Князь поднес чашку ко рту, унюхал запах. — Вы это пьете? — Скривился и резко отставил чашку. Лорк взял стакан с ромом: — А ты хочешь… Но Таву забрал у него стакан: — Это не для вас, маленький сеньор. — Таву, где мои родители? — В лесу, у Алонши. — Отведи нас, Таву. — Зачем? — Мы хотим их увидеть. Таву колебался. — Туда нельзя, если вы без денег. — Он всклокочил волосы Лорка. — Ну что, маленький сеньор, у вас есть деньги? Лорк вынул из кармана сколько-то монет. — Не хватит. — Князь, у вас с Лалой есть деньги? У Князя в шортах нашелся двухфунтовый @сг. — Отдай Таву. — С чего бы? — Чтобы он отвел нас к моим родителям. Таву протянул руку и взял деньги Князя, потом поднял брови, разглядев сумму. — Он это мне отдаст? — Если ты нас отведешь, — сказал ему Лорк. Таву пощекотал ему живот. Они засмеялись. Таву свернул банкноту, сунул в карман. Заказал еще рома и простокваши. — Простокваша — вам. Ваши друзья не хотят? — Таву, пошли. Ты сказал, что нас отведешь. — Спокуха, — ответил шахтер. — Я думаю, идти ли нам вообще. Вы ж знаете, мне с утра втыкать в работу. — Он постучал по запястному разъему. Лорк посолил и поперчил простоквашу и отпил глоток. — Хочу попробовать, — сказала Лала. — Пахнет ужасно, — сказал Князь. — Тебе нельзя такое пить. Он нас отведет? Таву поманил владельца кафе: — Много народа сегодня у Алонши? — Так пятница ж вечер? — сказал владелец. — Мальчик хочет, чтобы я их туда отвел, — сказал Таву, — на вечер. — Поведешь юного фон Рэя к Алонше? — Лиловое родимое пятно владельца пошло складками. — Его родаки уже там. — Таву качнул головой. — Мальчик хочет, чтоб я их отвел. Велел отвести, понятно? И это веселее будет, чем сидеть здесь да красножужек шлепать. — Нагнувшись, он связал ремешки отставленных сандалий и повесил их на шею. — Пойдемте, маленький сеньор. Скажите однорукому мальчику и девочке, чтоб вели себя прилично. При упоминании руки Князя Лорк подскочил. — Мы отправляемся. Но Князь и Лала не поняли. — Мы идем, — объяснил Лорк. — К Алонше. — Где это — Алонша? — Это как те места, куда Аарон всегда водит красивых женщин в Пекине? — У них тут нет ничего такого, как в Пекине, — сказал Князь. — Глупая. У них нет даже ничего такого, как в Париже. Таву склонился и взял Лорка за руку: — Не беги. Скажи друзьям, чтоб не бежали. Ладонь у Таву мокрая и черствая. Над ними курлыкают и шипят джунгли. — Куда мы идем? — спросил Князь. — К маме и папе. — Голос Лорка звучал неуверенно. — К Алонше. Таву обернулся на слово и кивнул. Показал на рощу, цветную от двойной луны. — Таву, это далеко? Таву похлопал Лорка по шее, снова взял за руку и двинулся дальше. На вершине холма — прогалина: из-под краев шатра сочится свет. Мужчины хохочут, пьют с толстухой, вышедшей подышать. У нее потные лицо и плечи. Ее грудь посверкивает, утекая в оранжевый ситец. Она накручивает и накручивает локон на палец. — Стойте, — прошептал Таву. Придержал детей. — Эй, ты чего… — Надо стоять здесь, — перевел Лорк Князю, шагнувшему было следом за шахтером. Князь поглядел вокруг, вернулся и встал рядом с Лорком и Лалой. Примкнув к мужчинам, Таву перехватил обернутую рафией бутыль, что маятником болталась из руки в руку. — Эй, Алонша, а сеньоры фон Рэй?.. — Ткнул большим пальцем в шатер. — Порой заходят. Порой приводят гостей, — сказала Алонша. — Порой хотят увидеть… — Сейчас, — сказал Таву. — Они сейчас там? Она взяла бутыль, кивнула. Таву обернулся и подозвал детей. Лорк, за которым плелись недоверчивые Красные, подошел. Мужчины длили беседу смутными голосами, подсекавшими вопли и хохот из парусиновых недр. Ночь выдалась жаркая. Бутыль пошла по рукам еще трижды. Досталось и Лорку, и Лале. На последнем круге Князь покоробился, но тоже выпил. Наконец Таву пихнул Лорка в плечо: — Пошли. В низком проеме Таву пригнулся. Лорк, самый высокий из детей, чиркнул макушкой о парусину. На осевом столбе висит фонарь: резкие блики на крыше, резкий свет в раковине уха, на ободках ноздрей, на морщинах старых лиц. Откидывается голова в толпе, исторгая смех и матерщину. Блестит мокрый рот, каплет бутылье горлышко. Распущенные волосы в бисеринах пота. Кто-то перебил шум колоколом. Волнение звенело у Лорка в ладошках. Люди стали опадать на землю. Таву сел на корточки. Князь и Лала тоже. И Лорк, но держась за мокрый ворот Таву. На арене мужчина в высоких сапогах тяжело ходил туда-сюда, жестами усаживая толпу. Напротив, за ограждением, Лорк вдруг узнал женщину с серебряными волосами. Она льнула к плечу сенегальского студента Лусуны. Локоны стлались по ее лбу перекрещенными кривыми ножами. Студент успел расстегнуть рубашку. Его жилета как не бывало.