– Что зачем? Магу энергия? И так ясно – мечта накопить по мелочи и стать сильнее. Обычному человеку же всегда нужны деньги, ты сама это сказала. – Но ведь за деньги люди продают жизнь… – Бывает такая безвыходная ситуация, когда готов и жизнь продать, лишь бы спасти близкого человека, – крякнул Пак. – К тому же всегда остается надежда, что именно ты выдюжишь вмешательство в энергии, оставшись жить. Поэтому страшный бизнес был, есть и будет, хоть и запрещен. – И вы подумали, что я… – А что мы могли еще подумать? Ты приволокла такую кучу деньжищ… – огрызнулся дедок, хватаясь за сердце, только почему-то с правого бока. – Напугала старика до смерти, бесстыжая. Хвостик приполз с противоположной стороны кровати к Паку и успокаивающе потрепал того по коленке. – Я хотела вас порадовать, – расстроилась я и получила от мальчика свою порцию осторожных похлопываний по плечу. – Ладно вам унывать! – встрепенулся Ант. – Все же хорошо, как выяснилось! – Да! И Мина не умрет! – порадовал нас улыбкой Хвостик. Неужели оттаял малец? – Куда тратить думаешь такое сокровище? – нетерпеливо поинтересовался любопытный Рыжик. Я от предвкушения даже зажмурилась. – Куда… – Куда-куда, – проворчал Пак. – Знамо дело куда – в банк снесть, чтоб не украли. – Само собой, – отмахнулся Ант. – Но что-то, Мина, ты же хочешь для себя купить? О чем мечтаешь? Мечтаю… Вкусности вроде мороженого я брала каждый раз на всю семью после очередного выкупа заказа. Развлечения вроде театра тоже не особо дорого стоили. А вот крупное желание, о котором я грезила, когда ложилась спать… – Дом. Мы купим небольшой домик на Верхней террасе. С садом и магазинчиком на первом этаже. Я давно хотела бы делать игрушки, но до сих пор не могла найти, кому сдавать на продажу. Деревянные поделки продаются у плотника, тряпичные – в швейной лавке. А мои из «холодного фарфора» и соленого теста в оформлении текстиля – особняком. Мы откроем игрушечный магазинчик! Недешевенький такой. Для высшего общества. Хвостик радостно захлопал в ладоши. – Здорово! – одобрил Ант. – Только есть небольшая проблемка. – Какая? – На Верхней террасе имеет право проживать исключительно знать. То есть магазинчик приобрести и торговать своими изделиями ты можешь, а вот на ночь придется отправляться на Нижнюю террасу. Жилые дома низшему сословию в элитном районе столицы не продают. – Но у нас же есть деньги! Неужели твой мастер документов не сделает нам родословную? – Хм. А я об этом не подумал. Нужно узнать поподробнее. – Да! Пусть запишет нашу семью в качестве какой-нибудь мелкой знати! – Воодушевление из меня хлестало через край, пока я не вспомнила про болтливый язык Пака. Додумалась же обсуждать такие важные вещи при старике! Я испуганно оглянулась, но на кровати дедка уже не было, лишь смятое покрывало выдавало, что он недавно здесь сидел. И когда успел так тихо улизнуть? Надеюсь, он не слышал разговор про подложные документы? Следующая неделя выдалась суматошной. Мы с мальчишками постоянно ходили на Верхнюю террасу смотреть продаваемые дома, спорили и рассуждали, как должен выглядеть магазин игрушек, а также каким образом его лучше сочетать с жизнью членов семьи. По всему выходило, что для комфортного существования каждого требовался некто стоящий за прилавком, присматривающий за Хвостиком и ведущий домашнее хозяйство. В противном случае мне и Анту пришлось бы выделять время, но тогда без сомнения пострадали бы моя производительность и карьера парня. В итоге договорились, что, как переедем и немного обживемся, найдем Хвостику няню и домработницу в одном лице, а за магазином сама буду присматривать в первое время. А к концу недели я стала замечать – с Паком и Хвостиком творится что-то неладное. Оба ходили как в воду опущенные. И если старик, несмотря на свою болтливость, ни в какую не желал откровенничать, то малыша разговорить мне удалось удивительно просто. Стоило намекнуть на отсутствие у него настроения, как Хвейд подался ко мне и, заглядывая в глаза, с надеждой спросил: – А мы могли бы в новый дом взять с собой дедулю? Он серьезно? Да я просто мечтаю о дне, когда мы попрощаемся с Паком! Больше не нужно будет просыпаться под грохот домашней утвари и голос старика. Никто не будет бесцеремонно вламываться в комнату, когда ты этого совершенно не