Тут то, что заело в его птероцикле, включилось. Из турбин полыхнуло пламя, и траектория падения немного спрямилась. Три секунды я думал, что он выйдет из пике. Волна пламени прошла по верхушкам деревьев — мы пронеслись над ней. В ее конце ничего не было. Через минуту мы нашли поляну. Ангелы падали, словно взбесившиеся листья. Мы побежали между деревьями. Он не разбился насмерть. Он кричал. Он выпал из седла и футов двадцать падал, через сучья и ветки. Обе ноги и одна рука были сломаны. Одежда в клочья. Кожа в значительной части тоже. Роджер забыл про меня и начал действовать быстро и эффективно, уложил рыжего на носилки между двумя метлами и быстро доставил в Хайнсвиль. Рыжий уже только плакал, когда врач наконец вколол ему снотворное. Мы поднялись над зелеными улицами пригорода и взяли курс на Обитель. Под нами вилась серебристая змея ущелья. Луна заливала светом окна Обители. Там всё знали, — видимо, кто-то успел сообщить раньше нас. — Пива хочешь? — спросил Роджер. — Нет, спасибо. Ты не видел девчонку, которая пришла со мной? Думаю, нам пора. Но он уже двинулся прочь. Несмотря ни на что, праздник продолжался. Я вошел в дом, поднялся по одной лестнице, по другой, Сью нигде не нашел. Я уже спускался в кузницу, когда услышал крик. Из двери выскочила Сью, взбежала по ступенькам и врезалась в меня. Только я успел ее подхватить, как из двери показался одноглазый Дэнни, а за ним — Питт. Она вырвалась вперед и занесла руку с метательным лезвием. И застыла на месте. — Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — спросил я. — Убери свою штуку — а я тогда уберу свою! Помните про лезвие, которое я заткнул себе за пояс? Теперь я держал его в руке. Мы с Питт разом опустили руки. — Ой, Блэки, давай уйдем отсюда поскорей, — прошептала Сью. — Хорошо, — сказал я. Мы поднялись по ступенькам, нырнули в дверной проем и вышли на террасу. Сью все еще прижималась ко мне. Отдышавшись, она сказала: — Вот психи! — Что случилось? — Не знаю… В смысле… — Она отпустила мое плечо. — Дэн со мной разговаривал, показывал мне кузницу. Он делает такие красивые вещи. Потом стал ко мне приставать… представляешь, с его-то глазом? Я пыталась его успокоить… а тут вошла Питт… — Она оглядела террасу. — А тот парень, который упал… его отвезли к врачу? Я кивнул. — Это тот самый, рыжий, да? Надеюсь, с ним все хорошо. — Сью тряхнула головой. — Он мне лимон подарил. Рядом появилась Фидесса: — Хотите домой? — Ага. — Берите вот тот птерик, хозяин уже в отрубе. Завтра кто-нибудь отвезет его вниз, он заберет. — Спасибо. Зазвенело стекло. Кто-то что-то выбросил из окна. В дальнем конце террасы праздник перешел в драку. Роджер, неподвижный среди мелькания людей, смотрел в нашу сторону. Фидесса на мгновение задумалась, потом толкнула меня в плечо: — Ну, давай. Мы сорвались с террасы и понеслись над серебристой водой. V Скотт открыл один глаз и, нахмурив веснушчатый лоб, свесился с койки. — Где… — [смазано зевком] — …были? — На танцах. Не волнуйся. Доставил ее в целости и сохранности. Скотт потер кулаком нос: — Весело было? — Очень увлекательно с социологической точки зрения. — Серьезно? — Он приподнялся на локте. — А почему меня не разбудили? Он оглянулся на Сью, которая уже тихо сидела на своей койке. — Мы трясли тебя минут пятнадцать, а ты пытался двинуть меня в морду. — Да? — Он снова потер нос. — Не может быть! — Да ладно, не волнуйся, ничего страшного. Спи дальше. Спокойной ночи, Сью. Я отправился к себе, забрался в койку и задремал. В ушах тарахтели птероциклы. Разбудил меня (сколько прошло времени, полчаса?) треск настоящего мотора. Над крышей Ядозуба спускался птероцикл. Полозья… Поправка: не спускался, а сел на крышу. Я натянул серебристый комбинезон, вышел на длинную террасу, посмотрел влево и наверх. Глухой стук справа… Дэнни вставал после неудачного прыжка. Его здоровый глаз часто мигал, на месте второго мерцала влажная тень величиной с кулак. — Что ты тут делаешь? — спросил я, но слишком тихо, так что вряд ли он меня услышал. Я глянул вверх — по стене съезжала Фидесса. Дэнни ее поймал. — Не будете ли так любезны объяснить мне, что привело вас сюда в столь ранний час? После пяти секунд молчания я решил, что она надо мной издевается. Следующие три меня мучило параноидальное чувство, что я сейчас стану жертвой какой-то изощренной гнусности. Однако Фидесса была чем-то напугана. — Блэки… — В чем дело, малышка? — Я… — Она потрясла головой. — Роджер… — Она потрясла еще раз.