Нам обеим это было просто необходимо. Ей — снять с души неподъемный груз. Мне — узнать, что случилось с Йонто. Вэйнара давно свыклась с мыслью, что рано или поздно ей придется выйти замуж за того, на кого укажет отец. Для блага Прайго. Вся ее жизнь с рождения была подчинена этому благу, и она даже не задумывалась о том, что все могло бы быть иначе. Ровно до того дня, когда во дворце появился племянник Паллира. Токрэй перевернул мир Вэйнары. Впервые она задумалась о собственном благе. Впервые решилась пойти против воли отца. Майро-шан не пожелал смириться с выбором дочери. Всего-навсего человек! Охотник с не самыми выдающимися магическими талантами! Что мог дать такой союз? И вероятность рождения ребенка, особенно — истиннокровного, невелика. А Майро-шан нуждался в наследнике. В сыне он разочаровался, женить его отчаялся, вся надежда была на дочь. А глупая девчонка нарушила тщательно лелеемые планы! Чтобы все исправить, владетель не гнушался никакими средствами. Токрэй избежал гибели лишь чудом, а потом… Потом взбунтовался Канро. Он благословил влюбленных. И даже провел обряд, на что, как единственный наследник, имел полное право. Как же разъярился отец, когда узнал! Но было поздно: соединенные Великим предком сердца не под силу разлучить даже шэт-шану. В то время Майро-шан все еще чтил законы Небес… Через какое-то время Канро тоже женился. На чистокровной шэти, чем немало порадовал отца. Впрочем, на этом радости Майро-шана и закончились. Ребенок у Вэйнары и Токрэя все же родился, причем истиннокровный. А это означало, что венец по праву старшинства и силы получит тот, чьим отцом являлся обычный человек. Одна мысль об этом приводила Майро-шана в ярость. Токрэй долго не прожил — владетелю не пришлось пачкать руки, помог случай. Но его гибель не решала проблемы с происхождением наследника. Еще хуже стало, когда жена Канро родила сына… Слабого, болезненного, с почти погасшим ийталем. За последующие пять лет, на которые владетель возлагал огромные надежды, искра силы в мальчике не только не разгорелась, но окончательно угасла. Его ийталь умирал. Вместе со своим хозяином… Майро-шан обезумел. Однажды ночью он забрал обоих внуков и увез их в неизвестном направлении. Они отсутствовали несколько дней; по возвращении Тайро был здоров и полон сил, и его ийталь сиял. А Йонто… на его руках расцвели семилучевые звезды, лишившие его и силы, и права на венец. Токрэя уже не было в живых, а Вэйнара, сломленная двойным горем, не сумела защитить сына. Тогда она потеряла его в первый раз. Во второй же, напротив, потеряла его, защищая. Уже не от отца, а от Канро, который, лишившись жены и заполучив власть, мало чем от него отличался. Вэйнара сделала все, чтобы Йонто не зависел от нового владетеля, строившего в его отношении свои планы. Пришлось пожертвовать самым дорогим: любовью сына, которого она дважды жестоко оттолкнула — в надежде, что он никогда не окажется во власти очередного безумца, что он будет свободен и по-настоящему счастлив. Тогда она предпочла не размышлять, какой болью все это рано или поздно обернется… Глубокой ночью, когда Вэйнара уснула прямо на диване, я сидела рядом с Йонто, вслушивалась в его дыхание… и думала, как бы поступила на его месте. И на месте насмерть перепуганной шэти… Выходило плохо. От одного только предположения, что это могло случиться со мной, становилось дурно. И осуждать их я просто не имела права. А значит, будем разговаривать. Очень долго и обстоятельно. И на сей раз никуда-то ты от меня не денешься. Не закроешься, не сбежишь. Хватит, набегался уже. Я потянулась к Йонто, чтобы проверить, нет ли жара, и наткнулась на его взгляд. Такой растерянный и беспомощный, что сердце кольнуло. — Спи, — прошептала, понимая, что он в полусне и мало осознает реальность. — Все хорошо, засыпай. — Не уходи… — Не уйду, — отозвалась я. Посижу здесь тихонько, пока не уснет. Пусть глаза и слипаются, но еще немного продержусь. Но оказалось, что речь шла о другом… — Не уходи, — едва слышно повторил Йонто. — В свой мир. Не уходи… Ты нужна мне, Ана. Ты так мне нужна… Он затих, вновь погрузившись в глубины сна. Я же смотрела на него и беззвучно глотала слезы, не в силах успокоиться, потому как ясно понимала: в здравом уме он никогда не попросит об этом. А я… Согласилась бы я? Зная, во что превратится его жизнь, если он будет вынужден постоянно меня защищать? В тот день, возле Древа владетелей, Йонто был прав. Иногда любовь губит вернее ненависти… ГЛАВА 10 Ночь распростерла черные крылья, скрыв звезды и луну. Душная тьма наполняла кабинет, и пара светильников еле теплилась под ее напором, грозясь вот-вот погаснуть. Но для Канро и этот свет казался слишком ярким. Болела голова. То ли перед приближающимся ненастьем, на которое откликалась сила, то ли из-за самой силы, не столь давно едва не вырвавшейся на свободу… То ли от пережитого ужаса. Сначала он узнал, что Анну увели из дворца, затем она появилась в коридоре, в компании окровавленного Йонто. И принялась его защищать. Никогда еще владетель не видел ее такой — сильной и бесстрашной, способной бросить вызов кому угодно. И, возможно, при иных обстоятельствах увиденное ему непременно бы понравилось… — Что там произошло на самом