— Ана, — тихо позвал Йонто, едва я переступила порог комнаты. Он сидел, по-прежнему сжимая остывшую кружку, и выглядел крайне растерянным. — Да? — почему-то шепотом отозвалась я, чувствуя, как горят щеки. — Доброй ночи, — сказал Йонто. — Доброй, — эхом откликнулась я, закрыла дверь и, прижав к лицу ладони, не сдержалась от совершенно глупой улыбки. — Ана! Ты что, даже и не думаешь сегодня заниматься? Я действительно не думала. Забралась под одеяло с головой и хотела от души себя пожалеть, но кое-кто совершенно не считался с моими планами. Мог бы и понять мои чувства. Сам же принес весть о том, что Шаная все еще не вернулась. И я начала серьезно сомневаться, что хоть когда-нибудь вернется. От вчерашнего настроения, что бродило в крови пузырьками шампанского, не осталось и следа. Причем обнаружилось это еще с утра, до того, как Йонто вновь опечалил меня новостями. Вернее, их отсутствием. Не знаю, где он ходил и что делал, но домой пришел только к вечеру, когда я и так уже почти рыдала от полнейшего душевного раздрая. Честно, сама не понимала, что со мной происходит, не помогли ни травки, ни попытки убедить себя в том, что все непременно наладится. Душу жгла непонятная тоска. — Ана, — не успокаивался Йонто, — выходи. Не стоит прерывать занятия… Я заподозрила, что он все равно не отстанет, и, высвободившись из одеяла, подошла к двери. — Зачем мне это? — поинтересовалась уныло, прислонившись к ней лбом. Кожа горела. А дерево было приятно прохладным. — Сама же хотела, — напомнил Йонто. — Поверь, без канша будет намного проще. — Будет. Дома. Все равно я скоро уйду! — выпалила я то, во что уже мало верила. По ту сторону двери повисло молчание. — Так торопишься? — наконец тихо спросил он. — Неужели здесь тебе совсем не нравится? Нравится. Очень нравится. Здесь дышится легче и жить хочется, но… Это не мой мир. Что меня здесь ждет? Я хотела домой. Я хотела остаться. Второе желание, только что осознанное в полной мере, настолько поразило, что я забыла обо всем. И даже о том, что Йонто ждет ответа. И ожидание, судя по раздавшемуся хлопку входной двери, изрядно затянулось. Злится? Злится. На мою слабость? Молчание? Что-то еще? Черта с два разберешься, на что именно. Но если не разобраться, то незначительная проблема разрастется до размеров катастрофы. Собрав в кучку мысли и чувства, я выбежала на полянку и огляделась. Пока предавалась печали, успело стемнеть; на небо высыпали крупные звезды, а в траве устроили концерт сверчки. Йонто не было. Ну не в лес же он ушел? Задрав голову, я посмотрела на домик и выдохнула с облегчением. Наверное, было полным сумасшествием думать, что в лесу, пусть и ночном, охотнику на нечисть угрожает опасность, но… Не хотелось бы, чтобы он действительно туда отправился. Сидеть на крыше гораздо лучше. И безопаснее. И достать его оттуда реальнее. Лесенка, прислоненная к задней стене дома, доверия не внушала, но все же я храбро поставила на нее ногу… Задумчиво вслушалась в протестующий скрип, припомнила, что Йонто всяко тяжелее, и, затаив дыхание, поднялась на крышу. Не самое легкое дело, если учесть неудобные юбки и мою боязнь высоты. — Я тебя нашла! — балансируя на верхней ступеньке, с радостной улыбкой заявила я сидящему вполоборота ко мне Йонто. — Уходи, — не поворачиваясь, бросил он. — Не хочу, — фыркнула я. — Посмотри на меня. — Не хочу, — отозвался он. Так дело не пойдет. Это моя фраза! — Зато я хочу, — сообщила я, ставя ногу на край крыши и прикидывая, сколько шансов добраться до одного ненормального целой и невредимой. — Не заставляй меня лезть к тебе. Я ловкостью никогда не страдала, и если… Ай! Шансов оказалось еще меньше, чем предполагала — нога заскользила на втором шаге, и мысленно я уже видела себя лежащей внизу в совершенно непригодном для жизни состоянии. Но крепкая рука ухватила мой локоть, и в следующее мгновение я сидела напротив Йонто. — Что тебе нужно? — устало спросил он. — Тебя, — решила быть честной я. — Вот он я. Довольна? — проворчал Йонто. — Не-а. Недовольна. Совершенно. Хватит уже вести себя так… — Как? — Не знаю. — Я посмотрела вниз, нервно сглотнула и для надежности вцепилась в обреченно вздохнувшего парня. — Если тебя что-то беспокоит, скажи об этом прямо. Но говорить он не торопился. Так и сидели мы в темноте, слушали музыку ночи, любовались звездным небом… а потом Йонто все же нарушил молчание. Весьма своеобразно. — Родинка на твоем левом плече похожа на чентоля, — глядя на темный