ожидаешь, подслушивать беседы, не предназначенные для чужих ушей, и соваться со своими «ценными» советами. Не придется больше намывать посуду и чистить овощи, можно будет передать обязанности наемной помощнице, а самой полностью отдаться любимой работе. Не сказка ли? Все это вихрем пронеслось в моей голове и уже готово было слететь с языка, но… до меня дошло, что Хвостик с надеждой ждет ответа. – А разве Пак хочет переехать с нами? – задала я встречный вопрос, втайне рассчитывая на свободолюбие старика. – Нет, – оправдал мои ожидания малыш. – Дедуля говорит, что его дом здесь. – Вот видишь, – с энтузиазмом принялась утешать я Хвостика. – Как мы можем забрать человека насильно? Это похищением называется. – Но мне будет без него очень… очень… плохо. – Малыш, мы ведь не уезжаем в другой город. Просто поселимся в новом доме. Можно ходить друг к другу в гости. Хвостик кивнул, но как-то неубедительно. – Да, но так, как сейчас, уже не будет. Он не выпрашивал и не настаивал. Просто подвел черту под нашим разговором. На душе стало муторно. Кто бы мог подумать, что эти двое так привяжутся друг к другу. Хотя чего удивляться, оба одиноки, замкнуты и… ранимы? Похоже на то. Но что я могу поделать в сложившейся ситуации? Умолять Пака заглядывать к нам в гости почаще? Или договориться о том, чтобы приводить к нему Хвостика в обмен на приятное денежное вознаграждение? Нужно подумать. Подходящий дом с помещением под магазин на первом этаже мы нашли спустя две недели поисков и сразу принялись за ремонт. Нанимать работников Ант наотрез отказался, заявив, что и сам прекрасно справится с покраской и необходимой починкой. Пак поддакнул, мол, и он еще мужчина в самом соку – если не делом, так советом точно поможет. Ну а Хвостик само собой просто не мог остаться в стороне от столь интересного мероприятия. Таким образом, ремонтом занялись сразу три пары рук. Мне же мужчины доверили контроль за их своевременным питанием. К наступлению первых заморозков дом был подновлен, а магазинчик, заполненный небольшим количеством игрушек, ждал покупателей. В необычайном волнении я в который раз созерцала свое новое место работы. Торговое помещение делилось на две зоны: демонстрационную с витриной и прилавком, а также мастерскую, отгороженную ширмой, где я могла бы, «не отходя от кассы», создавать новый товар. Удобно и практично! Собравшись на просторной кухне, мы честной компанией отметили новоселье. Пака по такому случаю уговорили остаться у нас, выделив гостевую комнату, пообещав не просто проводить утром, но и нанять коляску, чтобы не утруждать его «старческие» ноги. Поутру же, выслушивая претензии о том, какую неудобную кровать выделили старику и до чего неуютной оказалась огромная комната, поехали доставлять почетного гостя домой, а заодно и забрать остатки собственных вещей. – Трясет-то как! – всю дорогу ворчал старик, у которого никак не получалось устроиться на мягких подушках поудобнее. – Не коляска, а телега с дровами. Где только взяли… Мы с Антом лишь примирительно улыбались, прекрасно осознавая, что дедок отрывается напоследок. Когда еще у него появятся новые жильцы! А тут такая возможность поиграть на нервах прежних арендаторов. Хвостик и вовсе не обращал внимания на дурное настроение любимого дедули, крепко прижавшись к узловатой морщинистой руке всем тельцем. – Дымом пахнет, – повел носом Пак, стоило экипажу свернуть на улицу, где стоял его дом. И не только пахло. В воздухе летали какие-то обгорелые клочья, цепляясь за одежду прохожих, путаясь в кустах и траве на обочине. То, что случилось нечто страшное, мы с Антом поняли, увидев лицо сидевшего напротив нас Пака. Оно застыло восковой маской, губы сжались в синюю нитку, а остекленевшие глаза уставились вдаль. Мы синхронно обернулись. Приближаясь к месту, запруженному людьми и стражами правопорядка, мы не сразу обратили внимание на истинную причину всеобщего сбора, пытаясь высмотреть в толпе то, что могло расстроить старика. На месте дома Пака торчал обгоревший остов. Пожар, случившийся, по-видимому, ночью, удалось потушить. Запах гари стоял удушающий, впрочем, это мало кого смущало, зевак вокруг становилось все больше. Возница затормозил чуть в стороне. – Приехали. Однако никто из пассажиров коляски даже не шевельнулся. Пак остановившимся