Мэл был прав — я и сама понимала. Но именно это и вызывало мой гнев. — А в чем смысл глупо погибнуть вместе с ними? — Глупо?! — Да, глупо. Ты не воин, Даркнайт Ирондель, и никогда им не станешь. Мэл чеканил слова, зеленый взгляд потемнел, сейчас передо мной стоял не любимый мужчина, не загадочный Тень, а действительно — Глава Дома. Привыкший отдавать приказы и требовать их исполнения. — Ты нужна этому миру в совершенно ином качестве. И да, погасить звезду твоего дара, ввязавшись в чужую битву — глупо и безответственно. И я не позволю тебе этого сделать. — Вот как ты заговорил, — произнесла я ледяным тоном. — Вот чего стоят все искренние и такие правдивые эльфийские обещания. Ты обещал мне свободу, Мэлрис эль-Алиэто, а значит не тебе запрещать мне делать с этой свободой все, что я пожелаю. И я повернулась к нему спиной. На душе было горько и больно. Даже если они оба правы, даже если… Все равно это не дает им права решать за меня мою жизнь. — Нэйти… — Я хочу побыть одна. Тихий вздох за спиной. Секунды промедления. Удаляющиеся шаги. Скрип бамбуковой двери. Тишина. Я села на песок и запрокинула голову, снова падая в черное небо. Ну что, тезка, надо посоветоваться… Мэлрис эль-Алиэто Дурак ты, Мэл! Вот что тебе стоило выбрать взрослую, зрелую женщину, которая давно всё поняла о себе и своей жизни? Такая верно оценивает свои силы, умеет отдавать другим ту часть работы, которую они выполнят лучше и берет себе работу по силам... Нет, влип по уши вот в эту, которая только-только на пороге стоит, едва ступила на путь понимания себя — и тебе предстоит собрать вместе с ней все кризисы на этой ухабистой дороге. Старшей Янтарной в хижине не оказалось. Видимо, она прошла хижину насквозь — в противоположной стене обнаружилась еще одна дверь, к счастью, предусмотренная создателями сего дивного жилья, а не пробитая разгневанной княжной. Я последовал ее примеру, и снова оказался на пляже — пустом, как и хижина. Поисковое заклинание подсказало, куда идти, и за излучиной берега открылся вид. Нет, не так — Вид. Залитый лунным светом берег, пальма, не до конца поваленная когда-то, да так и нависшая над водой. И темный профиль женской фигуры на этом стволе, пронзительный и контрастный на фоне посеребренных луной волн. Вот же… Таура Роше! На всем острове ни одного мужика, кроме любовника её сестры — но она все равно принимает эффектные позы. Видимо, это у нее в кровь впиталось. — Я иду с вами. — Не отговорил? — и, не дождавшись моего ответа, неожиданно продолжила, — Я ведь уже совершала эту ошибку однажды. Отец тогда пытался мне объяснить, что я не должна пытаться выигрывать ее битвы — от того, что я отдам ей победу, эта победа не станет ее. И то, что я сильнее, не делает Нэйти слабой. Я ведь думала, что всё поняла… И снова — та же промашка. Но он же безумец! Мне невыносимо думать, что, если нас схватят, Нэйти может оказаться в руках у этого живодера! Хмыкнул её внезапной откровенности и присел на тот же ствол, что и Янтарная, но ближе к корню: — Не волнуйся! Ты гораздо эффектнее — если нас схватят, живодер выберет, скорее всего, тебя. Но Нэйти я, на всякий случай, чудесную пилюльку дам… Убивает быстро и эффективно, без мучений и шансов. — Спасибо, утешил! — Что? — дернул я ухом на ее негодующий взгляд. — Хочешь, и тебе дам? Возмущенное фырканье — и резкая смена темы: — Скажи, неужели ты и впрямь бросил свой Дом ради женщины? — И что? — неподдельно заинтересовался я. — Какое тебе до этого дело? Тон Янтарной заледенел: — А такое, что я вовсе не уверена, что готова отдать сестру настолько безответственному ч… разумному. Было большое желание поинтересоваться — а каким именно образом Таура Роше может мне ее не отдать, но… сегодня был тяжелый день. Вздохнув, я решил воздержаться от эскалации конфликта: — Янтарная, не будь