Заслышав такую угрозу, однокашники юноши еще сильнее втянули головы в плечи. Каргу-директрису здесь боялись все, от мала и до велика. Даже ребята из самых старших групп, которые уже вот-вот должны выпуститься из этих стен, опасались перечить и хоть как-нибудь связываться с ней. Потому что Пыльная Грымза, как ее кликали за глаза, могла испортить жизнь кому угодно… — Я не буду, — твердо повторил мальчик, с ненавистью смотря на покрывающееся красными пятнами лицо женщины. — Ах-х ты, гаденыш-ш… — змеей зашипела она. — Ну я тебе устрою сейчас… Педагог ломанулась вперед, вытягивая руки, будто собиралась удушить непослушного воспитанника. Первые ряды сирот тут же испуганно подались в стороны, спеша убраться с ее пути. Где-то глубоко внутри, учитель испытывала потаенную радость, что Жора не уступил ей и обострил ситуацию своим упрямством до полноценного конфликта. Да, мальчик чувствовал это. Ведь в обычной жизни работница детдома была никем. Простая тетка средних лет, обладающая далеко не привлекательной внешностью. Низкая зарплата, выпивающий и гуляющий муж, неблагодарные и наглые дети. Ее никто ни во что не ставил и никогда не считался с ее мнением. И только здесь, перед зашуганными сиротками, она могла почувствовать себя королевой… Георгий воззвал к своей внутренней тьме, привлекая ее на помощь. Санджи писал ему, что чем плотнее формирование из некроэфира, тем вернее и легче оно сможет убить человека. Потому юный инфестат слепил из мрака кривоватое четырехгранное острие и запустил в надвигающуюся на него училку. Она уже протягивала свои увешанные кольцами толстые пальцы к уху мальчика, когда черный туман вонзился ей в грудь. Кровь моментально отлила от румяных щек женщины, а осмысленность из ее глаз смыло пеленой неописуемого ужаса. По-видимому, Жора не обладал ни достаточным уровнем развития дара, ни выдающимся запасом некроэфира, потому что педагог не умерла сразу. Ноги ее подогнулись, и она, задыхаясь от дикого страха, рухнула на пол актового зала. Но останавливаться на этом юноша не собирался. Пока остальные воспитанники недоуменно переглядывались, пытаясь понять, что случилось, малолетний инфестат снова воззвал к своей темной сути. Мальчишка выскреб все намеки на тень из каждого закоулка души, а затем повторил атаку. На этот раз сердце учительницы не выдержало. Ее тело скорчилось, содрогаясь в предсмертной агонии, глаза закатились под веки, а из горла вырвался последний протяжный хрип. Прошло еще несколько мгновений, показавшихся Георгию вечностью, и свежеиспеченный труп принялся толчками исторгать из себя некроэфир. Много некроэфира… целый океан! Жора даже подумать не мог, что такой никчемный человек может носить в себе столько мрака! А оно вон как оказалось… Санджи и тут не обманул. Пока паренек всеми фибрами впитывал в себя разлитую энергию, он выпал из реальности. Пронзительный вопль соседки по хору, которой коснулись эманации смерти, прозвучал для него приглушенно, словно через толщу ватных берушей. Следом за первой завизжала еще одна девчонка, но уже находящаяся с другой стороны от Георгия. А затем грянула полная неразбериха и хаос. Перепуганные воспитанники, падая и спотыкаясь, кинулись врассыпную, стремясь уйти подальше от водоворота из ужаса, в который превратился напитывающийся некроэфиром инфестат. Они бежали, обрывая голосовые связки в истошном крике, и не считались ни с чем. Наступали на спины и головы своих однокашников, оттаптывали им пальцы и лица, падали сверху всем весом. Из объятий эйфории и неземного наслаждения Жора вынырнул только тогда, когда остался в просторном актовом зале совершенно один. Хотя нет, все-таки труп педагога все еще составлял ему компанию. Поглотив последнюю каплю черного тумана, мальчик недоуменно осмотрелся по сторонам и презрительно