деле? — спросил владетель привычно скрывающегося в тенях Агрийо. — Мой господин, свидетели утверждают, что Йонто унес госпожу Анну… По теневой тропе. Также я слышал, что госпожа видела… — Звездочет запнулся и неуверенно продолжил: — Вряд ли слухи заслуживают доверия, но говорят, она видела, как вы… наказали Араю. Канро закрыл глаза и мысленно застонал. Вот только этого не хватало! Как такое вообще могло случиться?! — Они были у Древа, — постаравшись выкинуть лишние мысли и переживания, протянул шэт-шан. — Анна сказала, что сначала там появились псы, а потом — двое чужаков. Кто-то пробил защиту дворца, потревожив псов, которые бросились вовсе не на нарушителей, а на тех, кто имел полное право находиться на этой территории… Какого порождения Грани здесь происходит?! — Все указывает на то, что защиту сломали изнутри, мой господин, — склонился звездочет. — Возможно, Йонто сам предоставил им проход, оттого и псы новели себя столь странно… — Это последнее, во что я поверю, — зло усмехнулся Канро. — Он бы ни за что не подверг Анну опасности… Тропу за пределы дворца он открывал бы наверняка, в наиболее слабом месте, так, чтобы не потревожить псов. Сил и умений хватило бы. Нет, Йонто здесь ни при чем. — Тогда… шэт-шан Таныл? — нахмурился Агрийо. — В его свите наверняка отыщется умелый взломщик. Мой господин… Кому было бы выгодно исчезновение госпожи? Разве не шэт-шан Таныл сказал вам, что хочет забрать ее себе? У мальчишки вполне хватило бы наглости. Сломать защитные чары при наличии большого желания пусть и сложно, но вряд ли невозможно. И хвала Небесам, что рядом с Анной был Йонто. И что он сумел отбиться и от псов, и от незваных гостей, которым, увы, удалось сбежать. — С Танылом я разберусь, — резко поднявшись и поморщившись от прострелившей затылок боли, сказал Канро. — А ты… Пожалуй, ты единственный, кому я сейчас могу доверять. Разузнай все об Арае. Не верю, что эта девица действовала в одиночку. — Будет исполнено, мой господин, — низко склонился Агрийо и бесшумно исчез. Вот бы так исчезли и все свалившиеся на больную голову владетеля проблемы… В гостевое крыло Канро шел в гордом одиночестве, отпустив маявшуюся под дверями кабинета свиту. Обычай всегда и всюду таскать за собой толпу с каждым годом раздражал все сильнее. Стоило бы вообще их разогнать… Пользы никакой, лишь под ногами путаются да причитают. На стоявших у дверей стражей владетель глянул так, что их словно ветром сдуло. Слабаки. Мальчишке стоило бы озаботиться тем, кто именно его охраняет. Хотя… Кто сможет защитить от шэта, кроме другого шэта? Уж явно не простым смертным тягаться с ними. Несмотря на глубокую ночь, Таныл бодрствовал. Он сидел в гостиной, устроившись прямо на мягком белом ковре. Рыжие волосы свободно струились по темно-зеленому, расшитому золотыми птицами облачению, тонкие бледные пальцы держали пузатую чашку. На круглом столике исходил паром изящный чайник. И вторая чашка прозрачно намекала, что здесь явно кого-то ждут. Едва Канро без стука и приглашения влетел в комнату, как Таныл легко поднялся и, не выпуская из рук чашки, подчеркнуто вежливо поклонился. В таком виде, непривычно-домашнем, он казался еще моложе, и это лишь подогрело злость. — Что-то случилось, Канро-шан? Ты бледен, — обеспокоенно вопросил юнец, и беспокойство это звучало вполне искренне. Но Канро знал истинную его цену. И едва сдерживался, чтобы, не дожидаясь поединка, не разорвать Таныла прямо сейчас. — Твоих рук дело, — выдохнул он, пряча ладони в длинных, украшенных черным жемчугом рукавах алого наряда. Подушечки пальцев знакомо покалывало, и владетель подозревал, что по радужке рассыпались огненные искры. Плохо. Мальчишка все видит, все подмечает. Хитрый, изворотливый… змей. — Я не понимаю, о чем речь, — нахмурился Таныл и гостеприимно указал на низкий диванчик: — Присядь, Канро-шан, тебе нужно успокоиться. Чаю? Канро сел. И предложенную чашку, белую, хрупкую, взял, отметив, что когти так и не появились. Чай обжег горло, и вкуса владетель не почувствовал. — Вкусно, — прикрыл глаза Таныл, отпив из чашки. — Горчит немного, но в этом есть свое очарование. Твои люди до сих пор не в курсе, что шэтов не всякий яд берет? А ведь и правда… Горек чаек. И не так чтобы заметна эта горечь, о нет. Терпкая нотка. Изысканная. Не сразу и поймешь, что неправильная. — Я понятия не имею, кто это сделал, — хмуро признался Канро, поставив чашку на столик. — Плохо, — разочарованно вздохнул паршивец и, зажмурившись, сделал еще один глоток, явно смакуя, — а я хотел поинтересоваться, что это за прелесть. Придает чаю такой пикантный вкус, пил бы да пил. И лопнул бы. Такой исход Канро вполне бы устроил. Но все же… Откуда взялся этот чай? Для дорогого гостя расстарались? Или же по ошибке ему достался? Таныл сразу неладное почуял, а Канро только сейчас осознал, что действительно горчит. И нёбо жжет. А вкус знакомый. Не из его ли личных запасов? Проклятье. Что творится в этом дворце?! Придется еще и с этим разбираться. А он так устал… — Твои люди, Таныл-шан, пытались выкрасть Анну, — поморщившись от горечи и ближайших перспектив, заявил Канро. — Пытались? — приподнял брови мальчишка. — Пытались, — с наслаждением повторил Канро. — Мои люди не зря свой хлеб едят.