние дни её мучила бессонница, и под глазами залегли чёрные круги. – Bonjour![8] – проговорила она, направляясь к учительскому столу, и разложила на нём учебники. Девочки поздоровались и сели. А Мамзель принялась писать на доске вопросы на французском языке, на которые следовало ответить письменно. Затем она оглянулась и вдруг заметила свой футляр. Мамзель радостно кинулась к нему. – А! Мои очки! Как странно! Я специально посылала за ними вчера, а мне сказали, что футляра здесь нет. Я искала его весь день! Девочки следили за ней, замерев от напряжения. Те, что сидели на последних рядах, вытягивали шеи, чтобы ничего не пропустить. Девочки на первых рядах наслаждались отличным видом. Мадемуазель не сразу открыла футляр. Она села за стол и оглядела класс. – Dépêchez-vouz![9] – воскликнула она. – Вы почему не начинаете работу? Девочки взялись за ручки. Мамзель зевнула и постучала карандашом по своим большим белым зубам. Ну почему, почему она не открывала футляр? О! Кажется, это случится сейчас. Мадемуазель не спеша потянулась за футляром, медленно открыла его – и оттуда посыпались жуки, поползли личинки, окончательно проснувшиеся в тёплой комнате. Мамзель вытаращила глаза. Потом провела по ним носовым платком. Снова посмотрела на футляр. «Это невозможно! – подумала бедная Мамзель. – Я вижу каких-то жуков, но там должны быть мои очки! Наверняка это очки лежат на столе, а я просто очень устала, вот мне и мерещится, что из футляра лезут насекомые!» У Мамзели стало такое странное лицо! Девочки давились от смеха. Было совершенно очевидно, что учительница в полной растерянности и не верит собственным глазам. А Мамзель пыталась спокойно рассуждать. Она ненавидела всяких ползучих тварей, одним из самых страшных её снов был тот, в котором по ней ползали жуки. И вот пожалуйста, теперь ей казалось, что они лезут из её футляра для очков. Нет, это было просто невозможно. Жуки не селятся в очечниках. Наверное, у неё что-то с глазами. Надо сходить к врачу и выписать новые очки. Может быть, у неё и голова от этого болит! Пока все эти мысли крутились у Мамзели в голове, класс ждал, что будет дальше. «Это не могут быть настоящие насекомые, – твёрдо сказала себе учительница. – Это воображение! В футляре лежат очки, а мне кажется, что жуки. Надо смело протянуть руку и достать очки. Как только они окажутся на мне, я сразу увижу, что никаких жуков здесь нет!» Девочки хихикали всё громче, не в силах остановиться. У Мамзели был такой озадаченный вид! Ей ни на минуту не пришло в голову, что её дурачат! Наоборот, она решительно сунула руку в футляр, твёрдо намереваясь нащупать там очки. А вместо этого нащупала жуков и личинок. И издала вопль. Восхитительное зрелище! Зрители были в восторге. – Что с вами, мадемуазель? – озабоченно спросила Дорис, подмигнув остальным. – Э-э… Дорис, Дженет, подойдите сюда и скажите, что лежит у меня на столе, – попросила бедная Мамзель, с ужасом глядя, как какой-то жучок, забравшийся на чернильницу, в конце концов свалился в неё. Дорис и Дженет с готовностью подскочили к учительнице. – У вас на столе лежит футляр, а в нём – очки, – серьёзно сообщила вредная девчонка. – Наденьте их, мадемуазель, и тогда вы всё увидите. – Очков в футляре нет! – воскликнула Мамзель. – И разве вы не видите всех этих жуков, девочки? – Каких жуков? – с самым невинным видом спросила Дорис, и остальные девочки зафыркали от смеха. Но учительница не обратила на это никакого внимания. – Со мной что-то случилось! – простонала она. – Я боялась этого всё время! Что-то происходит! У меня испортился характер, я стала такая раздражительная! А теперь ещё что-то с глазами. Мне мерещится то, чего нет! Я вижу жуков на столе! Ну где же мои очки?! Дженет взяла пустой футляр, незаметно сунула в него очки, а затем снова вынула их с таким видом, будто они всё это время были там, и протянула учительнице. – Я совсем плоха! – воскликнула Мамзель. – Очки лежали в футляре, а я их не видела! И жуки, жуки… они по-прежнему ползают по столу! Наверное, я заболела! Мне придётся срочно покинуть вас. Пожалуйста, выполняйте потихоньку задание и ждите, когда вернётся мисс Робертс. А я заболела… tres malade, tres malade! [10] И мадемуазель вышла из класса, согнувшись, как старуха. Вот тут девочки растерялись и перепугались. Шутка закончилась совсем не так, как ожидалось! Мамзель приняла всё всерьёз. Она поверила Дорис и Дженет, что насекомых на столе нет. Девочки испуганно переглядывались. Дженет спешно собрала насекомых со стола и вытряхнула их в окно. – Дженет, мне это не нравится, – звонко сказала Люси. – Мы по-настоящему напугали Мамзель. Кажется, она уже давно плохо себя чувствует и решила, что это всё тоже от болезни. Зря мы это устроили. Теперь все думали так же и никто больше не смеялся. Дженет уже желала, чтобы Мамзель догадалась о шутке и наказала её. А то, что случилось, было хуже любого наказания. Все молча