Марина перебила его. — Марио, у вас лучшие спагетти во всей Италии, но у меня сейчас нет времени. Здесь есть черный ход? — Конечно, для синьорины — все, что угодно. И он поманил ее за собой. Дверь позади прилавка вела в кухню. Там находилась еще одна дверь, за ней крутые ступеньки вниз, в подвал и длинный узкий проход. Вода хлюпала под ногами. — Большое спасибо, Марио, — горячо поблагодарила хозяина Марина, когда оказалась на улице по другую сторону здания. — Не за что, — весело отозвался толстяк, — заходите еще. Знакомой дорогой Марина добралась до дома Джакомо. Она постучала в дверь, но никто не ответил. Тогда Марина толкнула дверь, и та поддалась. По всему дому разнесся скрип ржавых петель. — Кто там? — услышала Марина знакомый голос и с облегчением вздохнула. Джакомо без рубашки и босиком спускался к ней по лестнице, протягивал руки и обольстительно улыбался. — Ты уже соскучилась по мне? — Оставь свои профессиональные замашки. К тебе никто не приходил сегодня? Джакомо помотал головой. — Нет, я еще толком не проснулся. А кто должен был прийти? — Хорошо бы никто. Я, кажется впутала тебя в историю. Все, с кем я общаюсь в последнее время, оказываются замешанными в одну и ту же историю. Скажи мне, ты ведь не курьер? — Какой курьер? — переспросил Джакомо. — Надеюсь, ты не врешь мне. Возможно, твоего дядю везут сейчас в одну из городских больниц с сотрясением мозга и переломом руки. — А что случилось? — не понял Джакомо. — Его били, чтобы узнать твой адрес. Пытаясь отдышаться, Марина села на кровать в спальне и только тогда немного расслабилась. — Но дядя не знает моего адреса. Я никогда не приглашал его сюда. Ему бы здесь не понравилось. Мыши скребутся, и все остальное… — У тебя еще и мыши здесь. — Да нет, их не видно, просто иногда слышно, — начал оправдываться Джакомо. — Но ты не объяснила, кому я понадобился? — Наркотики, — выдохнула Марина. — Что наркотики? — Эти люди думают, что у меня целая куча героина, а передала я его тебе. Джакомо взъерошил волосы и уставился на Марину. — Я ничего не понял. Ты решила разыграть меня? Это такая шутка? — Я тоже понимаю очень мало. Эта история тянется за мной из Москвы. Двоих из-за нее уже убили, причем один из этих двоих был просто случайный человек. Так и тебя теперь не за того принимают. Джакомо перевел взгляд на Маринину сумку. — Я сбежала из гостиницы, — коротко объяснила она. Совсем. Моя группа, наверное, будет искать меня. — Но если это так опасно, тебе нельзя возвращаться. Я думаю, ты должна остаться у меня. Здесь полно места. Живи сколько хочешь. Конечно, не очень комфортно, но зато романтично. — Ты в самом деле предлагаешь мне остаться? Я не кажусь тебе монстром, сеющим смерть? Джакомо беззаботно рассмеялся. — Я спущусь в кафе и принесу горячего кофе и булочек. Устраивайся. Джакомо просунул голову и руки в черную майку с эмблемой одного из футбольных клубов, надел кеды и, насвистывая, пошел вниз. Теперь он был похож на обычного студента. Марина осталась в комнате одна. Днем замок Джакомо выглядел внутри гораздо веселее. Мраморный пол украшала разноцветная мозаика, а потолок — лепнина. Мебель была из светлого дерева и производила впечатление скорее старинной, чем старой. И днем здесь было тепло и сухо, почти жарко. Марина легла на кровать лицом вверх и принялась разглядывать гипсовые античные сюжеты на потолке. — Твой кофе остыл. Я не решился будить тебя. — Джакомо склонился над Мариной. Марина приподнялась, не понимая, где она. Сон не отпускал ее в реальность, не давал вспомнить, как она очутилась среди паутины и пыли. — Который час? — спросила она и сразу же все вспомнила. Соседний номер, опутанный проводами. Гондольер без сознания. И подросток-наркоман в качестве ее няньки. — Почти четыре часа дня, — ответил Джакомо. — И градусов пятьдесят по Цельсию. Марина недовольно поморщилась. — Как это