– Страж, ваше преподобие, – начала Шутмили, повернувшись к ним лицом. – Нам необязательно ждать, пока они проявят себя. Мы можем сделать первый шаг. Я могу помочь. Магия пригодна не только для охраны периметра, знаете ли. Арица ущипнул себя за переносицу. – Я знаю, что ты хочешь помочь, Шутмили, – сказал он. – Но подумай о том, чему тебя учили. От славы до гордыни один шаг… – А гордыня – слабое место всех адептов, – подхватила она, выпрямившись. – Да. Но я не ищу славы, я всего лишь… – Ты хочешь доказать, что достойна оказанного тебе доверия. Это естественно. Но ты должна понять, что это огромный риск. Отступница коварна. Она играет как на низших инстинктах, так и на благородных порывах. А поскольку близится экзамен в Квинкуриат, мы не можем идти даже на малейший риск. Стоило ему упомянуть экзамен, как Шутмили забилась в кресло и кивнула. Арица прекрасно знал, как много для нее значит Квинкуриат. Малкхая однажды видел, как она откладывает бумагу, в которую обертывали их припасы, чтобы использовать ее для записей. – Твой долг – находить ответы, Шутмили, – сказал Арица. – Как и мой. – Он дотронулся до девятилепестковой розы, вышитой на груди рясы. – Как только ты присоединишься к своей квинкурии, ты сможешь это делать. – Да, ваше преподобие, – отозвалась она. – Надеюсь. – Я совершенно в этом уверен, – сказал Арица. – Мы в Исследовательском управлении считаем, что нам повезло заполучить тебя на какое-то время, но твое будущее – это Квинкуриат. Не позволяй себе отвлекаться. Он неловко улыбнулся ей – Арица улыбался так редко, что стал похож на человека, который впервые пытается говорить на иностранном языке. Малкхая никогда не видел улыбку Шутмили. Она лишь склонила голову в знак почтения. – Я буду осторожна, – пообещала она. Мужчины доели рис и бобы, и Малкхая, как обычно, прибрался. После вечерней молитвы Шутмили ушла к себе, сказав, что собирается спать, но Малкхая подозревал, что все свободное время она готовится к экзамену. – Меня беспокоит, что корабль появился именно сейчас, – сказал Арица. Он оперся руками о стол и опустил лицо на ладони. Налив себе виски, Малкхая сел напротив Арицы. Односолодовый ошаарский был здесь единственной роскошью. Он предложил бы бокал Арице, но знал, как священник относится к алкоголю – за этим последовала бы лекция от том, как крепкие напитки отравляют плоть и дух. – Почему? – спросил Малкхая, сделав глоток. Арица задумчиво постучал пальцами. – Я не упоминал об этом раньше, чтобы не расстроить Шутмили. С последней доставкой мне пришло письмо от инквизитора Канвы. Верховный инквизитор Канва Жиури была главой дома Канва, звездой Инквизитората и одной из самых богатых женщин Карсажа. А еще она приходилась Шутмили тетей. – Что ей нужно на этот раз? – спросил Малкхая. Инквизитор Канва начала проявлять живейший интерес к деятельности Исследовательского управления с тех пор, как к нему присоединилась ее племянница. Малкхаю это удивляло. Большинство домов, благополучно передав своих отпрысков-магов Церкви, забывали о них. Это было одной из причин, по которой Малкхая чувствовал себя обязанным заботиться о Шутмили: она оказалась отрезанной от семьи, поддержки родных и своих обязанностей. Кому будет приятно узнать, что кровный родственник стал орудием Отступницы? Но Канва Жиури была то ли действительно любящей тетей, то ли очень либеральным инквизитором. Малкхаю это немного смущало, но она имела на это право. Именно верность дому и очагу отличала Карсаж от варваров. – Для нас большая честь, что Верховный инквизитор с таким энтузиазмом относится к нашей работе, – произнес Арица и с глубоким, печальным вздохом положил руки на стол. – Она дала разрешение канцлеру Тлаантота прислать сюда группу ученых, чтобы они приняли участие в проведении раскопок. Малкхая подавил смех. Только Арица мог счесть это угрозой наравне с мародерами. – Сколько ученых будет? – спросил он, потягивая виски. – Двое! – сказал Арица. Теперь Малкхая засмеялся в голос. – Арица, мы легко управимся с двумя тлаантотцами. Места у нас полно, правда, не могу обещать, что они не ударятся головой о потолок. Это же ненадолго? – Об этом инквизитор Канва не упомянула, – отрезал Арица. – Они не задержатся здесь, – уверил его Малкхая. – Холод они любят не больше нашего. – Они приедут на следующей неделе, так что, боюсь, скоро мы сами все узнаем, – сказал Арица. – Повторюсь, меня беспокоит, что это происходит именно сейчас. – Совпадения никто не отменял, – заметил Малкхая. – Обычно это я выступаю в роли параноика, но здесь я не вижу ничего страшного. Арица фыркнул. – Две группы незнакомцев меньше чем за месяц – притом что до этого нас никто не беспокоил? – Это странно, – согласился Малкхая. – Но мы уже не успеем написать инквизитору Канве. Так что, если вы не хотите развернуть тлаантотцев прямо у Врат, нам остается только посмотреть на них лично. Для встречи с гостями из Тлаантота Малкхая взял «Расцвет». За прошедшую неделю странный корабль больше не попадался им на глаза. Возможно, он давно уже улетел, проскользнул через Врата под покровом ночи. Было решено не упоминать об этом в присутствии тлаантотцев – к чему