— Лично я против секса ничего не имею, — нагло ухмыльнулся Лиам, явно наслаждаясь ее застенчивой реакцией. — А вот наркотики не советовал бы. — Как я понимаю, их тоже делают из Монолита? — Конечно, из чего же еще, — пожал плечами он и придвинул к ней сразу шесть маленьких рюмок с жидкостью разного цвета. Точно такие же стояли и напротив него. — Я думала, что ты вообще в принципе отвергаешь все, на что тратится Монолит, — не отставала она, наблюдая за тем, как на некоторые из рюмок Лиам увлеченно выкладывает дольки лайма. — Да, презираю и люто негодую, — подтвердил парень и поднял на нее взгляд, внутри которого переливались все цвета софитов. — Но и вразумить создателей всего этого дерьма я не могу. Поэтому отказывать себе в удовольствии не вижу никакого смысла. Я не очень-то принципиальный, если ты до сих пор не заметила. Летта замолчала, думая о том, что на самом деле, до сегодняшнего дня, она действительно мало чего замечала в нем. А теперь она смотрела на кого-то другого, но только не на Лиама. Да, он все еще был язвителен и сух с ней и с окружающими, но теперь все его раздражение вдруг вылилось во что-то другое. — Кстати, насчет секса, — вновь заговорил Лиам, поднимая голову и расплываясь в плотоядной улыбке. А Летта от неожиданности выплюнула обратно коктейль, который как раз решилась допить, и сделала вид, что очень заинтересовалась тем, что творилось на сцене. Коренастый музыкант как раз обливал водой, задыхающихся от жажды людей. Но Лиам ее смущения не понял, или просто делал это намеренно. — Ночные действительно знают в этом толк. Так что, если хочешь попробовать… — Не хочу, — быстро выпалила она, заставляя его ухмыльнуться. — Нет. Нет. — Да чего ты так дергаешься, куколка? Что в этом такого-то? — оторвавшись от своего дела, Лиам откровенно веселился, вперившись в нее насмешливым прищуренным взглядом. — Ты ведь знал, что я откажусь, — поняла вдруг Летта. Он знал, но сказал это специально, чтобы смутить ее. И приглушенный смешок лишь подтвердила ее слова. — Конечно, знал, — пожал плечами он, даже не пытаясь скрыть своего преступления. — Тогда зачем? — Может мне просто нравится смущать маленьких застенчивых блондиночек? Хобби у меня такое. — Лучше бы ты по дереву вырезал, — буркнула Летта, а Лиам — к ее удивлению — вдруг откинул голову назад и хрипло расхохотался. А после он научил ее пить шоты, которые уже ждали их на столе. Тогда Летта окончательно махнула на все рукой, доверившись случаю. И к ее собственному удивлению, у нее в груди будто начали разжиматься невидимые пальцы. Она так привыкла к ним, что уже давно принимала их как должное, но теперь все изменилось. Ее друзей не держали за решеткой, ее не пытались убить, ей не приходилось спать на твердой холодной земле. Она сидела на бархатном кресле и ощущала на губах сладость сиропа и кислоту лайма. А в голове поселилась легкость и какая-то эйфория от задымленной атмосферы и грохочущей музыки, которая ощущалась даже на кончиках пальцев. Ей хотелось смеяться, и она делала это, позабыв о стеснении. Ей хотелось прикрывать глаза, отдаваясь звукам и новым ощущениям, и она делала это, позволяя вибрациям встряхивать собственное тело. Ей хотелось двигаться, хотелось нестись вперед, увидеть больше — гораздо больше. И Лиам словно почувствовал это. Или же их желания вдруг совпали. Она уже слышала эту мелодию в атриуме, когда они только зашли сюда. Но теперь она ощущалась ею как-то иначе. Она чувствовала ее всем своим нутром, а не только ушами. Тонкие нити аккордов будто плели кружево музыки прямо в воздухе, и ей казалось, что она видит это в лучах фиолетовых софитов. Пытаясь угнаться за этим видением, она наткнулась на лицо Лиама, который смотрел прямо на нее, чуть склонив голову вбок. Все это вдруг слилось в один бушующий поток внутри — дым, разноцветные огни, вибрация и этот долгий пронзительный взгляд. Ей почему-то захотелось плакать и смеяться одновременно. Фиолетовый софит вильнул в сторону Летты, ослепив ее, а на лице Лиама заплясали тени. Он по-прежнему не сводил с нее взгляд. Как бы ей хотелось узнать, о чем он думает сейчас. — Это моя любимая