хмыкнул. Похоже, его тупые приятели по детдомовской скамье в этот раз проявили чудеса прозорливости и быстро поняли, что в произошедшем замешан инфестат. Ну да и ладно! Все равно оставаться в этих опостылевших стенах Георгий больше не собирался! Лучше пойдет прямо сейчас жить на улицу… Вот только с намерением покинуть место преступления у юноши как-то сразу не задалось. Оказалось, что удирающим сиротам хватило мозгов запереть двери зала и прихватить с собой учительский ключ. И теперь подросток озадаченно разглядывал монументальные дубовые створки, поставленные тут, наверное, едва ли не с царских времен. Было очевидно, что Жоре сквозь такую преграду не пробиться, даже если б у него под рукой оказались топор или кувалда. Он устанет гораздо раньше, нежели проломит толстое дерево. Однако же паники или страха не было. Да, парень отныне преступник, но так ли все безнадежно? Санджи говорил Георгию, что несовершеннолетних одаренных не сажают в тюрьму, а отсылают в специальные интернаты, где они живут и учатся владеть некроэфиром. Потом их, скорее всего, направляют работать на благо страны в некоторые отрасли, где не обойтись без инфестатов. Взять, к примеру, те же некроформационные заводы, где преобразовывают ткани мертвецов и создают из них инквизиторские доспехи! Поскольку воспитанник детского дома уже многократно успел убедиться в правдивости рассказов друга из интернета, то он не сомневался в его словах и сейчас. Но это не значило, что Жора просто так сдастся и сядет безропотно дожидаться патруль из ФСБН! Пока его не загребли, можно еще кое-что успеть сделать… Вернувшись к телу преподавателя, мальчишка распростер над ним ладонь и позволил невесомому мраку неспешно течь, напитывая мертвую плоть. Труп мелко задрожал, веки его задергались, а губы зашевелились, будто покойник собирался что-то сказать. В конце концов учительница выгнулась дугой и издала протяжный и хриплый стон, извещая, что дух ее вернулся в мир живых. Огорченный результатом юнец разочарованно сплюнул себе под ноги. Он-то ждал, что с первого раза сможет создать настоящую куклу, соединенную незримой связью с инфестатом. Но ощущения оказались совсем не такими, как их описывал Санджи. Видимо, не дорос еще парень до столь выдающегося уровня… — Иди и выломай дверь! — мысленно проговорил Георгий. Умертвие, как ни удивительно, восприняло приказ сразу. Оно медлительно поднялось на ноги и заковыляло по направлению к выходу, где и начало безрезультатно колотиться в запертые створки. Труп учительницы бил двери кулаками, скреб ногтями, дергал за ручки, но, ясное дело, выбраться наружу не мог. Тогда Жора повелел оживленному телу разбежаться и всем весом прыгнуть на препятствие. Мертвец снова повиновался, а через пару секунд уже неуклюже катился по полу, отскочив от дубовой преграды. Показалось, или створки все-таки немного прогнулись? Надо бы попробовать снова… Еще несколько минут Георгий развлекался, наблюдая за потугами неповоротливого умертвия, прежде чем услышал в коридоре чью-то тяжелую поступь. А вот, кажется, и инквизиция подоспела! Ну ладно, не велика беда. Как будто есть большая разница, где жить и взрослеть — в этом вонючем детском доме или в спецучреждении для инфестатов? Там хотя бы отношение к нему будет соответствующее, а не как к человеку второго сорта. Быстро оглядевшись, Жора подобрал с пола уроненный сбегающими воспитанниками стул и взгромоздился на него, важно закинув ногу на ногу. Ему показалось забавным встретить отряд борцов с нежитью именно так — смело и невозмутимо. Пусть они видят, что он их не боится! Едва мальчишка успел присесть, как тяжеленые двери актового зала слетели с петель и рухнули аккурат на раскорячившийся возле них труп учительницы. Парень не понял, чем это по ним так саданули с той стороны, но выглядело, словно