— Послушай, дорогая, я же говорил, что не хочу, чтобы ты здесь работала. Поэтому нечего удивляться, что я веду себя с тобой как придурок, потому что я не передумал насчет своего решения. Я не хочу, чтобы ты здесь работала. Я уставилась на него. Затем подумала о заказе запчастей для автомобилей и мотоциклов, понятия не имея, как его выполнить. Я чувствовала, что моя попытка сделать этот заказ, совершенно ничего не понимая, вероятно, разозлит его еще больше и даст повод меня уволить. Потом я подумала, что переспала с ним, думая, что это было нечто особенное, что-то прекрасное, а оказалось совсем не так. Затем подумала о том, что он не хотел, чтобы я здесь находилась, так почему же я так упиралась, желая здесь работать? Он мне совсем не нравился. Он был придурком. И тот факт, что я спала с ним, меня огорчал. Мысль о том, что придется изо дня в день иметь с ним дело, не вызывала у меня восторга. Конечно, мне нравились некоторые парни в гараже, и когда они приходили, мы болтали с ними по-дружески, но у меня ни с одним из них не было отношений. Так что же, черт возьми, я здесь делаю? — Отлично, — заявила я и снова посмотрела на экран компьютера. — Что? — Спросил Тэк. — Отлично, — повторила я, обращаясь к экрану компьютера, продолжив объяснять монитору: — У Элоизы не хватило времени всему меня научить. Я не знаю, что мне делать. Ты поймешь это за тридцать минут. Я тебе не нравлюсь. Ты мне тоже не нравишься, — я мельком взглянула на него, — так что согласна. Я отработаю этот день, и ты меня больше не увидишь. Брови Тэка поползли вверх. — Ты дважды наседала на меня, чтобы получить эту работу, а сейчас так просто сдалась? — Я не собираюсь работать в месте, где не могу есть пончики, — сообщила я ему, снова посмотрев на экран компьютера, застучав по клавишам. — Ты переступил черту. Так что, да, все просто. Затем я сделала еще один глоток кофе. — Я думал, тебе нужна эта работа, — сказал Тэк. — Я найду другую, где смогу носить свои сказочные розовые босоножки, не выслушивая всякое дерьмо от раздражающих, пугающих байкеров. — Ты наседала на меня и говорила, что тебе необходима эта работа, а сейчас сдалась, потому что не можешь носить туфли сексуальной цыпочки и есть пончики?! Я снова перевела взгляд на него. — Да, красавчик, именно так я и сказала. Он уставился на меня. Я уставилась на него в ответ. Затем его лицо расслабилось, губы, окруженные крутой козлиной бородкой, изогнулись в сексуальной, как ад, улыбке. — Господи, Рыжая, скажи мне, когда ты такая заноза в заднице, почему я всерьез хочу тебя трахнуть прямо сейчас? Я почувствовала, словно сильная, тяжелая рука сильно сдавила мне грудь, выталкивая весь воздух из легких. — Не хами, — отрезала я. Его брови снова поползли вверх. — Я хамлю? — Грубый, вульгарный, неотесанный... хам, — объявила я. Его сексуальная улыбка превратилась в еще более сексуальную улыбку. — Только таким я и могу быть, дорогая, потому что все это — я и есть. — Ну, хорошо. Еще одна причина, по которой мне следует уволиться. — Ты не уволишься, — заявил он, и настала моя очередь поднять брови. — Прости? — Ты не уйдешь, — повторил он. И рука на моей груди сдавила ее еще сильнее. — Мне показалось, что ты не хочешь, чтобы я здесь работала. Он вздернул подбородок. — Я передумал, детка. — Ты передумал?! — Спросила я. — Да, я передумал насчет твоей одежды и пончиков тоже. Покупай парням все, что пожелаешь. Носи все, что хочешь. Особенно узкие юбки, которые напоминают мне, насколько хороша твоя задница, и туфли сексуальной цыпочки, которые заставляют меня представлять, как их каблуки впиваются мне в спину. ОМОЙБОГ! Разве возможно быть еще большим придурком? — Ты не имеешь