— А я говорила тебе, что моя проблема — не твое дело. — Если твои проблемы не мое дело, то держи себя в руках, детка, иначе твои проблемы становятся моим делом. — Хорошо, — я посчитала благоразумным согласиться. — Думаю, ты не понимаешь, что когда сворачиваешь с Бродвея в «Прокатись», ты въезжаешь в мой мир. Мой мир отличается от твоего мира, в котором ты живешь. Без моего разрешения ты не должна делать то, что мне не нравится, когда находишься в моем мире, а не в своем. А когда я в твоем мире, и ты со мной, ты живешь так, как будто находишься в моем. Ты поняла? Вообще-то, я не очень все поняла, но все равно кивнула. Он внимательно изучал выражение моего лица, затем также внезапно, что у меня снова перехватило дыхание, перестал прижиматься ко мне, рывком поставив меня на ноги, одернул мою юбку и развернулся. Я сделала еще один вдох и задержала дыхание, как только его взгляд остановился на мониторе компьютера, Тэк тут же прищурился. Затем посмотрел на принтер, протянув руку, взял распечатанный листок, перевернул его, и примерно через две секунды я увидела, как его челюсть превратилась в камень. Ой-ой. — Тэк… — начала я, наконец выдохнув, а затем он снова начал на меня наступление, на этот раз обогну стол, двинулся вперед. Я быстро отступила, наткнувшись на свой стул, который откатился в сторону, а затем врезалась в стену, где он и прижал меня своим телом. — Я не соглашусь, — прорычал он мне в лицо. Я уставилась на него и пробормотала, заикаясь: — С че… чем? — С твоим заявлением, Рыжая. О боже. — Тэк… Он поднял руку, его теплая ладонь коснулась моего подбородка, пальцы дотронулись за ухом и шее, его лицо еще больше приблизилось. — Тебе надо учиться, — сказал он. — Чему учиться? — Прошептала я. — Мы играем по-моему. — Да? — прошептала я, — пожалуйста, выслушай меня, Тэк, честно, я не хочу играть. — У нас было две субботы, Рыжая, две субботы, доказывающие, что ты мне врешь. Я стиснула зубы и посмотрела ему в глаза. Его пальцы напряглись и приподнялись, притягивая мою голову еще ближе к нему. — Я предоставил тебе четыре дня, когда все было по-твоему. Мне не нравится, как ты играешь, поэтому мы будем играть по-моему, — прорычал он. Ээ... что? Но я этого не сказала, а прикусила губу. Я ничего не могла с собой поделать, и в этот момент у меня не было даже сил попытаться что-то ответить. — Ты меня поняла? — спросил он. — Поняла, — тихо ответила я. Его глаза скользнули по моему лицу, прежде чем встретиться с моими глазами. — Не бойся меня, — приказал он все еще твердым, и в то же время странно мягким голосом. — Хорошо, — но мой голос задрожал, когда я произнесла одно простое слово. Его глаза не отпускали мои, потом он отошел, разорвал мое заявление об увольнении и бросил обрывки на мой стол. Я стояла, прижавшись к стене, и смотрела на него, понимая, что только что солгала. Я знала, что он был устрашающим байкером, теперь же я знала, что он, на самом деле, был вызывающий страх байкером. — Возьми свою сумочку, — потребовал он, говоря нечто невероятное: — Мы вместе поедим и съедим сандвич. Я сглотнула, пытаясь лихорадочно найти оправдания, почему не смогу поехать с ним и съесть сэндвич, мне необходимо было, чтобы он ушел, а я бы быстро забралась в свою машину и поехала бы в Ванкувер, как можно дальше отсюда. — Э-э... — пробормотала я, он повернулся, скользнув взглядом по мне, а затем послышалось какое-то шебуршение за дверью, будто кто-то пытался открыть дверь с той стороны. Тэк посмотрел на дверь, и я тоже. Затем мы оба услышали за дверью девичий голос. — Папа! Ты там? — С той стороны отчаянно крутили ручку, пытаясь открыть дверь. — Папа! Открывай! Боже! Открывай! Мама ведет себя как сука! Я уставилась на дверь. Тэк подошел к двери. Затем отпер