их тараном вынесли! А затем, сквозь завесу серой пыли, порог переступила пара массивных фигур в инквизиторском облачении и гигантскими пушками наперевес… Оба бойца оказались настолько здоровенными, что не могли одновременно войти в широкий дверной проем. Первым вошел самый огромный ликвидатор. Ростом он, наверное, был больше двух метров. Макушка его шлема не задела верхний косяк только потому, что служащий пригнулся. А за ним следом с винтовкой наготове шел напарник. Не такой высокий и широкоплечий, но все равно выглядящий внушительно. Инквизиторы шагали, заставляя содрогаться своей поступью весь актовый зал. Вяло копошащееся под тяжестью сваленных дверей умертвие, они застрелили мимоходом. Как будто просто прихлопнули муху. Ослепительная вспышка, и от трупа педагога отлетает целый фонтан кроваво-огненных брызг. А потом желтые кресты на шлемах бойцов обратились в сторону Георгия… Юнец не мог видеть их глаз. Как и не мог ощутить сквозь толщу брони чужих чувств. Но он все равно испугался. Идея встречать инквизиторов в таком виде, вольготно раскинувшись на стуле, больше не казалась Жоре удачной. Хоть парень и понимал, что борцы с нежитью ему ничего не сделают, но… Сбиваясь с мысли, мальчишка заметил, что здоровенный инквизитор не спешит опускать ствол своего монструозного оружия. И этот факт малолетнего инфестата встревожил настолько, что он отступился от изначального намерения вести себя с ликвидаторами подчеркнуто надменно. — Эй-эй, не имеете права! — дрожащим голоском проблеял воспитанник детдома. — Я несовершеннолетний! — Иволга Факелу, — захрипела из динамиков боевого костюма монотонная речь. — Инфестат обнаружен, оказывает сопротивление. Прошу разрешение на устранение. Что там Иволга ответила Факелу, Георгий слышать не мог. А если б и слышал, то наверняка бы не запомнил. Просто потому что разум мальчишка захлестнула ослепляющая волна паники. Видимо, она и помогла юноше избежать преждевременного знакомства с циркониевым снарядом… Не совсем контролируя свое тело, Жора засучил ногами, инстинктивно норовя убраться подальше от надвигающейся угрозы. Дергался он слишком активно, а потому ненароком опрокинулся вместе со стулом, на котором сидел. И именно в этот момент мимо него просвистела выпущенная пуля, обдавая лицо легким сквозняком. Она разорвалась где-то позади, озаряя сбитые зрительские ряды белым пламенем, словно фотовспышка. А долей секунды позже по ушам паренька ударила легкая взрывная волна. — А-а-а! Вы чего-о-о⁈ — вскричал Георгий тщетно пытаясь отползти. — Не стреляйте! Не имеете права! Задержать! Вы должны меня задержать и доставить на комиссию! Это закон номер четырнадцать, дробь два! Мальчишка, запутавшись в собственных конечностях, упал, и тут же его настиг тяжеленный ботинок инквизитора. Подошва грубо опустилась на грудь воспитаннику детдома, словно пресс. Жора только крякнул, поскольку под такой чудовищной тяжестью дышать оказалось просто невозможно. — Людские законы ничтожны, — донесся из-под шлема бесстрастный шепот, искаженный разговорными динамиками. — В то время как божьи истины требуют неукоснительного соблюдения. И было сказано: «Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб. Как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать…» — Нет-нет-нет! — сипло запричитал Георгий, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Вам нельзя! Нельзя! Вы не можете так! Перепуганный воспитанник повернулся ко второму бойцу, который отстраненно взирал на происходящее и вмешиваться, кажется, не собирался. — Пожалуйста, уберите его! Вы же свидетель! Вы должны остановить это, иначе… Инквизиторы дослушивать юношу не стали. Коротко щелкнула винтовка в руках огромной черной фигуры, а в следующее мгновение рядом с головой молодого инфестата разорвался циркониевый