песня, — наконец, заговорил он. — Ты когда-нибудь танцевала? — Нет. — Как думаешь, танцы — это не слишком аморально для тебя? — на этот раз на его губах заиграла легкая улыбка, и она смогла выдохнуть. Странное чувство развеялось так же внезапно, как и появилось. — Думаю, что попробовать стоит, — улыбнувшись в ответ, она приняла руку, которую он протянул ей, поднявшись. — Только не смейся, если ничего не получится. — Не бойся, я никому не расскажу. Они спустились вниз — там было в разы жарче, чем наверху. Со стороны танцующая толпа смотрелась так нелепо и странно, но когда сама Летта влилась в нее, стала ее частью — все сразу поменялось. Она не знала, глупо ли выглядит, правильно ли делает, но все это было уже совсем не важно. Она двигалась, позволив музыке управлять собственным телом, отдалась чувствам, затопившим ее, позволила пульсации течь по венам. Она откинула голову назад и прикрыла глаза, чувствуя безграничную свободу и легкость. Она была такой легкой, что удивительно, как ее ноги до сих пор касались пола. Сердце грохотало у нее в ушах. Опустив голову, она увидела Лиама. Он двигался плавно, лениво, даже хищно. Их разделял всего один шаг. Лиам не смеялся над ней и не закатывал глаз. Он просто смотрел на нее. В какой-то момент ей показалось, что он хочет ей что-то сказать, но вместо этого он протянул к ней руку. Между его рукой и ее мокрым от испарины телом еще оставались какие-то жалкие сантиметры, но ей казалось, что ему и не нужно было дотрагиваться до нее. Они уже были окружены невидимым полем. Она думала, что если снова посмотрит ему в глаза, то обязательно замерзнет в их серебристом холоде. Но когда это случилось, начала понимать, что горит. Ей стало так жарко, будто они уже были прижаты друг к другу. Ладонь к ладони. Щека к щеке. Лиам нашел ее руку и резко крутанул на себя, беззвучно расхохотавшись от ее растерянного вида. А после вдруг вскинул руку и медленно стянул с ее волос резинку. Светлые волосы беспорядочно рассыпались по плечам каскадом. — Так гораздо лучше. Последние дюймы между ними исчезли, и именно в этот момент песня достигла своей кульминации. Они танцевали вместе. Одна песня сменяла собой другую, и она совсем потеряла счет времени. И тогда, когда ноги буквально начали подкашиваться от усталости, она закинула голову назад, раскинув руки в стороны. Они сместились во время танца, и теперь прямо над ней раскинулась та самая огромная люстра, проливаясь на нее водопадом. Она сияла и слепила глаза, но Летта все равно смотрела на нее, как завороженная, когда с нее — она готова была поклясться — посыпались на землю сверкающие фиолетовые искры. Они упали ей на лицо, но, когда она провела по нему рукой, там уже ничего не было. Зато по коже вдруг пробежались мурашки, проникая внутрь нее, будоража сознание. Это было похоже на глоток морозного воздуха после затхлой душной комнаты. На нырок в ледяную воду с высокой скалы. Это было похоже на полет. Она летела. А после ее невесомое тело ухнуло вниз, и она очутилась в чьих-то твердых руках. — Держись, куколка, — шепнул ей на ухо Лиам и резко вернул ей стоячее положение, продолжая танцевать. — Что это было? — спросила она, снова проводя рукой по лицу. Эйфория начала стекать с нее, как вода. — Не думай об этом. Все потом, — покачал головой Лиам и снова потянулся к ней. И она доверительно потянулась в ответ, но между ними вдруг кто-то вклинился. Высокий парень остановился прямо перед ней и начал двигаться в такт музыке, стараясь придвинуться к ней как можно ближе. — Ушел, — Лиам был чуть ниже незнакомца, но, когда Летта услышала его ледяной властный тон, ей и самой стало страшно. Зато на парня это никак не подействовало. Судя по смазанным движениям, он был ужасно пьян. Его не остановило даже то, что и сама Летта благоразумно попятилась назад, врезавшись в чью-то спину. — Чувак, лучше не выводи меня. — Тебе что, жалко? — пробасил тот, продолжая веселье, лишь слегка повернув голову в сторону Лиама. — Вообще-то нет, но тут дело в другом, — вкрадчиво отозвался парень и мягко — почти дружески — повернул незнакомца к себе за плечо. Тот даже не сразу