взялись за ручки и стали выполнять задание, написанное учительницей на доске. Каждый чувствовал себя виноватым. Минут через десять пришла мисс Теобальд. Все вскочили с мест. Директриса бросила взгляд на доску, потом на тетради и с удовольствием отметила про себя, что класс работает. – Девочки, – произнесла она своим приятным голосом, – с сожалением должна сказать вам, что мадемуазель почувствовала себя больной. Сегодня утром она не сможет преподавать, и я вызвала доктора. Пожалуйста, продолжайте работать и ждите мисс Робертс. Директриса вышла из класса, и девочки сели, чувствуя себя ещё более виноватыми. Дженет была вся красная. Ей хотелось пнуть себя посильнее за свою проделку. Неужели Мамзель ходила такая злая из-за того, что плохо себя чувствовала? Мисс Робертс была поражена – первый класс сидел тише воды ниже травы. Она всё время с подозрением посматривала на склонённые головы, пытаясь понять, что происходит. Но никто не сказал ни слова. На большой перемене в общей гостиной, как всегда, было шумно. – Кто-нибудь знал, что Мамзель очень больна? – спрашивали девочки из других классов. – В каком классе она была, когда ей стало плохо? В твоём, Марджери? – Что с ней случилось? Она что, потеряла сознание? Первоклашки не выдали Дженет. Они понимали, что та жалеет о том, что натворила, да им и самим было стыдно, поэтому никто не рассказал о проделке Дженет. Шутка зашла слишком далеко, и неизвестно было, как теперь исправить сделанное. Мамзель уложили в кровать, и к ней сразу побежала экономка. Больше всего учительница испугалась за свои глаза. Она всё время рассказывала экономке про насекомых, которые ей померещились, и уверяла, что боится заснуть и снова увидеть тот же кошмар. После чая Дженет пошла к экономке узнать, как дела у Мамзели. Доктор уже заходил, и экономка сообщила девочке все последние новости. – Это сильное перенапряжение и усталость, – объяснила она. – Все рождественские каникулы бедная мадемуазель ухаживала за своей заболевшей сестрой. С больной приходилось сидеть днём и ночью, и мадемуазель совсем не отдыхала сама. Она вернулась в школу измученная и принялась работать ещё больше. Я знаю, многие девочки обижались на неё в этой четверти за раздражительность и вспышки гнева. Ну вот, теперь вы знаете, почему она себя так вела. – А… а она говорила что-нибудь про футляр от очков? – спросила Дженет. Экономка бросила на девочку удивлённый взгляд: – А ты про это откуда знаешь? Вообще-то её действительно что-то очень тревожит. Она твердит, что с её глазами случилась беда, потому что ей показалось, будто из футляра полезли насекомые. Теперь она отказывается спать, чтобы не приснилось, как по ней те ползают. Она в ужасном состоянии! Дженет вернулась к своим и всё им рассказала. Так вот почему Мамзель была такой злой! Она с утра до ночи ухаживала за сестрой. Зная её трудолюбие и рвение, Дженет сразу поняла, что француженка совершенно не думала о себе. Несмотря на горячий нрав, учительница был добрейшей женщиной. – Я так ужасно себя чувствую из-за этой проделки! – пожаловалась Дженет Пат. – Правда. Я даже думаю, а не пойти ли мне к ней и признаться во всём? Может, ей станет легче. Признаться во всём мисс Теобальд или мисс Робертс я боюсь. – Ну тогда сходи к Мамзели, – поддержала подругу Пат. – Принеси ей цветов от нас с Изабель. Весь класс сдал деньги на букет для учительницы. На следующий день была суббота, и девочки сбегали в город и накупили цветов на все деньги – нарциссов, анемонов, примул. Они чувствовали себя такими виноватыми, что потратили на цветы почти все деньги, какие у них были. Мисс Робертс увидела девчонок, возвращавшихся из города с цветами, и остолбенела от удивления. – А это что за цветочная выставка? – поинтересовалась она. – Это мы для мадемуазели купили, – пояснила Хилари. Мисс Робертс изумилась ещё больше, поскольку её первоклашки не раз жаловались ей на горы домашней работы и суровость Мамзели. «Какие у меня всё-таки добрые девочки!» – подумала мисс Робертс. А вслух сказала: – Вы поступили очень хорошо. Мадемуазель будет так приятно! Она опять плохо спала ночью, так что вряд ли вас к ней пустят, но экономка передаст ей цветы от вас. Но у Дженет были совсем другие планы! Она собиралась поговорить с Мамзелью, чего бы ей это ни стоило. Глава 22 Последняя неделя четверти Пат и Изабель должны были наблюдать за экономкой и, как только она отойдёт подальше от комнаты француженки, сразу сообщить Дженет. После этого Дженет собиралась проскользнуть к Мамзели, но без цветов. Цветы ждали своего часа в шкафу в коридоре, и девочка решила принести их учительнице уже после того, как во всём признается. Дженет стояла бледная, она боялась идти к Мамзели, пусть даже и больной. Но делать было нечего. Как только экономка вышла из комнаты француженки с подносом в руках, близняшки тут же перегородили ей дорогу. – Матрон, пожалуйста, дайте нам чистое полотенце!