распахнув. И в мой кабинет ввалились двое подростков. Два подростка, несомненно были детьми Тэка. Два подростка, у которых явно была серьезная проблема. О, черт. 7 Тэбби и Раш — Мама ведет себя как последняя стерва! — Завопила дочь Тэка примерно через секунду, как переступила порог. Я уставилась на нее. У нее были волосы такого же цвета, как у Тэка, но длинные, спадающие великолепными волнами до середины спины. У нее также были его сапфирово-голубые глаза, но ее глаза сверкали, потому что она чертовски разозлилась. Она была миниатюрной и стройной, с формами, в джинсовых шортах, милой футболке Harley Davidson и шлепанцах. У нее была безупречная кожа, каждый дюйм которой был покрыт красивым золотистым загаром. Она была подростком-нокаутом. И играла ведущую скрипку с братом, в акции протеста девочки-подростка, расхаживая взад-вперед. — Именно так, папа, — заявил сын Тэка, и я перевела взгляд на него. Он будет точной копией своего отца через какое-то время. Сейчас он уже был высоким, хотя и не обладал мускулистой фигурой, как у отца, но это не значило, что его тело не было скульптурным и стройным. Как и у сестры, у него были такие же темные волосы и оливковый оттенок кожи. Он был одет в отцовскую униформу — выцветшие, слишком хорошо сидящие на нем джинсы, мотоциклетные ботинки и футболку, доказывающую, что он фанат «Блэк Стоун Черри». У него не было козлиной бородки и глаза были светло-голубые, как у матери, но кроме этого, он был копией Тэка. В отличие от сестры, он не расхаживал взад-вперед, а стоял, уперев руки в бока, явно сердился, но не так сильно, как его сестра. — Это для вас не открытие, — прогремел в комнате голос Тэка. Девочка повернулась лицом к отцу, наклонившись верхней частью тела, объявила: — Хорошо, тогда сейчас она ведет себя больше, чем стерва, как обычно! — Без шуток, — вставил мальчик. — Она придирается к Тэб, ложно обвиняя ее. — Почему? — Спросил Тэк. — Потому что она стерва, — вставила девушка в ответ. — Это не ответ, я хочу знать подробности, Тэбби, — заявил Тэк. — Она забрала ключи от машины Тэб, сказала, что та не сядет больше за руль и поклялась, папа, точно поклялась в этом, хотя причины не было, — сообщил мальчик Тэку, взгляд отца переместился с сына на дочь. — Правда не было для этого причины, Тэбби? — спросил он. Хмм. И то, как Тэк спросил, мне показалось, что Тэбби была немного взбалмошной девушкой. — Ты же знаешь, что я скажу тебе все как есть, папа, но Раш прав. Она… в очередной раз… сходит с ума из-за чего-то… потому что она полная, чертовая чокнутая... и вымещает всю свою злость на мне, — ответила Тэбби. Я перевела взгляд на Тэка, он сжал зубы, отчего его челюсть напряглась. Тэбби продолжала: — Я больше не могу жить с этим дерьмом. Я больше не шучу. Я не знаю, когда она взорвется или взбесится очередной раз из-за чего-то, или начнет меня доставать, или... или... да что угодно. И этот придурок, ее муж, принимает участие во всем этом… — Каким образом? — Рявкнул Тэк. Он произнес это слово с такой силой, резко и сердито, что я вздрогнула от неожиданности. Оба его ребенка замерли, их поведение мгновенно изменилось, став немного настороженным. — Он просто придурок, папа, ты же знаешь, — тихо и осторожно вставил мальчик. — И в чем же он придурок, Раш? — Спросил Тэк, и в тоне каким он задал свой вопрос слышалось, что его терпения хватит ненадолго. Раш и Тэбби переглянулись, потом снова посмотрели на отца. — Он забрал мои ключи от машины, — тихо сказала Тэбби. — Говорит, что если я не возьму себя в руки, он продаст мою машину. — Я затаила дыхание, когда устрашающая байкерская вибрация Тэка снова наполнила помещение, но Тэбби продолжала: — Проблема в том, что я не знаю, что мне делать, потому что я не сделала ничего плохого!