В том, что разговор был мне прекрасно слышен, мужчины не сомневались. Потому что, стоило только повернуть голову, как беседа затихла и свернулась сама собой, а оба из ларца приняли самый невозмутимый вид, на который только были способны. — Что такое? — пришлось поинтересоваться мне. Благо на сей раз томить ожиданием меня не стали. — По дороге к чертям мне кое-куда заехать нужно, — сообщил Майлс. — Куда? — Лошадь гладила уже на автомате. — Да там… — Мужчина замешкался, но закончил вполне решительно: — Надо, в общем. Я пожала плечами: — Ну, надо так надо. Лоен, к тому времени уже крепивший к седлу кельпи свой коврик, лишь хмыкнул — тихо, но так выразительно, что сомнений по поводу невысказанного у меня не осталось. Речушка, сопровождавшая нас на протяжении всего недолгого нашего пути, наконец осталась позади. Переехав через узкий мост, мы въехали в царство яблонь. Ульи здесь тоже стояли — поменьше и покомпактней. Гудение тоже было тише, да и пчелы были какие-то странные — помельче, с желто-серым полосатым телом и длинными, мохнатыми на вид усиками. — Наррские, — пояснил Лоен в ответ на мой вопрос, — дорогие, заразы. И размножаются плохо — приходится опрыскивать, а эликсир дорогой. — Очень дорогой? — проявила любопытство я. — Увы, — русал печально покачал головой, — да и ждать долго. — Здесь нет целителей и зельеваров, Йена, — тихо сказал следующий сзади Майлс, — поэтому все приходится заказывать сверху. — Или у юшцев, — добавил лесничий, вздохнув при этом так печально, что я поняла: эликсир в последнем варианте действительно стоит очень дорого. — И все? — все-таки уточнила я. — И все, — вздохнул Лоен, — любое зелье на вес золота. Недаром многие в Подмирье за ними охотятся. И покивал. Странная ситуация наводила на подозрительно простую идею. — А сбыт почему не наладили? — А у муженька своего спроси, — хмыкнул русал, — он объяснит. — Пытались они, — голос архимага был полон иронии, — только не учли, что некоторые человеческие зелья на нечисть по-своему действуют. — Это как? — заинтересовалась я. — А по-разному, — хмыкнул мужчина, выезжая вперед, — иногда безобидно, иногда — не очень. Я понятливо кивнула, наблюдая, как лес расступается, обнажая оплот цивилизации. — Приехали, — будто в подтверждение моим догадкам кивнул Лоен. Небольшой дом с выбеленными стенами уютно устроился среди невысоких яблонь. Маленький огород — всего на три грядки — успешно вмещал в себе все изобилие природы. Я залюбовалась большой оранжевой тыквой, которая грела свой яркий бок на позднем солнце. — Мы дома, — гордо объявил Лоен, с невиданной для его комплекции ловкостью спрыгивая с лошади. Кельпи лишь игриво фыркнула, переступая ногами. — Пойдем. Одинокая курица, греющаяся, как и тыква, на солнце, всполошенно выпорхнула из-под ног и, распушив ярко-желтый хохолок, сбежала в заросли смородины. — Откуда такая? — проследил архимаг за направлением движения птицы. — Да так, нашел, — явно попытался замять тему русал. — Где? — не уступил герцог. Судя по всему, допросы касательно сельского хозяйства также входили в круг его прямых обязанностей. Лоен откашлялся. Помолчал. Не помогло. — Ну? — Несмотря на кажущуюся расслабленность, Майлс явно не спешил отпускать лесничего без ответа. Моржовоусый повернулся и грустными оленьими глазами уставился на мужчину. — Сменял, — наконец родил он. — Молодильные яблоки в чаще леса поспели, а ты же знаешь, это товар особый. Понимаешь? Архимаг безмолвствовал. Я сбавила шаг, делая вид, что любуюсь окрестной растительностью. — Ну, в общем, там есть один юшский торговец, — наконец перестал мямлить русал, — цену годную предложил, да еще скидку. Ну я и… Нет, я отказывался, чес-слово! Громкий хмык ясно дал понять, что Рейгран думает по этому поводу. А уж следующие слова и впрямь подтвердили мои мысли. — Расхищение государственной собственности? Молодильные яблоки — собственность короны, ты помнишь? Лесничий потупился. — Да помню я, помню, — развел руками, — да что поделать-то мог? Еще и курицу предложили — заморскую какую-то. Представляешь, зеленые яйца несет! Феномен зеленых яиц был интересен, видать, не только мне, но и архимагу. Так как после повторного