Я как раз открыла рот, чтобы предложить договориться полюбовно, судорожно нащупывая кошель в складках платья, когда в участок ввалился запыхавшийся… Рыжик. На ярко-розовой коже вызывающе темнели веснушки, а губы сжались в белесую нитку. Мазнув взглядом по тому месту, где стояли мы с Хвостиком, он бросился к полисмену за столом. – Мэд! Помогите! – заголосил он, будто припадочный. – Сестра! Моя сестра пропала! – Успокойтесь, уважаемый, – важно пробасил мужчина. – И для начала предъявите документы. Я обмерла, представляя, как Анта сейчас упекут за решетку или еще хуже – вместе с нами на каменоломню. Но парень не моргнув глазом вынул из-за пазухи какие-то свернутые листы бумаги. – Анталиус Сорн, – прочел полисмен. – Так, и что же у вас случилось, Сорн? – Моя сестра ушла утром и до сих пор не вернулась, – с отчаянием произнес Ант, заламывая руки. Вот артист! Ему бы на театральных подмостках выступать. – Сколько сестре лет? Где родители? Почему пришли не они? – забросал его вопросами мужчина. – Сестре двадцать два. Родители умерли, поэтому прийти не смогли. – Как умерли? Их кто-то убил? Сестра? А потом сбежала? М-да, у кого-то работа знатно смешалась с буйной фантазией. – Нет, что вы! Два года назад умерли. А сестра этим утром ушла. И… – парнишка сделал эффектную паузу, – пропала! – Че-е-его-о-о-о? Оба полисмена глупо вытаращились на Анта. – Сестра, говорю… – захныкал Рыжик. – Не глухой, – оборвал его тот, что за письменным столом, – слышал. Какого, спрашивается, топинамбура мы будем искать загулявшую телку? Может, в магазине где застряла или у любовника. Мало ли где женщины пропадают. До ночи вернется еще! А вы, уважаемый, – последнее слово мужчина прямо-таки выплюнул, – шли бы отсюда да не отвлекали от работы занятых людей. – Вы не понимаете! Она того… – Ант покрутил пальцем у виска, намекая на невменяемость сестры. Это я «того»? Ну, подожди, дорогой, ты у меня еще попляшешь! – Еще и братца младшего с собой прихватила. Вот где их теперь искать? Парень отвернулся от мужчин, вроде как скрывая слезы. – Ну… – растерянно начал полисмен, с тоской прикидывая, сколько времени уйдет на поиск сумасшедшей. Но Рыжик его перебил: – Сестра! Мина! – Где?! – встрепенулись полисмены, обрадовавшись, что не придется разыскивать по всему городу непонятно кого. – Да вот же! Мина, ты разве меня не узнаешь? Я стояла с идиотской улыбкой под прицелом взглядов и хлопала глазами, не зная, как следует вести себя. У меня талантов, подобных Рыжику, отродясь не было. – Хвейд! Ты в порядке? – бросился Ант к Хвостику. – Хвейд? – непроизвольно вырвалось у меня. – Вот видите?! – горестно возопил «несчастный братец». – И так постоянно! То себя не помнит, то нас с братом. – Чет не похожи на родственников, – ехидно кинули реплику из соседней камеры. – А ведь и верно, – подхватили полисмены, разглядывая огненно-рыжие волосы и высокую худощавую фигуру Анта, коренастость и темные кудряшки Хвостика, а затем переводя взгляды на меня – ничем не примечательную шатенку. – Да тут такое дело, – замялся Рыжик. – Мамка у нас три раза замуж выходила… Ну и… ничего удивительного. В камерах послышался гогот. – Прекратить балаган! – пришел в себя один из полисменов и хлопнул ладонью по деревянной столешнице. – Если ваша сестрица того… этого… документы на нее все равно должны быть. То, что она бродит где ни попадя, да еще без документов, оно понятно. Но у вас-то имеются ее документы? – Конечно, имеются! – совершенно искренне обрадовался Ант