— Похоже на то, — вздохнула я. — Мы тоже его встретили и забрали с собой. Сьер Дарт держит его пока под стражей, и уже послал письмо в Совет. Возможно, скоро состоится суд. — Так ему и надо, — Фаррет переплел свои пальцы с моими, а у меня по спине пробежали мурашки. — Одно не пойму, отчего Тени его не выпили, а лишь свели с ума? — Он принес меня им в жертву, а взамен хотел каких-то привилегий от них, но, по-видимому, Тени восприняли эту просьбу по-своему. Оставили его в живых, но забрали рассудок, — предположила я. — А ты мне так и не ответил, как себя чувствуешь? После встречи с Тенями и ты тоже чудом выжил. — Я выжил благодаря тебе, — усмехнулся Роун. — А чувствую себя прекрасно. Только бы не отказался помыться и поесть. — Я позову служанку, — я подскочила на ноги, но Фаррет не спешил отпускать мою руку. — Побудешь со мной, пока я поем? — спросил меня. — Я сама, конечно, уже ужинала, но составлю тебе компанию, — с улыбкой ответила я. — А останешься у меня потом, на ночь? А вот тут я растерялась, замялась. — Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, — Фаррет говорил уже серьезно. — Но я прошу тебя остаться как Наташу, а не как Теоллу... И я кивнула. Вдруг поняла, что устала. Думать. Терзаться. Сомневаться. Тем более я этого хотела сама, так пусть будет как будет... Пока Роун мылся, принесли еду. — Возьми хотя бы пирожное, — он с усмешкой протянул мне безе, украшенное клубникой, — а то я не могу есть один, когда еще ты на меня смотришь... — Слишком заманчивое предложение, — я, улыбнувшись, подцепила миниатюрную выпечку и сразу положила ее в рот. — Очень вкусно. Жаль, что Грозного здесь нет. Помог бы тебе разобраться тут со всем... — Да, он точно бы не дал мне скучать. Но я уже сам по и нему соскучился. Завтра прямо с утра отправимся домой, — это «отправимся домой» прозвучало так просто и буднично, что сердце затопило теплом. — Кстати, а тебя лекарь осматривал? Точно все в порядке? — Я и сама чувствую, что со мной все хорошо, — заверила я. — Раниган будто наполнил меня новыми силами. Такое необычное ощущение, будто заново родилась... — Чего не скажешь про меня, — хмыкнул Фаррет. — Ужасно признавать, но я все еще чувствую себя так, словно вернулся с поля боя... Он подождал, пока служанка унесет поднос с пустыми тарелками, и прилег обратно на кровать, затем поманил меня к себе. Я забралась к нему под одеяло и легла на бок, Роун тоже повернулся ко мне лицом и улыбнулся: — Не хочешь подвинуться поближе? Вдруг замерзнешь? — и тут же подвинулся сам, обнимая. — Ко мне приходили Первородные, — сказала я то, о чем до сих пор умалчивала ото всех. — Когда была без сознания, там, в Пустоши... — И что они хотели? — озаботился Фаррет. — Много чего... Вначале порадовались, что я наконец стала одной из них. Потом признались, что это они перенесли мою душу в тело Теоллы... И что на меня возлагают большие надежды по продолжению рода Первородных... А еще... — я замялась, не зная, как продолжить, хотя поделиться этим очень хотелось. — Говори, ну же, — Роун бережно убрал прядь волос с моей щеки и заправил ее за ухо. — Что еще? — Они сказали, что я могу изменить свою внешность, стать похожей на себя прежнюю, — ответила почти на одном дыхании. — Если очень захочу... — А ты хочешь? — он внимательно посмотрел на меня. — Я не знаю... — ответила шепотом. — Не знаю... А ты? Как к этому отнесешься ты, если я перестану быть похожей на... нее? — Ты уже не похожа на нее... — Фаррет провел костяшкой пальца по моей щеке. — Поэтому... Мне все равно. Решай, как будет лучше тебе... — А что скажут другие, если моя внешность кардинально измениться? — Лукас и Вилтор без того знают, кто ты. И Дартам мы расскажем правду. Пора признаться, что ты не Теолла... — Ты серьезно готов к этому? — поразилась я. — Да, — спокойно ответил Роун. — Я считаю, так будет честнее... Ты заслуживаешь быть самой собой. — Спасибо, — я была тронута этими словами. — А остальные? Слуги, например... — Придумаем что-нибудь, — Фаррет продолжал рисовать костяшкой на моей щеке некий невидимый узор. И вдруг застал меня врасплох новыми вопросом: — А какая ты была раньше? — В момент своей смерти я находилась не в лучшей своей форме, — смущенно усмехнулась я. — А если в общих чертах... Я была немного выше, чем сейчас... Волосы каштановые... Глаза зеленые, а не голубые... И вот тут чуть-чуть побольше, — я приложила ладонь к груди. — Правда, сейчас, из-за беременности, она и здесь наверстает размер... Роун, бросив выразительный взгляд на мою грудь, усмехнулся и продолжил задавать вопросы: — А что ты любила? О чем мечтала? Я тоже улыбнулась и задумалась: — Любила много чего... Шоколад... Тюльпаны... Читать запоем... Весну... Море... Вечерние прогулки... Закаты... А мечтала...