такой… таким человеком. Мы эльфы — у нас другой уклад и механизм передачи власти. У нас нет системы прямого наследования: раз в десять лет любой желающий имеет право бросить вызов действующему главе Дома и занять его место. От уточнения, что такое право имеет лишь носитель нужной крови, я воздержался — совершенно лишняя для этой человечки информация, ни к чему она ей. — Но вырвать бразды правления из ослабевших рук мало — их нужно еще удержать. Очередное десятилетие моего правления наступит через три года — и уже сейчас я примерно знаю всех, кто будет претендовать на мое место. Их видно. Они готовятся. Неужели ты думаешь, я этого не отслеживаю? Как минимум двое вполне перспективны и способны справиться. Даже трое, пожалуй… Хотя, насчет третьей все же не уверен. Но если я не вернусь — мой Дом не осиротеет. Он пережил не одну смену правителя — и не одну еще переживет. — Но… Ты сам говорил ей, что, возможно, останешься бездомным и безработным! Вы же не можете лгать! — Та-а-ак. Понятие чувства юмора тебе, Таура Роше Янтарная, очевидно, не знакомо? Про “конфиденциальность” даже не спрашиваю. Что ж, раз мы уладили наши вопросы — то позволь мне с тобой попрощаться, Янтарная. Окинув бывшую княжну насмешливым взглядом (который не обнаружил ни следа угрызений совести или раскаяния), я встал. Следовало отыскать Нэйти и привести наши разногласия к компромиссу. Даркнайт Ирондель Янтарная Не хочу лежать. Не хочу сидеть, стоять тоже не хочу. Тело просило движения — и я медленно брела вдоль кромки прибоя, забросив туфли и чулки, с наслаждением ощущая венные волны и мокрый песок под ступнями. Со стороны моей сестры и моего любовника имело место явное нарушение договора. “Ш-ш-шурх” — накатила особо длинная волна, влажно поцеловав мои щиколотки. Формально — оба они рассуждали здраво, действовали в моих интересах и пытались защитить меня же. Но я тоже права. Потому что я взрослый, разумный человек, способный адекватно оценить степень опасности, и имею право самостоятельно принять решение, следует ли подвергать себя ей. И можно было бы уступить, в конце концов, я действительно не боевой маг, я аналитик. Но. Первое. Мы идем не на войну, мы идем на переговоры. На переговоры с потенциальным союзником и будущим сюзереном. Второе. Не используемое право — утраченное право. Либо я сейчас отстою свое право на принятие собственных решений — либо за меня их так и будет принимать кто-то другой, большой и сильный. Кто-то, кто знает как мне лучше. “Ш-ш-шу-урх” — море вздохнуло особенно глубоко, лизнув влажным языком икры и подол приподнятого платья… Смирившись, я отпустила подол, позволив трепать его прибою — все равно сушить и чистить — и побрела вдаль совершенно бездумно. Решение было принято. Оно было разумным и не вызывало сопротивления — и рационально, и эмоционально я была с ним согласна. Но как же было тяжело на душе! Я не люблю ссориться с близкими. Не то чтобы у меня их было много — но тех, что имелись, мне хватило, чтобы понять: меня угнетает быть с ними в состоянии ссоры. Мэл догнал меня, когда я успела отойти достаточно далеко от хижины — но возвращаться мне и не хотелось. Подстроился под мой шаг, молча пошел рядом. Я с трудом вынырнула из овладевшего мной бездумного уныния, подобралась, готовясь выдержать еще один бой. — Я пойду с вами, — мрачно сообщил мне Эиравель Тамиорн Амакиир Мэлрис Васарен эль-Алиэто, враз рассыпав все заготовленные мной аргументы. — А тебе-то это зачем? — растерялась я, но дурацкое сердце пело. Потому что его “с вами” на самом деле означало “с тобой”! Смерив меня мрачным взглядом (даже более мрачным, чем ночной мрак вокруг), Мэл сгреб мою руку, и дальше мы побрели вдоль кромки прибоя вдвоем. Молча, думая каждый о своем — но вместе. И как так вышло, что в какой-то момент мы начали неудержимо целоваться?