и принялся рыться за пазухой. Я с замиранием сердца следила, как он морщил лицо, выуживая бумажки, перелистывал их и сосредоточенно читал. – Вот! – наконец гордо шлепнул он на стол свернутые в несколько раз листы. – И на братца, и на сестру. Оба полисмена принялись усердно вчитываться в каллиграфические строчки, передавая друг другу пресловутые «бумаги». Но, судя по их удивленным физиономиям, никаких зацепок для замечаний не нашли. – С вас, Анталиус Сорн, серебрушка – штраф за кражу яблок, – наконец сказал тот, что сидел за столом. – Чего? – не смогла я сдержать возмущения от творящейся несправедливости. – Хвостик взял одно-единственное разнесчастное яблочко! Да и то с земли! – За сопротивление закону – пять медяшек… – Как вам не стыдно! – И за оскорбление стражей правопорядка, – продолжал подсчитывать, словно торговец на рынке, полисмен. Я потеряла дар речи. А Рыжик, заслонив меня спиной, без каких-либо эмоций споро отсчитал требующуюся сумму. – Мы вас не задерживаем. Доброго вечера, уважаемый, – холодно сказал полицейский и сгреб монеты в стол, а другой, уже не обращая на нас никакого внимания, принялся выводить и загружать в карету заключенных из оставшихся камер. Рыжик, подхватив меня под локоть, а Хвостика за шкирку, поволок нас на улицу. – Что за?.. – начала было я, но осеклась, поймав предостерегающий взгляд Анта. – Не здесь, – только и сказал он, запихивая нас в стоящий поодаль наемный экипаж. Лишь отъехав от участка на приличное расстояние, он выдохнул с облегчением. И тут же накинулся на меня: – Тебе чего вздумалось спорить с представителями власти? Или действительно с разумом попрощалась? Я опешила от подобного напора, но Ант, похоже, и не ожидал от меня ответа, а просто выпускал пар и скопившееся напряжение. – Нет, это надо додуматься! Да еще и в участке, откуда не сбежать, пока сами полисмены не отпустят. – А… – Да! Магия там, магия. Никуда не дернешься. И решают, кого наказать, а кого помиловать, именно они. Ты же умничать взялась. Нас могли всех троих отправить в какие-нибудь шахты или на пашню. Никогда не ходила под хомутом? А про Хвостика подумала? – Э-э-э… – Мне и в голову не могло прийти, что ты вляпаешься в какую-нибудь историю! Вроде большая девочка… Вот скажи, неужели у вас там, – он сделал многозначительную паузу, – принято пререкаться с представителями власти? – Нет. – Грубить им? Нарываться на наказания? – Э-э-э… – Неужели оказалось так трудно заплатить за проклятые яблоки? Были же у тебя деньги. – Были, но полисмен ничего про штраф не говорил. А взятку я ему гораздо позже додумалась дать, но не успела… – Взятку? – Ант прямо-таки подпрыгнул на сиденье словно ужаленный. – Ты в своем уме? Да тебя за это лет на десять бы упекли на самые тяжелые работы. – У вас разве не берут взяток? – Берут, но другим образом. Вся форма государственных служащих зачарована от взяточничества и превышения полномочий. А вот забрать имущество осужденного не возбраняется. Твои деньги достались бы полисменам, попытайся ты их подмазать. – Но они-то как раз превысили свои полномочия… – Они как раз действовали в соответствии с законом. А вот ты… – Но яблоко, поднятое с земли… – …Продолжает принадлежать хозяину даже на земле. Полисмен лишь следовал букве закона. – Здесь такие законы? – с ужасом выдохнула я. – В Зазимом, – поправил меня Ант, успокаиваясь. – В других королевствах, само собой, все по-другому. – Ты так рисковал из-за меня, – повинилась я, пожимая крупную мозолистую ладонь.