— Я вздохнула. — Последние годы у меня была только одна мечта — ребенок. Но у нас с мужем не получалось... — У тебя был муж? — теперь пришла очередь Фаррета удивляться. — Был... Мы прожили больше десяти лет вместе... — Ты любила его? — в тоне Роуна я уловила ревнивые нотки. — Если б не любила, не стала бы его женой, — ответила я. — Скучаешь по нему? Я отрицательно покачала головой: – Он предал меня. И это было слишком больно... Мне даже хотелось умереть. Но Первородные мне не позволили. Вместо этого я получила шанс на новую жизнь... — По-моему, — лицо Роуна теперь было совсем близко, — такой шанс дали нам двоим. Так почему бы нам им не воспользоваться? Хотя бы попытаться... — Давай попытаемся, — я улыбнулась и в тот же миг утонула в его поцелуе, таком жадном и одновременно щемяще нежном. Этой ночью мы с Роуном позволили себе многое, и главное — снова быть счастливыми... Эпилог Пять лет спустя — Как же не хочется вставать, — Роун поцеловал меня в плечо, затем в шею, легонько прикусил нижнюю губу. — Мне тоже, — я еще плавала в неге после умопомрачительного секса. Все-таки начинать утро с занятия любовью — наиприятнейшая традиция. — Но надо... Еще несколько часов — и начнут собираться гости. — Там все равно будут все свои... — Роун продолжил осыпать меня короткими поцелуями, незаметно спускаясь все ниже и ниже, и я пропустила момент, когда он вовсе занырнул под одеяло. — Роун, что ты делаешь? — я беспокойно заерзла, понимая, к чему он клонит. Но в животе уже все равно сладко заныло в предвкушении. — Не надо... Нам нужно вставать... Что ты де... — я охнула, когда его язык наконец достиг цели и со стоном выгнулась навстречу. Ласки Роуна сводили с ума, медленно и умело доводя меня высшей точки. Было нелегко не стонать в голос, чтобы меня не услышали слуги, которые уже вовсю носились по замку, и главное, малыш Мик, который мог уже проснуться и решить заглянуть к родителям с утра пораньше. Райма, конечно, не позволит ему зайти без стука, но будет очень неловко, если он случайно что-то увидит или услышит. — О, боги, — я, все еще тяжело дыша, обессиленно закрыла глаза и откинулась на подушку. — Ты точно сумасшедший... Роун проделал дорожку из поцелуев от моего живота до шеи и закончил ее, задержавшись на губах. — Вообще-то, день рождения сегодня у тебя, — пробормотала я, не открывая глаз и блаженно улыбаясь. — А подарки получаю я... — Я подожду ночи, чтобы получить подарок от тебя, — усмехнулся он. — Буду думать об этом весь день... — Ты не будешь разочарован, — пообещала я, возвращая ему поцелуй. — Я очень постараюсь... — Интригуешь, — Роун потерся носом о мою щеку. — Я уже даже подумываю получить кусочек его сейчас... — Сьер, сьера, вы уже проснулись? — в дверь деликатно постучали. — Придется все-таки ждать ночи, — вздохнул с улыбкой Роун и крикнул уже служанке: — Проснулись, Лора. Завтрак неси сюда... Мы только успели накинуть на себя домашнюю одежду, как появилась Лора с подносом, а вместе с ней в комнату проскользнул Мик. Он первым делом влетел в мои раскрытые объятия, получил свою дозу поцелуев, а затем повис на шее отца. — У меня для тебя подарок, — гордо сообщил он потом и достал из кармана штанишек коробочку. — Что там? — Роун сделал заинтересованное лицо и взял коробок. — Жук, — понизив голос, ответил Мик. — Большой и блестящий. Мы вчера его с Раймой нашли. Я, конечно, хотел взять его себе, но потом решил подарить тебе. Нравится? — Очень, — кивнул Роун, заглядывая в коробочку. — Спасибо, сын, — он с улыбкой потрепал его макушке. — Это, пожалуй, мой лучший подарок. Мик счастливо улыбнулся и спросил: