Он шагает ещё ближе, теперь между нами всего четверть шага. Если подниму руку, смогу коснуться его широкой груди. Ноздри окутывает терпко-пряный запах сандала, как тогда, в книжном магазине. Ректор делает движение рукой, я с трудом подавляю желание шарахнуться назад, но остаюсь на месте. Но он лишь касается ладонью моего комментариуса, затем смотрит на меня сверху вниз равнодушно, и чеканит ледяным голосом: Десять штрафных баллов за ответ. И сорок штрафных баллов за дерзость, леди Клири, класс дружно ахает. Похоже, это много. Осторожнее, леди. Кажется, учёба в Академии Стихий вам не по силам. Мой комментариус вспыхивает тусклым зелёным свечением и гаснет. Ректор резко разворачивается и направляется к столу. На меня он больше не обращает внимания, приступает к опросу других адептов. Мои ноги подкашиваются и я буквально падаю обратно на стул. Боковым зрением замечаю злорадный оскал жёлтых неровных зубов Каллы Поркес. Затем та шепчет беззвучно одними губами, но я отчётливо разбираю: «Пойдёшь в красный угол, тупица». Что ещё за красный угол? шепчу Микеле. Подруга кивает назад. Оборачиваюсь и впервые замечаю, что дальний левый угол кабинета обклеен красной тканью, или обоями, чем именно не разобрать издалека. И что в нём такого страшного? шепчу в ответ. Подруга делает большие глаза и с опаской косится на ректора, который сейчас как раз беседует с шепелявым Патриком, местным всезнайкой с первой парты ряда у двери. Соблазн поболтать для Микелы слишком велик. Поэтому спустя секунду она что-то рисует на краешке пергамента и протягивает мне. Я хмурюсь, силясь разобрать её художества. Да уж, кому-то точно не светит Академия Искусств. На пергаменте наскрябаны какие-то кривые палки. Это что? Веник? шепчу ей, пихая в бок под партой. Меня заставят убираться в кабинете? Микела прыскает в кулак. Ректор бросает на нас грозный взгляд и недовольно кривит губы. Опускаю глаза. Разговор приходится отложить. Остаток урока я сижу словно на иголках. С трудом дожидаюсь его окончания и вылетаю из класса, наспех покидав в портфель свои вещи. Обедаем снова в шумной столовой. Мы порядком проголодались и обе выбираем аппетитное дымящееся рагу. Мясные кусочки в соусе просто тают во рту, картофель приятно рассыпается на языке без малейших усилий. Микела оглядывается по сторонам и наклоняется ко мне через стол: Кстати говоря, я навела справки о том красавчике. О каком из них? я давно перестала отслеживать постоянно сменяющиеся увлечения подруги. Ну, о том, из коридора, помнишь? Ну, высокий блондин с голубыми глазами, с перстнем, ну? Ммм, мычу неопределённо, уткнувшись в тарелку, но Микелу это ничуть не смущает. Так вот, его зовут Сетмит Крисп, учится на четвёртом курсе, и тадаам! подруга наклоняется ещё ближе и выдаёт с благоговейным придыханием. Он троюродный племянник императора! Нам-то что? равнодушно пожимаю плечами. Ты не понимаешь, закатывает глаза Микела и хочет что-то добавить, но в этот момент за наш стол опускается Гауф. Парень поправляет шейный платок, вооружается вилкой и ножом и принимается за огромную котлету. Ну, как дела? подозрительно смотрит на меня, затем на Микелу. Опять сплетни о парнях? Микела оскорблённо поджимает губы, я решаю перевести разговор на другую тему, пока они опять не поцапались. Дела не очень, честно признаюсь другу. Ректор влепил мне пятьдесят штрафных баллов. На этих словах Гауф закашливается и хватается за горло. Я протягиваю ему жестяную кружку с настоем шиповника. Считается, что этот напиток восстанавливает силы и помогает лучше думать. Здесь в Академии только его и пьют. Как ректор? Сам ректор? Сколько-сколько? хрипит раскрасневшийся от кашля Гауф, вытирая вспотевший лоб и заодно и рот шейным платком и выпучивая на меня глаза. Пятьдесят, шепчу с опаской. А что, это очень много? Наберёшь сто за неделю тебя отчислят! выдаёт Гауф. Что? рагу остывает на столе, я просто забываю о нём. Но что же мне делать? Быть заинькой-паинькой всю неделю! В воскресенье вечером штрафные баллы сгорят, и отсчёт начнётся заново! А если у меня не получится? Если я наберу больше? шепчу, с ужасом всматриваясь в круглое лицо друга. Неужели, нельзя что-то придумать? Да как вообще можно их набрать? За плохой ответ даётся от пяти до десяти за раз! Это что, надо вообще не учиться? Таких балбесов отчисляют, потому что зачем им Академия? И часто такое бывает? закусываю губу и задумчиво поглаживаю подушечками пальцев прохладную ручку жестяной кружки. Гауф задумывается и морщит лоб: Ну, в прошлом году двоих отчислили, да. А в позапрошлом, вроде бы, одну девчонку. Правда, там потом выяснилось, что она была беременна, может, ещё и из-за этого. Она может выбрать красный угол, говорит Микела, ковыряясь в тарелке с рагу. Ха! хрипло каркает Гауф, брызгая прямо на стол кусочками перловки. Простите, бормочет, вытирая за собой салфеткой, затем поворачивается к Микеле. Не смеши меня! Никто не выбирает красный угол! Ты или сваливаешь из Академии, если она тебе не сдалась, или нормально учишься, третьего не дано. Кому охота позориться? Тому, кто хочет остаться здесь любой ценой, отвечает Микела, бросая на меня быстрый серьёзный взгляд. Расслабься, Ли. Не слушай его. Есть и другой выход, не только отчисление. Ну да, конечно, хмыкает Гауф и откидывается на спинку стула, мотает головой, снисходительно глядя на Микелу. Только телесные наказания не применяются уже лет двадцать как. Но это не значит, умник, что их отменили! передразнивает его Микела, мотая головой в ответ. Никто их не отменял, они по-прежнему есть в уставе Академии! И любой адепт может выбрать красный угол вместо отчисления! И вуаля все штрафные баллы будут погашены! Лианда вообще не станет набирать эти штрафные баллы, она возьмётся за ум и всё исправит! сердито бормочет Гауф, буравя подругу взглядом из-под бровей. Я и не говорю, что она станет их набирать! театрально вздыхает Микела, вскидывая руки. Просто не надо нагонять жути! Все ошибаются! И даже с этими дурацкими баллами жизнь не кончается, и выход есть всегда! Пусть и не такой приятный! А то, что кто-то считает иначе и выбирает отчисление ну и скатертью дорожка, чего тогда вообще сюда поступали? Только чужие места заняли! Подождите, подождите, вклиниваюсь я в разговор. Объясните толком, что за красный угол? Что в нём такого ужасного? И причём тут веник, который ты мне рисовала? Это был не веник, обиженно куксится Микела. Розги, Лианда, печально выдыхает Гауф. В давние времена в красном углу наказывали розгами. После подобной экзекуции штрафные баллы адепта считались погашенными. Но ведь это было давно. В наше время подобное немыслимо. Кто в здравом уме станет терпеть подобное унижение? Сейчас просто отчисляются, и всё. Это не проблема, ведь в следующем году можно поступить заново. Ясно, шепчу в ответ, пряча лицо в кружке со сладким тёмным настоем. Сколько раз ещё у нас на этой неделе магия теней? Ещё один, в субботу последним занятием, отвечает Микела, пошелестев страницами своего комментариуса. Я справлюсь, улыбаюсь друзьям. Уверена, беспокоиться не о чем. Я буду идеальной адепткой. Я выучу всё от и до. Ректор просто застал меня врасплох сегодня. Но к следующей встрече я буду готова. Я не получу больше ни одного штрафного балла на этой неделе! Ни одного! Меня ни за что не отчислят! Так-то! В тот момент я искренне верю, что всё зависит от меня одной. Но, как говорится, хочешь рассмешить Стихии расскажи им о своих планах. 6. Красный угол Лианда. Всю неделю я не выпускаю из рук учебники и пергамент. Я натираю мозоль на указательном и среднем пальцах, которыми держу перо. Я сосредоточена и собрана на занятиях, хотя внутренне хочется выть от тоски и зевать. Но передо мной поставлена чёткая цель, и я иду к ней. Я снова получаю высокие оценки, а доставшиеся от ректора штрафные баллы, хотя и мозолят мне глаза, но больше не растут. Скоро они сгорят, а я вздохну с облегчением, осталось чуть-чуть. Наконец, настаёт последний учебный день недели. Завтра выходной. Я почти справилась. Осталось всего два урока: зельеварение и злосчастная магия теней. Я готова к обоим и убеждена, что не получу и двадцати баллов за оба занятия, не говоря уж о пятидесяти! На уроке зельеварения мы учимся готовить напиток силы. Магистр Плена, невысокая полная суетливая женщина с красным лоснящимся лицом, очень долго и подробно описывает процесс приготовления. Мы внимательно переписываем на пергамент состав напитка, последовательность основных этапов. Один литр живой воды, вещает магистр Плена, обводя всех нас взглядом, довести до кипения, но не кипятить. Добавить двадцать грамм дикой мяты и десять грамм семян цветка папоротника. Четверть сушёного львиного сердца, три волоса единорога. Настоять ровно десять минут. Влить пять миллилитров крови дракона. Перемешать. Настоять с закрытой крышкой тринадцать минут. Процедить. Перелить во флакон с нанесённой магической формулой, кто скажет какой? Мы с Каллой Поркес поднимаем руки. Спрашивают Каллу. Поленция бибендум, отвечает та, бросая на меня полный превосходства взгляд и показывая язык. Я пожимаю плечами. Всё никак не успокоится? Прекрасно, леди Поркес, говорит магистр Плена, стоя к нам спиной и скребя мелом по коричневой доске. Десять баллов, подойдите ко мне в конце урока с вашим комментариусом. Я смотрю в свой пергамент, пробегая глазами рецепт напитка и заодно пытаюсь вспомнить, где именно в кладовой лежат нужные ингредиенты. А то сейчас как ринемся туда толпой, лучше сориентироваться заранее. Вы сможете попробовать готовый напиток сами или угостить им друзей, Ах, да, чуть не забыла, один важный момент, магистр Плена поднимает вверх указательный палец. Не перепутайте львиное сердце и тигриное. Внешне их почти не отличить, и в кладовой они лежат рядом. Цена такой ошибки мгновенная неконтролируемая вспышка силы у употребившего, и длинные усы. Все меня услышали? Смотрите! Оценивать буду строго! В такой точной дисциплине, как моя, ошибки недопустимы. А теперь приступайте. Мы с Микелой шустро несёмся в кладовую. Быстро набираем всё необходимое. Я внимательно проверяю табличку с надписью «сердце льва», краем глаза замечаю по соседству с ним «сердце тигра». Выглядит как вяленая говядина, и вправду очень похожи внешне. Фу, пахнет тухлятиной. Повязываем плотные чёрные фартуки. Достаём котлы. Калла за соседним столом через ряд бросает на меня неприязненные взгляды. Не обращаю внимания. Я сосредоточена и собрана. Взвешиваю ингредиенты, отмеряю порции. Засекаю время. Вокруг слышится старательное сопение адептов, монотонное тихое бряцанье весов, шуршание деревянных ложек по дну котлов, тихое бурление живой воды. В воздухе смешались свежий аромат мяты, терпкий семян папоротника и время от времени чувствуется духан от львиного сердца. Возвращаться в кладовую нельзя. Но если что-то забыл, то можно попытаться одолжить у остальных. Поэтому время от времени адепты снуют по кабинету, подходят друг к другу. Тихо переговариваются.