А в мужчине напротив, от близости которого мне не хочется избавиться, несмотря на то, что было. Разве это не странно? Лорд Грейвуд отпускает мои руки и принимается отвинчивать крышку у тёмно-серой баночки. Я чувствую резкий запах аниса и вижу внутри баночки блестящую вязкую мазь молочного цвета. Действуя очень аккуратно, ректор наносит мазь мне на ладони. От первого касания холодной мази к воспалённой коже у меня перехватывает дыхание. Ай, как жжёт! Терпи! глухим голосом командует он, своей горячей рукой сильнее сжимая основание моей ладони. Дыши со мной, вдох, выдох, вдох, выдох, вот так. Прошло? Последнее слово по тону больше походит на приказ, а не вопрос. Ещё бы не прошло! Когда он так смотрит! Любая боль испугается и сбежит. Но мне, и вправду, становится легче. Попадая на кожу, мазь становится прозрачной и буквально обволакивает каждую клеточку тела, проникает внутрь, дарит облегчение. Когда все раны обработаны, ректор обматывает обе моих руки прямоугольными полосками серой хлопковой ткани. Замечаю на краешке ткани выжженную чёрным магическую формулу. Санацио. Исцеление. Это не просто ткань. Целительский артефакт. Теперь ждём, говорит ректор, осторожно укладывая мои забинтованные руки мне на колени, сам упирается ладонями в край стола и наклоняется ко мне. Его лицо оказывается опасно близко к моему. Между бровей знакомая складка. Глаза чуть прищурены, на тёмно-карей радужке мелькает тень. Он склоняет голову набок, кривит уголок рта и спрашивает: Ну, и как, Лианда? Довольна собой? Скажи, оно того стоило? Я осталась в Академии, выпрямляю спину и пытаюсь оказаться хоть чуть-чуть дальше от его подчиняющей близости. Поэтому да, оно того стоило! Упрямо вскидываю подбородок и выдерживаю его взгляд. Его левая бровь поднимается вверх: Чем же я так плох? Что ты бежишь из дома, выбираешь учёбу, от которой тебя тошнит, открываю рот, чтобы возразить, но он не даёт сказать, да-да, тошнит, и не спорь! Затем и вовсе требуешь зверских пыток, и всё ради чего? Чтобы не становиться моей? Ещё раз тебя спрашиваю: оно действительно того стоит? М? Ты ведь совсем меня не знаешь. Левой рукой он касается моего подбородка. Массивный тёмно-серый перстень высшего тёмного холодит кожу. Заворожённо смотрю на него и слышу звук откручивающейся крышки и снова чувствую сильный запах аниса. Может, стоило узнать? Удерживая меня за подбородок левой рукой, он слегка поворачивает мою голову в сторону и проводит большим пальцем правой руки вдоль моей нижней губы, смазывая следы моих собственных укусов, и в этот миг я впервые в жизни чувствую, как по телу проходит дрожь, а внизу живота разливается незнакомое тепло. И я уверен, если бы ты проявила хотя бы капельку смирения и включила мозги, бежать никуда бы не пришлось! Усмехается уголком рта, а меня вдруг накрывает волной возмущения и протеста. Мне претят его самодовольство и самоуверенность! Со всех силёнок ударяю его руками в плечи и спрыгиваю со стола. Делаю несколько шагов по кабинету, разворачиваюсь и шиплю, грозно потрясая обёрнутой в ткань рукой: Может, и стоило узнать! Вот только кто мне позволил? Кто? Отчим, которому на меня плевать? Или вы? Я говорю, ты делаешь, и иначе никак, пытаюсь изобразить его тон и фразочку, брошенную им свысока в день нашей первой встречи, ничего не скажешь, отличный способ! Вот я и узнала! Узнала, что будущий муж бесчувственный деспот и тиран! Вот! Для усиления эффекта топаю ногой. Лорд Грейвуд наблюдает за мной, стоя у окна вполоборота и убрав руки в карманы брюк. Надо же, какая неожиданность, говорит с усмешкой и хитрым прищуром. В тебе столько страсти, Лианда. Я и не догадывался, ведь на занятиях ты больше походишь на сонную рыбу. Я раздражённо закатываю глаза: вот ведь заладил! И оттого, что я знаю в душе, что он прав, спорить хочется только сильнее! Рада приятно удивлять, лорд Грейвуд, делаю шутливый книксен. Что до меня, то никаких неожиданностей для меня нет! Первое моё о вас впечатление оказалось верным! И я думаю, что всё сделала правильно, когда сбежала! Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь взгляд сделался ещё более пристальным, гипнотизирующим, цепким. Я не говорил, что моё удивление приятное, он делает шаг по направлению ко мне. Что? моргаю несколько раз, отступая назад, чтобы не дать ему приблизиться. Я не привык, чтобы мне перечили, Лианда, снова шаг. Это я уже поняла, продолжаю отступать назад. Поэтому и говорю: мы не поладим. Глупости. Мы великолепно поладим, просто идеально, когда ты, наконец, усвоишь одну простую вещь. Я говорю. Ты делаешь. Только так, и никак иначе. Никогда! шепчу горячо, и вдруг ударяюсь спиной о стену. Отступать дальше некуда, разве что к двери справа, но до неё не дотянуться. Вам не удастся меня отчислить, хоть каждую неделю бейте я вытерплю! Он настигает меня. Подходит вплотную. Упирается одной рукой в стену. Нависает надо мной. Его тёмно-карие глаза кажутся почти чёрными. Запах аниса перебивается терпко-пряным ароматом сандала. Он усмехается: Моя маленькая наивная Лианда, скользит взглядом с моих глаз вниз, на губы, и обратно. Ты думаешь, мне было приятно вот это всё? кивает на мои перебинтованные руки. Я был уверен, что до этого не дойдёт. Кто ж знал, что ты упрёшься в эти розги? И что теперь? смотрю на него настороженно. Будете искать другой способ отчислить меня? Этого не потребуется, он выглядит расслабленным и странно спокойным. Вот только этот его пристальный взгляд мне не нравится. Словно он что-то задумал. И тут он подтверждает мои догадки: Ты придёшь ко мне сама с заявлением на отчисление. Что? от возмущения у меня даже перехватывает дыхание. С чего бы мне это делать? Потому что я всегда получаю своё. Не в этот раз! Я буду учиться! Посмотрим. И в этом его «посмотрим» столько полутонов! Обещание. Неотвратимость. Угроза? Открываю было рот, чтобы возразить, но в этот момент распахивается входная дверь, и внутрь входит, переваливаясь, полный мужчина с круглым лицом. На нём белоснежная мантия с зелёной эмблемой из трёх бутыльков, как на входе в кабинет. Он напевает какую-то песенку, размешивая ложечкой настой шиповника в жестяной кружке из столовой. При виде нас он замирает, его лицо вытягивается, а кружка едва не летит на пол: Гггосподин ректор? сипит он, заикаясь и ошарашенно хлопая глазами. Наконец-то, цедит ректор сквозь зубы, убирая руку со стены и делая шаг в сторону. Займитесь вашими прямыми обязанностями, целитель Тулс. Адептке требуется помощь. Не дожидаясь ответа, ректор толкает дверь и выходит из кабинета. Я ввыдыхаю с облегчением, когда дверь за ним закрывается. Но на душе неспокойно. Что он имел в виду, когда говорил, что я сама приду и попрошу отчислить меня? Что он задумал на этот раз? 8. Теневые тропы Лианда. Спускаюсь вниз по лестнице на свой этаж. Здесь шумно, не то что в опустевших учебных рекреациях. Адепты снуют туда-сюда, из комнаты в комнату, шушукаются по углам, громко смеются. Почти все уже переоделись. Учебная неделя закончилась, а это значит, можно позволить себе чуть больше, хотя бы в одежде. Девушки в красивых разноцветных платьях. Парни в брюках, рубашках и модных камзолах. Многие сбиваются в весёлые компании и утекают прочь из замка. Кто-то прогуляться вокруг. Кто-то спешит на торговую улочку в деревню. Главное успеть вернуться до девяти, иначе отхватишь штрафные баллы. Не вижу никого из знакомых и втайне радуюсь. Не хотелось бы мне сейчас встретиться с кем-то из одногруппников, что-то объяснять, выслушивать чужие сожаления. В который раз опускаю глаза на собственные ладони и не устаю поражаться: от страшных ран не осталось и следа. Кожа гладкая, словно у младенца. Мне даже кажется, что она стала ещё более нежной, чем была до этого. Отвлекаюсь на рассматривание рук и едва не налетаю на Микелу. Видимо, подруга дежурила возле нашей двери. Ли! она обнимает меня крепко-крепко. Стихии, как я перепугалась! Тише, хриплю я, улыбаясь, ты меня задушишь! Микела моментально улавливает моё настроение: Ты как? Покажи руки! впивается взглядом в мои ладони. Слава Стихиям! Я так переживала за тебя!