взглядом буравил то, что осталось от дома. Хвостик, обхватив ручонками старика, готовился к расставанию, а потому, крепко сжав челюсти и закрыв глаза, дрожал осиновым листочком. Я попросту растерялась, не зная, что следует предпринять в подобном случае. Первым опомнился Ант: – Мы заплатим за поездку в оба конца. Подождите, пожалуйста. Я сейчас. Он спрыгнул на землю и ловко вклинился в толпу. Мы молча и безучастно ожидали Рыжика, который крутился среди людей, желающих поведать ему о ночной трагедии, и стражей правопорядка, жаждущих поподробнее расспросить каждого присутствующего. Когда же Ант вернулся, то четко и по существу изложил собранные сведения: – Пожар начался примерно в полночь. Никто ничего не видел, пока огонь не охватил весь дом. До последнего считали, что Пак и его жильцы погибли, так как в гостиной мы забыли выключить свет. Лишь недавно соседка вспомнила, как видела нас отъезжающих в наемной коляске. Предварительная версия – некачественная магия светильника дала искру, из-за чего и случился пожар. Соседние дома не пострадали, поэтому предъявлять претензии никто не станет. Предположительно расследование завершится через неделю. Мы с Рыжиком переглянулись, без слов понимая друг друга. Уж больно подозрителен второй пожар подряд. И снова мы выжили чудом. – Мне пора на работу. Отправляйтесь-ка домой, здесь делать нечего. А ты, Пак, не расстраивайся шибко. Главное – все живы! Старик не реагировал. Хвостик, смахнув кулачком с ресниц непрошеные слезы, еще крепче обхватил дедулю и блаженно улыбнулся. Хоть у кого-то счастье, философски заметила я. Ант велел вознице ехать и помахал нам на прощанье. Пока коляска разворачивалась на неширокой улочке, паренька и след простыл. На обратном пути никто не проронил ни слова. О чем думали Пак и Хвостик, не знаю, мне же горевать об утраченном имуществе не приходилось – ровно за день мы с Антом перевезли самое важное в новый дом. А потому мои мысли были совсем о другом. Я не могла отогнать от себя подозрений о неслучайности пожара. Липкий страх дрожью проходил по позвоночнику. Вот не верилось мне в совпадение. А значит, покушались на меня. Сомнительно, что дядька Хвостика стал бы преследовать его аж до столицы. Небось давным-давно землю на себя оформил, выгодно продал да отчалил туда, откуда явился. Но кому так мешает мое существование в этом мире? Никто даже не знает о моем пребывании в столице, кроме… Черт, черт, черт! Лорн! И как я сразу не обратила внимания, что он даже не удивился особо, увидев меня живой. Ведь все в Снеске уверены в нашей с Хвостиком гибели. Впрочем, нет, Лорн видел меня как раз перед самым взрывом, он должен был понять, если не дурак – а он далеко не дурак, – что я в мастерской отсутствовала. Выходит, единственный свидетель моего чудесного спасения – Лорн. Он же мне встретился, не успела я обосноваться в столице. И его помощь вовсе не отменяет того факта, что маг не первый раз попадается мне на глаза аккурат перед покушением. Грэхха, к примеру, я не видела очень давно, поэтому подозревать «бывшего» вроде и не за что. А Лорн… Лорн… Его просто не хочется подозревать. Но все так странно… Коляска остановилась перед нашим новым домом. Я расплатилась с возничим и помогла Паку спуститься на землю, отметив, что тот даже не стал ворчать о моем бестактном поведении, мол, он вполне способен не только сам сойти с экипажа, но и предложить руку мэдью. Старик побрел к дверям, которые Хвостик поторопился для него распахнуть. Я было двинулась следом, но споткнулась, услышав знакомый голос: – Простите мое вторжение, мэдью Ясмина, но вынужден просить вас пройти со мной. Рядом стоял Лорн. И я мысленно порадовалась, что выгляжу сегодня как никогда респектабельно. Новое модное, расклешенное книзу пальто с широким капюшоном. Ботиночки на каблуке. В тон ридикюль. Но в этот раз ощущения от встречи почему-то не кружили голову. Это был не тот Лорн, которого я хорошо знала по академии и встречала после. Насмешливые бесенята в изумрудных глазах уступили место ледяному мутному болоту. Казалось, маг смотрел на меня с брезгливостью и сожалением. – Что… что случилось? В горле запершило от волнения. Почему у него такой отстраненный, чужой взгляд? Разумеется, мы не друзья, но раньше Лорн никогда не был так отвратительно высокомерен.