— А я? — казалось, что даже волосы у него встали дыбом от крайнего негодования. — Что, ты? — устало вздохнула Лекса. Прежде чем повернуться к Нео, она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Кажется, денек у нее сегодня был так себе. — Я пойду с вами. — Нет, ты не пойдешь с нами. — Почему? Я готов! — Нео, — черты лица Лексы чуть смягчились, а его имя она произнесла ласково, даже как-то по-матерински. — С тебя и так уже хватит. Отдохни. Я сама пойду с ними, ясно? — Ты пойдешь? — округлил глаза парень, вмиг растеряв всю спесь от удивления. — Но ты никогда не выходишь наружу. Кто будет следить тут за всем? — Вот ты и последи, — мягко улыбнулась она и поспешила удалиться, чтобы предотвратить его следующий вопрос. А проходя мимо Летты она тихонько добавила. — А ты последи за ним. — Поняла, — с трудом сдерживая улыбку, кивнула Летта. — Нео, я есть хочу. — Даже не пытайся утащить меня отсюда хитростью. Я же не идиот! — прищурившись, Нео снова попытался пробиться к Лексе, но тут сзади подошла Кристина и положила руку ему на плечо. — Знаешь, Виолетта нашла в погребе немного свинины. И я знаю, как выпросить у нее пару стейков. Нео резко остановился и скривился, как от зубной боли. Он кинул в сторону Лексы последний взгляд, полный внутренней борьбы с самим собой. Он колебался, но все решила последняя фраза Лексы. — В следующий раз — ты с нами. Обещаю. — Конечно, себе все самое интересное забрала, — буркнул он себе под нос, недовольно покосившись на Кристину. — Так мы идем уже или как? Бог проснулся всего пару часов назад, а в пабе все уже во всю обсуждали его. Усевшись на подушки у камина с чашкой чая, Летта с удивлением для себя узнала от подсевшего к ней Майкла, что Даниэль был настолько высок, что Лексе пришлось спрятать его в лесу. А еще у него за спиной торчали черные крылья, как у Нексы, а земля под его шагами растрескивалась. Переубеждать его в обратном не хотелось, у мужчины был слишком восторженный вид. Но в итоге это сделала Хло, подсевшая к ним с тарелкой супа. Она разнесла в пух и прах все, что удалось выяснить Майклу, и тот ушла от них, кажется, даже немного обидившись. — Да ладно тебе, он бы потом сам все увидел, — пожурила ее Летта, но Хло лишь неоднозначно пожала плечами, размахивая в воздухе ложкой. — Так все это странно, да? — Еще бы, — согласилась Летта. — А ты что думаешь? Неужели мы и правда нашли самого настоящего Бога? — Я уверена, что он и правда Бог, — отставив тарелку, Хло изменилась в лице и теперь выглядела серьезной, как никогда. — То, что он рассказал мне об обряде Трех, расставило все по полочкам, понимаешь? То, что раньше было мне непонятно, теперь выглядит логичным и понятным. Я всю жизнь пыталась узнать об этом больше, а он просто явился сюда и уже знал ответы. А еще, ты ведь… Ты видела? — Его глаза? — понимающе кивнула Летта. — Да. Я такого еще никогда не видела. — Я тоже. Летта немного помолчала, уставившись на обуглившиеся дрова в камине, которые поджигали еще вечером, и кучу золы. А в голове у нее крутился только один вопрос: — Как думаешь, он и правда все исправит? Хло не спешила отвечать, стуча ложкой по полупустой тарелке. А вокруг них, как фоновый шум стоял гул множества возбужденных голосов. Наверное, этот же вопрос прозвучал с еще нескольких столиков. — Я думаю, что если не он, — медленно проговаривая слова, Хло поставила на пол пустую тарелку, — то уже никто ничего не сможет сделать. Домой Летта направилась уже ближе к вечеру. Давненько она не разговаривала так много. Даже щеки болели от частого смеха, а горло першило от слишком большого количества сказанных слов. Нео отправился к Ночлегу примерно час назад. Он не говорил ей, куда именно идет, но она знала и так. Он и так уже слишком долго не заглядывал в окна серого здания, в надежде увидеть лица своих родителей. Поэтому теперь, проводив все еще возбужденную и полную надежд Хло до дома, она шла по полупустым улочкам к дому одна. Иногда очень не хватает одиночества. Когда чужих голосов вокруг становится слишком много, умиротворяющая тишина ощущается особенно остро. Так проще расслышать собственные мысли. Так легче понять, что действительно важно. У нее было ощущение, что мир уже начал меняться к лучшему. Она шла по узкой улочке и представляла, как она становится шире. Как вырастают вверх дома, как красивый собор снова возвышается над густо заселенным городом. А с его крыши обязательно должно быть видно море. Теперь все обязательно изменится. Они больше не одни. Теперь за этим миром снова есть кому присмотреть. Она верила в это всем сердцем. Уже подходя к дому, она с удивлением заметила темное пятно на их покатой деревянной крыше. А приблизившись узнала Лиама, который лежал на ней, закинув руки за голову. Над ним виднелся серый дым — он снова курил. Было видно лишь подошвы его ботинок. И как он