права так со мной разговаривать, — язвительно заявила я ему. — Почему не имею права? — спросил он. — Это сексуальное домогательство. Он снова улыбнулся. — Дорогая, не думаю, что я должен тебе напоминать, когда ты решила остаться на этой работе, зная, что я твой босс, ты пришла на корпоративную вечеринку, а потом утрахала меня до смерти. Я не приставал к тебе. Ты сама пошла прямиком ко мне в постель и полностью участвовала в том, чем мы занимались в постели. Ты можешь попытаться, но тебе будет чертовски трудно убедить любого, что я домогаюсь тебя. К сожалению, это было правдой. — Я ухожу, — твердо заявила я. — Так уходи, — ответил он. — Я не могу приковать тебя к креслу, на котором ты сидишь. По крайней мере, не я буду утром смотреться в зеркало, точно зная, что струсил. Я резко всем телом дернулась в кресле. — Что?! — Рявкнула я. — Детка, ты взялась за эту работу, бросив мне вызов, приняв вызов с моей стороны. И сейчас через два дня, как только ты впервые столкнулась со мной лицом к лицу, ты тут же сдалась. Это чушь собачья для слабаков. Именно так поступила бы трусиха. Если ты сдашься, то посмотришь утром в зеркало и поймешь, что это дерьмо. Не знаю или еще что-то поймешь. Итак, ты хочешь сбежать с этой работы, так беги. Это твое дерьмо, а не мое. Если ты сможешь с этим жить... — он замолчал и пожал плечами. — Ты же сам хотел, чтобы я ушла, я и ухожу, а теперь пытаешься уговорить меня остаться? — Спросила я с недоверием. — Я говорю тебе все, как есть. Ты сидишь на своей сладкой заднице в этой офигительной юбке, прекрасно понимая, что в конце концов сдашься и согреешь мою постель. Дело не в пончиках, Рыжая, а в том, что ты оказалась слабаком. Так что не пытайся меня обмануть, потому что я знаю твой сценарий и приглашаю тебя в нем поучаствовать. — Я не собираюсь согревать твою постель! — Выстрелила я в ответ. — О да, собираешься, — ответил Тэк. — Ты даже не знаешь, как меня зовут, — возразила я. — Не знаю, и меня это не беспокоило, когда ты сосала мой член, а я поедал тебя, а ты жестко трахала меня, а я трахал тебя еще сильнее и жестче. Тогда тебя это не беспокоило. — Я думала, ты знаешь, как меня зовут! — Повысила я голос. Он наклонился, согнувшись в поясе, положив кулак на мой стол и тихо сказал: — Если для тебя это так важно, детка, тогда скажи мне свое имя, мы пойдем в компаунд, и я гарантирую, что ты будешь наслаждаться длительным перерывом. — Иди к черту, Тэк, — прошипела я. — Или мы можем просто запереть дверь здесь, закрыть жалюзи, и я займусь тобой на этом столе. Окончательно Чертовый Придурок! — Иди к черту, — повторила я. — Или, если ты вляпалась в это дерьмо, нам не нужно запирать двери и закрывать жалюзи. Я сердито посмотрела на него. Он выдержал мой взгляд, его губы подергивались. После того как мы некоторое время соревновались кто кого переглядит, он прошептал что-то похожее на вызов: — Увольняешься? — Нет, — отрезала я, его губы перестали дергаться, потому что он ухмыльнулся, а я добавила: — не раньше, чем найду другую работу. Ты прав. Мне нужна эта работа. Я немедленно начну поиски и обещаю предупредить тебя заранее. — Вот и хорошо, — пробормотал он, все еще ухмыляясь. — А пока я хочу предупредить тебя, что понятия не имею, что делать с этим заказом. — Я терпелив, детка, — мягко заявил он, и я поняла, что он говорит не о заказе, который я не могу заполнить должным образом на запчасти для автомобилей и мотоциклов. — Ну, это хорошо, потому что тебе придется быть очень терпеливым, — ответила я и добавила: — очень. — В конце концов все будет так, как я сказал, — пробормотал он, и смысл его слов был ясен, как день. — Ты невероятен, — с раздражением прошептала я.