Александр уставился в пространство и снова забарабанил пальцами по столу, затем нехотя признал: — Извини, Кэти, ты не дура. Кэти немного подождала, ожидая подвоха, но молчание затягивалось. — Ну, что? Тогда я пошла? — Она приподнялась со стула. — Еще пару минут. Что ты задумала? Надеешься получить видео? — Да. — И опубликовать его? — Вероятно. Клейтон просил сначала показать ему. Гловер поставил локти на столешницу и чуть подался вперед: — Он не пропустит твой материал ни в сеть, ни на телевидение. Кэти вздохнула, она и сама сомневалась насчет Тобиаса. Да, он ненавидел Мелвилла и мечтал закопать его, но скандал с кандидатом от партии накануне выборов в конечном счете был ему не на руку. — Думаешь, он постарается замять дело? — Совсем не дура. — И использует запись в своих интересах? Например, будет шантажировать Мелвилла? — Умница. Следующий вопрос: как в таком случае поступишь ты? Отдашь материалы Макдермиду? Я бы на его месте взял. Жареный кандидат в мэры вознесет его рейтинг до небес. Кэти покачала головой: — Не могу. — Не можешь? — Я обещала Марине, той девушке вернуть ее паспорт и разобраться с бандитами, ее контролирующими. — Не хочешь подвести проститутку? — Александр обошел вокруг стола и остановился у Кэти за спиной. — Не могу. — А рейтинг? Это была бы настоящая сенсация. К твоим гонорарам сразу можно будет приписать один ноль. Ммм? — Он наклонился и провел кончиком пальца по шее вдоль воротника блузки. Пальцы были теплыми, но по плечам Кэти пробежал холодок, а на предплечьях кожа покрылась пупырышками. Ведь знает же, где дотронуться, гад. Подманил. Приручил. Заморочил. Девушка потерла руки, прогоняя оцепенение. — Нет. — Нет? — Индеец оттянул воротник в сторону и коснулся губами позвонка у основания шеи. — Какая ты хорошая девочка, Кэти. Добрая, честная. Теперь я еще больше хочу на тебе жениться. Давай, а? — Да ладно тебе! Девушка сорвалась со стула и почти бегом обогнула стол. — Стоп. — Теперь они стояли напротив друг друга, разделенные широкой мраморной столешницей. — Принесешь видео мне. Я гарантирую, что твоя Марина получит свободу и паспорт. — И все? — Недоверчиво поинтересовалась Кэти. — А дальше что? — Дальше по обстоятельствам. Она упорствовала: — Что ты сделаешь с записью? — Можешь быть уверена в одном: я выжму из Мелвилла все, что смогу. Верь мне девочка, — он подошел, встал совсем близко и ласково поцеловал в кончик носа, — с этой минуты мы работаем в одной команде. — Это как? — Ей и вправду очень хотелось поверить. — Ты бьешь палкой по траве… — А ты? — А я жду, когда выползет змея. Со змеей разберусь сам. — А, ну конечно. Трава, палка, змея. Теперь все ясно. Тринадцатая стратагема. (Здесь ссылка на китайский средневековый трактат «36 стратагем». Стратагема — хитроумный план.) И к черту подробности. — Вот видишь, как все просто, — усмехнулся он. Кэти мягко оттолкнула Гловера и, подхватив с пола сумку, побежала к лифту. Она ненадолго задержалась перед разъехавшимися в стороны металлическими дверями, чтобы помахать в воздухе пальцем: — Что-то мне кажется, что твое «как просто» совсем не просто так. Пока. До вечера. — До вечера… — он подождал, когда закроются двери лифта и загудит в шахте подъемный механизм, — … насмешливая любовь моя. * * * Установить и включить камеру Марина могла уже с закрытыми глазами. Эдди натаскивал ее, как гончую перед королевской охотой. В течении недели она раза четыре приходила к нему в дом, понемногу перенося свои вещи, тогда и тренировались. Было решено, что после съемок Марина здесь и останется. Будет ждать свой паспорт и вольную от Игоря. Парень радовался ей как щенок. Ей отдали самую большую спальню на втором этаже, объяснив свой широкий жест тем, что он вообще редко поднимается наверх. Может быть и редко, отметила она, но комната и ванная были чисто вымыты, а в шкафу ее ждали две упаковки нового постельного белья. Интересно, он сам додумался или Лиса подсказала? Вечером в пятницу она снова приготовила ужин, а Эдди купил вино, так и получилось, что они как-то незаметно засиделись допоздна. С этим парнем легко было болтать о чем угодно и молчать тоже было легко. Марина научилась не отводить взгляд от его коляски и неподвижных ног на подножке. Уж чего-чего, а жалости Эдриан Броуди не вызывал, хоть и не корчил из себя супермена. — А зачем ты вообще пошел в армию? — Не хотел брать кредит на учебу в колледже. Мать болела, отец, считай, работал на ее лекарства, так что рассчитывать на своих стариков я не мог. А армия давала образование и профессию. Я, например, связист и схемотехник. До уровня инженера, конечно, не дотягиваю, но довольно приличный. — То есть стрелять и взрывать ты не хотел? — Ну, такие идиоты тоже попадаются, но я к ним не отношусь. Да и вообще… Ты бы видела тех, кто приходит в армию в шестнадцать лет. Некоторые и читают-то по слогам. Служба помогает им встать на ноги. Налоговые льготы, служебное жилье, медицинская страховка, квартиры для семейных. — И все бы хорошо, — с пониманием подхватила Марина, — если бы не посылали на войну. — Вот именно, — Эдди с кривой улыбкой потянулся в своем кресле и заложил руки за голову. Дельтовидные мышцы под футболкой вздулись шарами, напряглась шея, а грудь приподнялась каменной плитой. Девушка в смущении отвела глаза. — Лох — это судьба. А на войне, оказывается, стреляют. — «Пуля дырочку найдет», — как могла перевела Марина. — Это точно, — все так же спокойно согласился Эдди. — Только меня нашел осколок. Мы попали под минометный обстрел. Да ладно тебе, — заметив погрустневшее лицо, парень потянулся и сжал ее пальцы, — со мной все в порядке. Как говорится, смерть пописать отпустила. Другим пришлось хуже. Какое мне дело до других, подумала Марина. Я их не знаю, а ты сидишь передо мной, такой веселый, красивый, и ничем тебе уже не поможешь. Странно, даже слезы от таких мыслей навернулись. — Нет, — тихо возразила она, — с тобой не все в порядке. Ее руку сжали сильнее. — Уже все хорошо, поверь. Признаю, было хреново. Сам бы я не справился, но мне помогли. — Кто? — Кэти и Хью Макдермид, друг ее отца. А когда-то Хью помог Кэти. — А теперь вы помогаете мне. — Вот видишь, — он указал глазами на ее пальцы, все еще пребывающие у него в плену, — это все равно как войти в круг. Сначала кто-то берет за руку тебя, потом ты сам подаешь кому-то руку.