Бабушка Фьяра запихала остатки хлеба в рот, торопливо прожевала, пальцы облизала и на тарелочку с оставшимися бутербродами косо посмотрела. Я поближе её к старушке придвинула. Та радостно схватила ещё один кусок. – Творятся, – головёнкой кивнула. – По осени за ночь всех свиней порезали. А после видели деревенские, как по огородам бежал то ли человек, то ли зверь. В тот же день вызвали священника и деревню всю окропили, – бабуля поморщилась. – Помогло? – засомневалась я, все пристальнее к хозяйке присматриваясь. И все страннее она мне казалась. Вроде как и старушка-старушкой. И руки костлявые трясутся, и волосы жиденькие седые, лицо морщинистое. А глаза-то молодые да весёлые. Будто смотрит она на меня, а про себя посмеивается. И движения слишком быстрые. А священник, тот, что деревеньку святой водой окропил, явно ей не по духу. Неужели нечистая? А ведь виду не подаёт и сути своей истинной не показывает. Если и правда нечистая, то древняя и сильная. Уж куда сильнее меня и чёрта, который в бабуле нелюдя не видит. А старушка разговор в это время продолжала. – Не помогло, – с удовольствием поглощая мои гостинцы. – Месяца не прошло, снова кто-то наведался, двух коров и два десятка курей погрыз. Тут уж давай местные искать колдуна. Вроде и нашли какого-то, – она в ладошку хихикнула. – Люди глупые, видать, и правда припёрло, шарлатану поверили. Денег насобирали ему. Он и впрямь чёрную рясу надел. – Мне как-то не по себе стало. Я нервно на лавочке поёрзала, себя припоминая. ещё недавно была словно тот колдун. Бабуля, смотря на меня искоса, продолжала: – Ходил, читал чего-то, а по утру нашли его мёртвым на околице. Не любит нечисть, когда с ней в такие игры играют. – Я поёжилась. Да, я, пожалуй, тоже доигралась. Бабуля продолжала свой рассказ: – Испугались деревенские, жуть. Стражу городскую вызвали. Те приехали. Всё спрашивали да выпытывали, кто чего видел, кто чего слышал. А никто ничего не видел и не слышал. На том и закончилось расследование. А по весне пошли мужики в ночь рыбу в местной речке сетями ловить. Глядь, а у воды сидит кто и вроде воду лакает. Темно, видно плохо. Мужики окликнули. Тут он и встал. Как есть, говорят, волк. Да только стоял на задних ногах. И нагло им ухмылялся. Потом возьми да скажи человечьим голосом: «Браконьерничаете, братья?» Мужики кто куда бросились. Поутру только в деревне объявились. Однако местные поговаривали, что это спьяна им почудилось, – старушка чай громко прихлебнула. – А тебе что за нужда местные страсти вынюхивать? Я прикинула, стоит ли старушке правду знать. Непроста ведь бабулька. Это я уже понимала. Да только открываться не хотелось. А если ошибаюсь и бабка Фьяра обычная старуха? – А если скажу, что для городского вестника истории собираю? Старушка улыбнулась. – Не поверю, – хлопнула себя по коленке морщинистой рукой. – Врать-то ты не горазда. То, что ведьма, я тебе сразу сказала. Вон и кот у тебя говорящий, и сама ты… На простую леди вот нисколечко не похожа. А с ведьмами мы всегда дружны были. – Она стала серьёзной. – Зря недоверием обижаешь. Я с молодости с вашей сестрой общалась. Уж узнаю зараз. Глаза у вас необычные, вроде как пламя адское внутри горит, нечистое пламя, такое ни с чем не спутаешь. А уж какая юная девица попрётся в грязь да слякоть, в наши края? Да и не всякая тропу заповедную увидит. – Она отодвинула опустевшую тарелку. – Ты не думай, я старуха не вредная. В душу лезть не стану. Коли надумаешь, сама расскажешь. Чем могу подсоблю. А сейчас лежак вам устрою, утром чаем напою, – и на остатки сыра покосилась. – Только ты того, ежели решишь до Глухово идти, осторожнее будь. Молодая ты ещё, пыл горит, как бы беды не натворила. «Я уже натворила, мама не горюй», – тоскливо подумала я. Уже лёжа на тёплой печи, шёпотом советовалась с Дакаром и Стиксом: – Что там по поиску оборотня в книге написано? Чёрт щёлкнул пальцами, заставив над книгой возгореться маленький адский огонёк. – Круг начертить. Это я могу, – прочитал кот. – Внутри золой пентаграмму вычертить. Этого добра в печи хватает. Как только оборотень появится, прочитать заговор. Лютого начнёт ломать, и проситься будет выпустить. Нельзя, сожрёт… – Читать-то чего, много? Сложное? – нахмурилась я. Предчувствие у меня в который раз за последнее время морду высунуло и злобно хихикнуло. Кот фыркнул. – Как вернёмся, возьмусь за обучение твоё. – Это если вернёмся. – К Дакару обратилась: – Ты будешь нашей приманкой. Заведёшь оборотня в