лес, обронил он. — Ага. И у сестры тоже, это у нас от мамы, вот только Ева мечтает ее удалить… — обрадованно кивнула я и запоздало спохватилась: — Эй, а ты-то откуда знаешь?! — Видел, — лаконично ответствовал Йонто, а я крепко задумалась. Когда это он успел мои плечи разглядеть?! Хотя… Сама же приставала, чтобы помог с платьем. Он и помог. Попутно рассматривая мои родинки… Но смутиться я не успела — меня сразил неожиданный вопрос. — Скучаешь по дому? — Да, — призналась, проглотив ком в горле. — Там мама и сестра. Мы нечасто виделись, но… Но я в любой момент могла узнать, как у них дела, и на сердце никогда не было так тяжело, как сейчас. Конечно, вряд ли они заметили мое отсутствие. Мама звонила редко, сестра самозабвенно училась и разбивала сердца студентам, преподавателям и нечаянно попавшимся ей на пути мужчинам. Характером и обаянием она пошла в маму. Не то что я. Всем этим я и поделилась с Йонто, в котором внезапно обрела внимательного слушателя. — А что твой отец? — спросил он. — Я даже имени его не знаю, — пожала плечами я. — Мама о нем не говорила. А я… Мне же было семь, когда родилась Ева. То есть я должна хоть что-то помнить! Хоть какой-то обрывок воспоминания, запах, ощущения, голос… Но нет. Будто его в моей жизни и вовсе не было. — Кто еще тебя ждет? — помолчав, задал новый вопрос Йонто. Еще? Разве что Светлана. Единственная подруга. Я не то чтобы отгораживалась от людей… Старалась быть дружелюбной, но при малейшей попытке сблизиться сразу очерчивала границы и никого за них не пускала. Света же прорвалась. Для нее границ не существовало, ни реальных, ни воображаемых, и за это я была ей благодарна. — Еще? — выслушав про подругу, не успокоился Йонто. — Да нет больше никого, — устало вздохнула я. — Кота даже завести не успела… — Что такое кот? — озадачился он. — В вашем мире нет кошек? — ужаснулась я. — Нет, тогда я тут точно не выживу! — Какая от них польза? — нахмурился Йонто. — Они маленькие, пушистые, теплые и мурчащие. Их можно гладить и чесать. — И это все? — не поверил он. — То есть ты страдаешь из-за того, что здесь нет бесполезных клочков меха? — Сам ты бесполезный! — возмутилась я. — А кошки — они для души. — Для души? Для души можно что-то получше найти, — усмехнулся Йонто и, поднявшись, протянул мне руку. Колебалась я недолго и вскоре тоже стояла на ненадежной на мой взгляд крыше, не понимая, зачем это делаю. — Просто смотри и молчи. И ничего не бойся, — сжав мою ладонь, прошептал он и, зажмурившись, запрокинул голову. Словно в ожидании первых капель дождя. Когда в темном небе появился слабо мерцающий силуэт, я крепче вцепилась в руку Йонто, уже догадываясь, кого именно увижу, и все же надеясь, что ошибаюсь. Но с каждым мгновением надежда таяла, и стоило огромного труда спокойно стоять, глядя, как, скользя в пронизанных звездным светом воздушных потоках, к нам приближается чентоль. Он был огромен. Тогда, в свою первую ночь в этом мире, я не смогла по достоинству оценить размеры дракона с прозрачными крыльями. К счастью. Иначе точно не выжила бы. А сейчас это пернатое чудо парило на расстоянии вытянутой руки, и я в подробностях разглядела сияющие белым перышки, покрывающие длинное тело вместо чешуи, развевающиеся ленточки-усы, алые глаза с ромбовидным зрачком, плоский розоватый нос, принюхивающийся к нам… С поджатыми под брюхо лапами чентоль походил на змею, а вот в морде его было что-то кошачье. И вместо приличествующего моменту страха я испытала совершенно необъяснимое желание погладить это нереальное существо. Проверить, каковы на ощупь перья, мягок ли подвижный нос, выяснить, мурлычут ли чентоли, если почесать их под шейкой. Пришлось и второй рукой схватиться за Йонто, что было воспринято им совершенно неверно. — Не бойся, — тихо сказал он, глядя при этом на чентоля, зависшего над крышей. — Он не причинит никакого вреда тем, кто чист мыслями. Надеюсь, мои порывы грязными не сочтут. Осмелев, я коснулась доверчиво подставленного носа. И в самом деле мягкий! Нежный, теплый… Чентоль чуть подался вперед, и моя ладонь скользнула сначала по широкой переносице, а затем — по мелким перышкам на лбу. Ощущения были такими, словно я гладила пушистого кота, и я бы ничуть не удивилась, начни дракон мурлыкать, но вместо этого он вдруг уставился мне прямо в глаза, и в голове вспыхнули картинки — крутой склон, поросший оранжевым кустарником, я, карабкающаяся на него, Йонто, выпутавший из колючих веток крошечного чентоля…