додумался до того, чтобы просто вылезти из окна спальни и завалиться на крышу? Это же гениально! Наверняка, оттуда открывался потрясающий вид на закатное небо. Конечно, здесь не так высоко, как на высотке у Ночных, но все же. Зайдя в дом, она схватила с дивна колючий шерстяной плед и бодро взобралась по лестнице, а дальше и в свою комнату. Открыла окно и высунулась из него, боязливо хватаясь за раму. Она чувствовала, что, несмотря на его выходку сегодня, ей его не хватало. Она очень привязалась к ним с Нео, как к никому другому. Еще бы, ведь они проводили так много времени вместе. А тут, в лагере, разбредались кто куда. Наверное, у нее вошло в привычку натыкаться на его колючие иголки, пытаясь угадать, насколько сильно они попытаются ужалить на этот раз. Или на какое-то время спрячутся под кожу. — Эй, — тихо позвала она, понимая, что сама ни за что не решиться встать на подоконник с ногами. Вот дела, а не она ли сама не так давно вышла из окна своей старой комнаты? — Лии-ам. Спустя пару мгновений из-за края крыши показалась его недовольное лицо. Точнее — половина лица. Длинная челка повисла вниз, окружив его лицо темным лохматым ореолом. — Опять ты, — недовольно пробурчал он. — Чего тебе? — Я тоже хочу подняться, — призналась она. — Я принесла плед. — Это мое секретное место вообще-то. — Уже не секретное, — пораскинув мозгами, оповестила она. А он закатил глаза, и вскоре из-за края крыши показалась еще и его рука. Схватившись за нее, Летта почувствовала, как ее резко дернули вверх. Когда ее ноги оторвались от подоконника и зависли в воздухе, эта идея уже не казалась ей такой потрясающей. Но как только Лиам все-таки затащил к себе, и она увидела горизонт серой пустыни, окрашенный в алый, розовый, оранжевый и фиолетовый, все мысли покинули ее. Осталась только она, крыша, плед и слепящее оранжевое солнце. Кажется, она наконец поняла, какое время суток было ее любимым. — Это уже второе секретное место, в которое ты вторгаешься, куколка, — проворчал Лиам, сидевший рядом с ней. Достав откуда-то из-за спины почти пустую бутылку, он осушил ее до дна. Он был пьян. — А что, есть и третье? — она наблюдала за его ровным профилем, подсвеченным оранжевым. Его пьяные глаза блестели на солнце, он жмурился, но не отводил взгляд от горизонта, молчаливо провожая оранжевый диск. — Есть. Но туда я точно больше никого не впущу, — хмыкнул он, подняв уголок рта. — Особенно тебя. Он замолчал. И они еще долго сидели молча. До тех пор, пока солнце не закатилось за край земли окончательно. А после на небе привычно показалась луна. Он не говорил ни слова. Но почему-то сейчас Летте казалось, что это молчание было гораздо громче крика. Теперь, когда она знала о нем слишком много, ей удавалось уловить мелодию его настроения. И сейчас, когда он достал из кармана куртки, откинутой на крышу, очередную бутылку, и отпил, Летта только убедилась в этом. Одиночество. Слепая боль. Все точно так же, как и в видении. Она знала, как эти чувства звучали у него внутри. На самом деле, почти так же, как и у нее самой. Только гораздо громче. И в другой тональности. — Если ты искал способ забыть о боли, то это точно не он, — первой нарушила тишину она, кивнув на бутылку. — С чего ты взяла, что мне больно? Наоборот, куколка, мне очень даже хорошо, — сделав еще один глоток, он криво заулыбался одним уголком губ. — Говорю, что вижу. — А ты уверена, что мне интересно это знать? — отставив бутылку, он обернулся и остановил взгляд сначала на ее глазах, а после опустил его на губы, отчего она невольно их облизала. — Не уверена, но какая мне разница? — пожав плечами, она смущенно отвернулась. Он смотрел на нее слишком долго. Слишком прямо. Слишком жадно. А когда он снова приложился к бутылке, она отняла ее у него, и сама сделала большой глоток. — Ого, мне казалось, что ты хорошая девчонка, — хмыкнул Лиам, забирая бутылку назад. Когда их пальцы при этом соприкоснулись, снова возникло чувство неловкости, но это была очень странная неловкость. Потому что ее хотелось испытать еще. — Так тебе меньше достанется. Просто спасаю тебя. Лиам замолчал, и она чувствовала, что он по-прежнему не сводит с нее взгляд, но сама больше не поворачивалась. Она боялась. Но чего именно не знала. — Может и мне правила расскажешь? Тембр его голоса изменился. Он стал ниже, добавилась хрипотца. Летту бросило в дрожь от этого голоса, и она повернула голову. Теперь Лиам сидел ближе, почти вплотную к ней. Хотелось отодвинуться, но она этого не сделала. — Правила чего? — прошептала она. Говорить громче больше не получалось. — Игры, которую ты тут затеяла, куколка, — до ее лица долетело горячее дыхание с ароматом текилы и никотина. — Ничего я не затеяла. — Да? А вот меня не покидает ощущение, что тебе есть, что сказать. Ну-ка, не стесняйся. Я не кусаюсь. По крайней мере, до полуночи.