круг… Чёртик икнул. – Это с чего это я? – Ты шустрый, и тебя не жалко… – Вот спасибо! – он лапами развёл – Вот удружили. Я ж с вами как с лучшими друзьям, как с родней, а вы!.. Недруги! Кровопийцы! Смерти моей желаете. – Ты сам подумай, – перебила я нечистого. – Ты мелкий и быстрый, поймать тебя трудно. А на меня посмотри? Я ж бег последний раз в академии сдавала, скажу тебе, очень неудачно. Да и бегать в платье неудобно. А тебе чего терять? Ты ж нечисть! Дальше ада всё равно не попадёшь. Ты, главное, не бойся, беги себе. Стикс рисовать круг будет. Я заговор прочитаю. Дакар копытом по полу постучал. – Ладно. Только ежели чего…– носом шмыгнул. – Скажите матушке, что погиб как герой, с честью и достоинством! Погибнуть как герою Дакару не удалось. *** Чуть луна на центр небосвода вышла, я с помощниками тихо покинула гостеприимный дом Фьяры. Прошли до ближайшей полянки. – Оборотный дух чую, – повёл носом чёрт. – Да только далеко. Видать, и правда у Глухово бродит, – вздохнул обречённо. – У оборотня ноги длинные. Быстро прибежит. Ты давай, черти пентаграмму, – перед тем как в деревьях пропасть, тревожно оглянулся на кота. Стикс взъерошился, начал из чашки пепел сыпать. Я набрала его в самую большую, что нашла у старушки. – Всегда гордился, что учёный, а сейчас думаю: и зачем мне эта степень сдалась? – Бубнил кот, вырисовывая острые углы. – Вот жил бы себе да жил. Молочко пил, колбаску ел… Нет же, язык – враг мой. Теперь у чёрта на куличках пентаграмму делаю да оборотня вылавливаю. – Т-шшш, – зашипела на него я. Вдалеке раздался вой. Дакар вызывал оборотня. Стикс икнул и глазами ошалелыми в глушь лесную уставился. – А ежели он и правда откликнется? И оборотень откликнулся. Сначала далеко и протяжно. Потом ближе, и вой стал громче. А потом мы со Стиксом их увидели. У кота шерсть дыбом встала, он опрометью к ближайшему дереву кинулся и уже оттуда зашипел. А я просто остолбенела от картины, напрочь все слова позабыв. – Алкея! Алька! Читай! – завопил кот. А я словно зачарованная стояла и на бегущих смотрела. Волчье тело вытягивалось и пружинило. Шерсть играла серым в отсвете луны. И было в этом что-то завораживающее. Очень красиво оборотень за Дакаром гнался, ровно до того момента, пока меня не увидел. А вернее, он увидел внезапно вставший на оборотня хвост лисий. Насторожился. Я наглый хвост прокляла. А тот так упёрся в ткань юбки, что послышалось, как она рвётся, а после выглянул рыжий кончик, а потом… Ох, что было потом. Я очень хорошо поняла всех мужчин мира. И это их «я не хотел! Оно само вышло!». Я тоже не хотела, а вот хвост… Всем свои видом… Где эта сволочь, Дакар? Тот уже в пентаграмму вбежал и на меня напряженно смотрел, готовый дать стрекача, как только оборотень в круг войдёт. – Заговор! Заговор! – слышался его глухой шёпот. Вот только оборотень входить в пентаграмму не собирался. Он остановился в шаге от меня, принюхался и, вот честное слово, начал со мной заигрывать. А вернее сказать, с обезумевшим, похабным рыжим хвостом. Волчара приосанился и бочком-бочком ко мне. Сам скалится в улыбочке и на хвост косится. Я в лице изменилась. А хвост полностью из-под контроля вышел. Помахивает дружественно и призывно. Оборотень уж и на лапы задние встал, шевелюру поправил. И походкой великосветского джентльмена ко мне подошёл. – Здрасте! – лапу протянул, руку мою подхватил и галантно поцеловал. Я чуть язык не проглотила. – А как же?.. Это… Вы же дикая особь? – Это я-то дикая? – У оборотня на морде искренняя обида выразилась. – Как ни на есть одомашненный, добрый и ласковый. Кстати, в поиске второй половинки. Я застонала. Хвост возрадовался. Оборотень уверенным жестом к себе меня прижал и в ухо томно прошептал: – Я не обижу, милейшая леди. Я очень нежный. Я в мохнатую грудь руками упёрлась, собираясь минимум завизжать. – А чего это мы нашу барышню лапаем? – пришёл на помощь сползший с дерева Стикс. – Да, да. Где ваша культура общения, уважаемый? – встрял и Дакар, боязливо не выходя из магического круга. Волчара смутился. От меня отступил. – Прошу прощения великодушно. И впрямь кровь в голову ударила. Просто у вас такой… М-мм… Такая… Харизма, – и на хвост посмотрел любовно. Да когда ж эта харизма отвалится?! Оборотень глазами мне стрельнул. – Могу пригласить леди на ужин? – Это кем это вы собрались ужинать? – пискнул из круга Дакар. Волчара закашлялся, посмотрел на чёрта, потом перевёл взгляд на Стикса. Тот от его взгляда охнул и в обморок шлёпнулся.