понял, что перед ним уже отнюдь не девушка. — Ты мне на ногу наступил, — Лиам ухмыльнулся уголком рта, и Летта уже выдохнула, рассчитывая на то, что конфликт исчерпан. А потом он, сохраняя ту же улыбку на лице, вдруг врезал незнакомцу в челюсть с такой силой, что тот отлетел в сторону и приземлился в ничего не подозревающую толпу. Завязалась потасовка. Лиам уклонился от вялого ответного удара и врезал обидчику в живот, а потом еще раз, и еще. А что было дальше, Летта уже не видела. Толпа вытолкнула ее из эпицентра событий. Кажется, местные любили не только выпить и потанцевать, но и хорошенько подраться, потому что вскоре к ним присоединилось еще несколько человек, которым, видимо, тот парень тоже на ноги понаступал. Но длилось веселье очень недолго, потому что к ним, расталкивая зевак, уже спешила охрана. Весь шарм вечера испарился окончательно. Музыка показалась ей слишком громкой, помещение слишком темным и задымленным, да и голова кружилась слишком сильно. Ей становилось страшно. Она не видела Лиама. А потом кто-то схватил ее за руку и настойчиво потащил назад. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь она так обрадуется тому, что этим «кем-то» окажется именно он. — Надо валить, — кинул он ей через плечо, кивнув в сторону приближающейся охраны. И Летта, обернувшись, поймала устремленный в их сторону взгляд одного из вышибал. — Если поймают, придется ночевать на улице. — И часто с тобой такое случается? — крикнула ему вдогонку Летта, уже догадываясь. А Лиам в ответ лишь обернулся и смерил ее хмурым взглядом. Они выскочили на лестницу. Лиам грубо отпихнул с дороги двух статных на вид дам, которые сыпали ему вдогонку проклятия отнюдь не теми словами, которыми должны выражаться леди. Летту трясло от страха и адреналина, и она до последнего момента думала, что Лиам напуган точно так же, как и она сама. Но как только он отпустил ее руку, и она поравнялась с ним, кинув на него беглый взгляд, то с удивлением поняла, что он ухмыляется. Они поднялись на несколько этажей вверх, и чужие люди совсем перестали попадаться им на пути. Но в наступившей тишине — не считая отдаленных вибраций музыки — позади слышались быстрые шаги. — Там кто-то… — шепнула Летта, боясь говорить громче. — Я знаю. Лиам свернул налево так резко, что Летта по инерции продолжала бежать дальше. И потратила целую кучу драгоценных секунд, чтобы вернуться и последовать за ним. И уже оказавшись в широком коридоре с множеством дверей, она едва успела заметить, что Лиам уже сворачивает направо, чуть замедлившись, чтобы она смогла его догнать. — Какая же ты медленная, — проворчал он, снова куда-то сворачивая. Наверное, он хотел так запутать преследователей, но в итоге запутал Летту, которая окончательно потерялась в пространстве. А потом что-то в его плане пошло не так, потому что звук спешных шагов оказался уже не сзади них, а спереди. — Вот черт, — ругнулся Лиам, пытаясь развернуться назад. Но и он, и она сразу поняли, что преследователи были слишком близко, а добежать до следующего поворота они уже не успевали. — Иди сюда. Только не ори! — Да ты же сам на меня орешь! — возмутилась было она, но Лиам вдруг схватил ее за талию и с грохотом вжал в стену. Она не могла пошевелиться — из-за его рук или же от неожиданности. А он без капли стеснения наклонился максимально близко к ее лицу — так, что лица коснулось чужое дыхание — и прислонился лбом к макушке светлых волос. В нос ударил запах давно скуренной сигареты и свежей мяты. Между их телами — только ее руки, которыми она уперлась в его грудь. Но он, казалось, этого даже не замечал, найдя руками ее лицо, кончиками пальцев скользя по ее щекам, ушам и волосам. И везде, где он касался ее, кожа покрывалась ледяными мурашками. А тело вместо того, чтобы замерзнуть окончательно, вдруг начало гореть. — Скажи мне, когда они уйдут, — выдохнул он ей прямо в волосы. А Летта не могла выдавить из себя ни слова, ее сознание затуманилось, она уже ничего не понимала. Все, словно в дыму, перестало существовать, только пальцы Лиама скользят по ее лицу, касаются ее губ и шеи. И мурашки. По всему телу.