снаряд. Он обдал парня раскаленными брызгами полыхающей суспензии. Прекрасная акустика актового зала разнесла и многократно усилила оглушительный вопль заживо сгорающего мальчишки… Глава 11 Безумная скачка на спине химеры закончилась только утром. Существо остановилось, взрыхлив когтями иссушенную до состояния камня почву будто плугом, а потом услужливо припало на пузо, чтобы ездок мог спуститься. — Ох, мать-перемать, — кряхтел Изюм с трудом управляясь с затекшим телом. — Всю жопу отбил мне, ирод. Хоть бы седло какое приделал себе на хребет! Артем лишь презрительно фыркнул, демонстрируя полное пренебрежение к претензии изнеженного товарища. Дождавшись, когда Макс сползет с его шипастого бока, порождение некроэфира легко поднялось на лапы. Оно несколько раз хлестануло хвостом по земле и направилось в сторону аккуратного и ухоженного домика, который посреди мертвой степи смотрелся совершенно чужеродно. Вероятно, когда-то здесь было целое ранчо. Но засушливый климат и отсутствие регулярных мелиорационных мероприятий сделали эту местность непригодной для сельского хозяйства. Теперь, чтобы вырастить хоть что-нибудь в этом обезвоженном аду, потребуется прорва сил и средств. Никакой фермер таких расходов не потянет… Пока беглый инквизитор разглядывал одинокое строение, химера успела отдалиться метра на четыре. Потом она остановилась и оглянулась на Макса всем своим видом спрашивая: «Ну ты там скоро⁈» Тяжко вздохнув и задавив приступ внутреннего мандража, россиянин с силой помассировал лицо и отправился за приспешником Аида. Оскверненный некроэфиром сослуживец провел Виноградова вдоль пышных клумб, которые своей яркостью и разнообразием цветов прямо-таки насмехались над монотонной серостью окружающего запустения. Изюм не удержался от улыбки, когда представил гнетуще-мрачного Секирина с лейкой и тяпкой в руках. Но веселье быстро выветрилось, оставив вместо себя только смутную и необъяснимую тревогу. В конце концов шипастое чудище привело ветерана на небольшой задний дворик. Там Макс просто остолбенел, до глубины души пораженный открывшимся ему зрелищем. Он ожидал увидеть в обиталище Аида что угодно. Грозди оживленных людских голов, вивисекционную лабораторию, ржавые клети с останками замученных пленников, трон из мертвых тел, ну или хотя бы трехметровую пирамиду из черепов. Но вместо этого, взору инквизитора открылась до невероятного безмятежная и идиллистическая картина. За просторным столом, уставленным запотевшими графинами с соком, фруктовыми нарезками и салатницами, под тенью широкого зонтика, сидел малолетний пацан. Он был едва ли старше одиннадцати или двенадцати лет, но ложкой работал шустро, как оголодавший солдат-срочник. Рядом с ним с поистине королевским достоинством восседала ослепительно красивая молодая женщина. Хотя нет, не такая уж и молодая. По наметившимся возрастным изменениям лица, уместно было предположить, что ей никак не меньше сорока лет. А может и побольше того. Однако сей факт нисколько не портил впечатление от ее эффектной внешности. Даже такой убежденный холостяк как Макс не сдержался и замер с раскрытым ртом, любуясь незнакомкой. Ветерану потребовалась некоторое время чтобы заметить, что на одной руке у нее вместо нескольких пальцев красуются бионические протезы… Женщина степенно, будто потомственная аристократка, накалывала на вилку маленькие кусочки еды и подносила ко рту. Параллельно с этим она периодически что-то строго высказывала сидящему подле нее юнцу. Но судя по тому, как тот хихикал с набитым ртом, прислушиваться к ней он не собирался. И не было бы в этой умиротворенной сцене ничего выдающегося или примечательного, если б за тем же самым столом не находился, СУКА, МАТЬ ТВОЮ АИД СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ! Сплошь покрытый