хмыканья он всепрощающе махнул рукой, видимо мысленно выписывая индульгенцию предприимчивому русалу. Дом приветливо манил распахнутыми ставнями. Миновав три скрипучие ступеньки, мы по очереди степенно вытерли ноги о влажный бирюзовый коврик у дверей и, пригнувшись, вошли. Пригибаться, правда, пришлось только Майлсу — русал, лишь немного обогнавший меня в высоту, веселым колобком вкатился в сени первым. Мне досталось последнее, замыкающее место. В выбеленной небольшой кухне потрескивала жарко натопленная печь. Правда, тепло чувствовалось лишь мельком — открытые нараспашку окна не давали жару завладеть помещением, выдувая его прочь. Голубые полупрозрачные занавески развевались на сквозняке. Вязанка луковых головок, чудом держащаяся на притолоке, покачивалась в такт занавескам. Вкусно пахло чем-то мясным. — Мама! — зычно позвал Лоен, и я невольно вздрогнула, когда его голос разнесся по небольшому помещению. — Мама, я пришел! Шторка, разделяющая кухню с другой комнатой, дрогнула и отодвинулась в сторону, выпуская в святая святых хозяйки круглую румяную старушку в накрахмаленном белоснежном переднике. Абсолютно седые волосы, заплетенные в две толстые косы, были переброшены на грудь. Лоен был удостоен быстрого осмотра и одобрительного кивка. Затем женщина перевела взгляд на нас — и просияла. — Майлиус, неужели? Архимаг улыбнулся и сделал пару шагов вперед, наклонившись с поцелуем к морщинистой руке, а я явно почувствовала себя лишней. — Здравствуйте, бабушка Нейя, — улыбнулся он. А я нахмурилась: на бабушку женщина никак не тянула даже с натяжкой. — Уж не обессудьте, что без приглашения. Хотел на обратном пути заглянуть, да вот… — Он виновато развел руками. Но женщина лишь махнула рукой. Улыбка ей удивительно шла. — Полно, Майлиус! Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады! — Она откинула одну косу за спину и любопытным, абсолютно девичьим взглядом стрельнула в мою сторону. — А ты не один? — Нет, — не стал разочаровывать ее архимаг, — с женой. Кажется, это было лишним. После небольшой, но выразительной паузы бабушка Нейя покачнулась, а затем стала медленно заваливаться назад. — Мама! — тут же кинулся к ней Лоен. — Мама, что с тобой? Ситуацию спас, как ни странно, стоящий за спиной женщины стул. Грузно опустившись на этот предмет мебели, мама лесничего сложила на груди руки. — Ой, — только и выговорила она. — Ой… — Мама! — Слоном в посудной лавке топтался рядом с ней лесничий. — Мама, все в порядке? Может, воды? — Да погодь ты, — отмахнулась женщина, — дай в себя-то прийти! О таком предупреждать надо. Ой, радость-то какая! — Она подняла голову, уткнувшись в меня взглядом. — Девочка какая красивая! А звать-то тебя как? — Райена, — уже привычно отрекомендовалась я, вспоминая, есть ли у меня в каком из карманов нюхательная соль. Соль не понадобилась. Словно забыв о том, что несколько мгновений назад ноги ее не держали, бабушка Нейя шустро вскочила со стула. Лоен отшатнулся назад. Большая синяя чашка, неосмотрительно стоящая на краю стола, накренилась и начала падать. — Не в этот раз, — тихо заметил Майлс, легко подхватывая летящий сосуд и водружая его на место. — Ой, — в тон маме прокомментировал лесничий и, почесав затылок, поспешил ретироваться. — Я это… лошадь покормлю. И курицу. И тыкву срежу! — Последние слова прозвучали уже из-за двери. Топот ног подтвердил решительность действий русала. Мы остались втроем. Бабушка Нейя, на мгновение было убежавшая в другое помещение, тут же вернулась обратно, неся большой зеленый плед. — Устали, поди, с дороги? — улыбнулась она нам. — А я вам комнаты приготовила. Лоену сон приснился, — сообщила она, вручая плед Рейграну, — что гости будут. Спустился с утра и говорит: готовь, мать, комнаты. Я и послушалась. Лоен у меня такой. — Какой? — не поняла я, принимая у женщины второй, под стать первому, плед. — Вещий, — полушепотом пояснила она, — оттого и лесничим значится. У нас лес абы кого не выбирает. Тут меру знать нужно, — поучительно подняла она палец и воззрилась на архимага. — Ты чего встал? Подушки что, мне тащить нужно? А ну пойдем! — грозно напустилась она на мужчину и, обернувшись, хитро подмигнула мне.