волновать их, если ничего нельзя сделать, да и сама угроза была довольно призрачной. С высоты умирающий мир казался почти прекрасным: воздух был холодным и чистым, а предзакатное небо было нежного жемчужно-голубого цвета. Мерцающие, будто жертвенная яма, Врата были возведены в скале. В назначенное время Малкхая приземлился у входа в ожидании гостей. Они прошли сквозь Врата пешком, и Малкхая успел внимательно рассмотреть их обоих задолго до того, как они увидели его. Он попытался прикинуть, насколько трудно с ними будет и как поведет себя Арица. Молодой человек выглядел именно так, как Малкхая представлял себе студента из Тлаантота – высокий, темнокожий, стройный, с изящными скулами, красивый, но недоступный. Двадцать лет назад при виде такого лица Малкхая легко мог бы потерять голову. При виде второго гостя он опешил. Это была ошаарка – коренастая, серокожая, с мальчишеской стрижкой. В общем, ничего примечательного, если бы не ужасный шрам, который змеился от лба до подбородка, пересекая бровь и губы. А один из ее клыков оказался протезом! У Малкхая были свои шрамы, но ни одного столь большого и заметного. Бедная девочка была едва ли старше Шутмили, но шрам, похоже, давно зарубцевался. Наверное, она пострадала на родине – кто не слышал о распре кланов в Ошааре. Он приказал себе не пялиться на нее. Оба были при мечах, что не понравилось Малкхае. Конечно, если они пересекали Лабиринт пешком, такая предусмотрительность была похвальной, но он не ожидал, что ему сразу же придется внести гостей в список угроз. Впрочем, было уже поздно что-либо менять. Он вышел из катера и махнул им рукой. – От имени Имперского исследовательского управления Карсажа, добро пожаловать на Мир-Предтеч-Альфа-Двадцать-ээээ… Вот. – Талассерес Чаросса, – представился тлаантотец на карсажийском с небольшим акцентом, поднимаясь на корабль. – Зовите меня Тал. – Он улыбнулся Малкхае. – А это моя уважаемая коллега Ксорве. Девушка с ужасным шрамом кивнула Малкхае и тоже забралась на борт. – Соурвэ? – старательно выговорил Малкхая. – Почти идеально, – сказал Тал, послав уважаемой коллеге лучезарную улыбку. Ксорве пожала плечами. Малкхая надеялся, что не обидел ее. Может, она плохо говорила по-карсажийски, а может, просто была из тех ученых, что не любят пустые разговоры. – Что ж, а я Дарью Малкхая. Здешний cтраж, – сказал он, поднявшись на борт вслед за ними. – Мы всю неделю ждали вас. Арица даже надел свое церемониальное одеяние. Как прошло ваше путешествие? Дарью Малкхая был крупным, как шкаф, чисто выбритым мужчиной за сорок. Другими словами, он был представителем того самого типажа, который так нравился Талассересу – высокий симпатичный болван. Абсолютно бесполезное знание, но Ксорве не могла этого не заметить. Покрепче вцепившись в сиденье – корабль взмыл вверх над ледяными холмами, – Ксорве старалась не обращать внимания на то, как Тал пытается флиртовать, безбожно растягивая слова. Речь его звучала так, будто вся семья Чаросса последние восемьсот лет умирала со скуки. – Значит, вы прибыли ради Пустого Монумента? – спросил Дарью, который то ли не замечал его усилий, то ли был слишком вежливым. – Наверное, вас очень интересует древняя история, если только вы не проделали весь этот путь, чтобы насладиться стряпней Арицы. Тал принял скромный вид. – О, ну… в жизни ученого есть свои награды. Как сказать. Обычно Талассерес смотрел в книгу, только если думал, что Сетенай за ним наблюдает. – Боюсь, ученый – это не мое, – с улыбкой сказал Дарью. – Конечно, читать я умею, но Арице иногда приходится разъяснять мне сложные слова. – Поэтому вы и стали стражем? – спросил Тал с ответной улыбкой. – Логичный вывод, – сказал Дарью, но уже без веселья. Ветер был обжигающе холодным. Хорошо, что полет до лагеря не занял много времени. Ксорве твердо сказала себе, что они проведут здесь не больше недели. Этого более чем достаточно, чтобы проверить хлипкую зацепку, учитывая, что она застрянет здесь с Талассересом, худшим напарником на свете. – Ха, – сказала она при виде лагеря. – Два охранных периметра. – Какое тонкое наблюдение, – пробормотал Тал. – Правду говорят о нашей старой доброй карсажийской паранойе, – сказал Дарью. – Но, честно говоря, я не вижу ничего плохого в том, чтобы относиться к вопросам безопасности всерьез. Внутри дом был обставлен очень просто – побеленные стены, портьеры из шерсти и камень. В нише над камином висела вытесанная икона одного из карсажийских богов: молодой человек с мечом и щитом, попирающий дракона. Выражение лица у него было отсутствующим, словно параллельно он спрягал в уме глаголы. – Садитесь, где хотите, – сказал Дарью. – Мне пора на вечерний обход, но Арица скоро присоединится к вам. Они послушно сели. – Ну что, довольна, Соурвэ? – спросил Тал, как только Дарью уехал. Поправлять его смысла не было. Сначала она пыталась, но Тала это только веселило. – Мы должны вести себя как ученые, – прошипела она. – Не облажайся. – Люблю с тобой работать, – отозвался он. – С тобой всегда так весело. – Ага, взаимно, – парировала Ксорве. – Я серьезно. Думаешь, Сетенай оценит, если нас вышвырнут до того, как мы найдем Реликварий?