шрамами, как луна кратерами, да бросающий по сторонам фирменные убийственные взгляды, он смотрелся овеществленным ужасом, сошедшим с кадров документальных фильмов о Кровавой Зиме. Мозг бывшего спецназовца буквально закоротил, пытаясь совместить известную историческую фигуру с его окружением. Нет, ну в самом деле! Секирин в такой компании выглядел не то чтобы неуместно, а откровенно нелепо! Примерно такие же чувства в теории мог вызывать ликвидатор в перемазанном кровью и копотью ИК-Б, лепящий куличики в песочнице наравне с трехлетними детьми… Ну не вписывался Аид в обстановку уютного семейного завтрака, хоть ты тресни! — Мама-а-а, Арте-ем вернулся-а-а! — заверещал мальчишка, увидав неподалеку хищный силуэт химеры. Порождение некроэфира подскочило на четырех лапах, уподобляясь шебутному щенку, и одним мощным прыжком покрыло расстояние до стола. Макс уж было испугался, что неживая тварь сейчас попросту передавит всех своей бронированной шипастой тушей, но нет. Существо предельно осторожно покрутилось рядом с мальчишкой, безропотно терпя поток ласки и поглаживаний, а потом, пихнув его башкой на прощание, отошло в сторону. — Правильно, Артем, — благодарно кивнула женщина, вполоборота разворачиваясь к мертвому сослуживцу Изюма. — Сначала поесть, а беситься после будете. — Ой, а кто это с Артёмом? — только сейчас заметил постороннего юнец. — Это ко мне, — проскрипел Аид с другого конца стола. Макс от звуков его мертвого и нечеловеческого голоса, неприязненно поморщился. Но, похоже, только он один. Остальные участники застолья даже не дрогнули. Более того, бесстрашная женщина позволила себе бросить упрек в сторону самого опасного убийцы столетия! — Серёж, ну ты бы хоть предупредил, что у нас гости будут! — укоризненно покачала головой она, а потом повернулась к Виноградову и просияла добродушной улыбкой: — Проходите, присаживайтесь! Я Виктория. А это Дамир. Вы же, наверное, проголодались? Могу предложить вам салат, омлет с беконом, бифштекс или все вместе. Что хотите? — Э-э-э… ну давайте все вместе, — нерешительно протянул беглый инквизитор. — Прекрасный выбор! — шутливо похвалила красавица ветерана, а потом, мастерски играя мимикой и тембром, обратилась к пацану: — Видишь, Дамир⁈ Все кушают салат и не выделываются! — Не-а, не все! — упрямо помотал головой малец. — Папа, например, не ест! — Ты на отца не равняйся! — строго отчитала его хозяйка. — Он на моей памяти не кушал с две тысячи двадцатого! Одним только воздухом питается, да своей «колой…» Мать, наставляя сына, успевала обхаживать и приземлившегося на стул гостя. На любезно предоставленной Максу тарелке вскоре выросла целая горка из съестного. И чего бы из этого он не пробовал, все казалось таким вкусным, что хотелось проглотить вместе с вилкой. — О, кстати, пап, а ты нальешь мне колы? — вскинулся мальчик. — Я уже почти поел! Виноградов от изумления аж жевать перестал. Он остолбенел, не донеся до рта новую порцию еды, а затем медленно проследил за направлением взгляда пацана. До него только со второго раза дошло… Аид?!! ПАПА⁈ — Если мама разрешит, — ответ Секирина царапнул слух инквизитора похлеще скрипа пенопласта по стеклу. Откровенно говоря, россиянин не мог представить себе такого ребенка, который заслышав подобный тон, не расплакался бы и не спрятался за мамкину юбку. Но этого паренька, кажется, таким было не пронять. — Ма-ма-ма! Ну, ма! Ма! Можно же? — со скоростью пулемета затараторил юнец. — Ты же разрешишь? Ну пожа-а-алуйста! Я буду есть салаты, честно! — А чем тебя сок не устраивает? — горестно вздохнула Виктория. — Он же полезней этих лимонадов. — Полезней, но не вкуснее, — парировал Дамир. — Ну так что? Можно, а? — Только если тебя папа лично к дантисту повезет, когда твои зубы почернеют от кариеса, — усмехнулась женщина.