глупо, что я уснула. Джакомо попытался ее утешить. — Все это — нервы. Некоторые едят, чтобы успокоиться. Ты спишь. — Он присел на краешек кровати рядом с Мариной. — Все еще не могу поверить в историю, которую ты мне рассказала. Я обзвонил больницы и нашел дядю. Ничего страшного, но недели две ему придется там пролежать. А значит, у меня тоже небольшие каникулы. Марине очень хотелось умыться. Она встала и прошла в ванную. Ведра с водой были полными. — Послушай, — закричала она из-за двери, — где ты берешь воду? Прямо в канале? — Нет, что ты. В соседнем доме у моего знакомого мастерская. — Тоже часовая? — Почему часовая? — удивился Джакомо. — Он художник. Кажется, неплохой. Художник не может без воды. Его водопровод работает. Марина скинула платье, туфли, влезла в ванную и с помощью медного ковшика и пахнущего яблоком мыла попыталась вымыться. Вода была холодной и приятно остужала разгоряченное тело. — А что случилось с твоим водопроводом? Марина извлекла из деревянного шкафчика с зеркальными дверцами чистую махровую простыню и обернулась ею. Джакомо механически отпивал из ее чашки холодный кофе. Взгляд его блуждал. — Все коммуникации в замке пришли в негодность еще во время войны. Их и не пытались починить. Владелица, настоящая старая княгиня, жила здесь со своим швейцаром и медленно умирала от туберкулеза. Пока кто-то из дальних родственников в надежде на наследство не увез ее к себе. Она очень богатая, поэтому я плачу за аренду пустяки. Для нее важно, чтобы в замке продолжали жить. — Вот что я хочу сказать, — произнесла Марина. — В Москве я уже пряталась от этих людей. Сидела, как жук в коробочке. Но если ситуация и изменилась, то только к худшему. На этот раз я намерена кое-что предпринять. Придумай что-нибудь, чтобы меня было трудно узнать. Глаза Джакомо по-детски загорелись от предчувствия приключения. — Но, — остановила его Марина, заметив этот огонь, сам никуда не ходи. Лучше всего, если ты не будешь высовывать нос на улицу. — Эй, — вскипел Джакомо, — мне не нужна мамаша, я уже закончил школу. Он залез под кровать, извлек оттуда свой потертый кожаный рюкзак. — Заодно захвачу что-нибудь поесть, — крикнул он, выбегая из дома. Марина вздохнула и села в продавленное кресло на гнутых ножках. Ей придется положиться на этого человека или раз и навсегда разочароваться в своей интуиции. Он — безответственный мальчишка, она — девушка, не умеющая даже драться. Вдвоем они составляют прекрасную команду для сопротивления сразу двум шайкам гангстеров. Для начала Марине необходимо было выяснить, кто снимает номер рядом с ней и на что он рассчитывает. Она обратила внимание, что в номере пахло хорошим душистым табаком, на столе стояла недопитая бутылка мексиканского пива с торчащим из горлышка ломтиком зеленого лимона. Ломтик лимона мог свидетельствовать о том, что любитель мексиканского пива имеет неосторожность заказывать напитки в номер или покупать их в гостиничном баре. Дальше. Пена в бутылке еще не осела. Тот, кто пил из нее, если и покинул свое убежище, то совсем недавно и ненадолго. Но на полочке в ванной комнате она не нашла ни зубной щетки, ни бритвенных принадлежностей. В номере не жили, а скорее дежурили, сменяя друг друга. Значит, это было не частное лицо со своей частной инициативой, а группа, организация или мафия — как кому больше нравится. Об этом же свидетельствовало количество и качество аппаратуры слежения. Если приемник оставляют в пустой комнате, значит, он включается автоматически, реагируя на голос или движение в поле зрения видеокамеры. Марина сожалела, что не просмотрела в спешке и видеозапись с участием двух незваных гостей. У нее было острое предчувствие, что с одним из мужчин она уже встречалась в Москве, что сделало бы их встречу в Венеции слишком подозрительной для простого совпадения. Или в самолете — тогда Марина могла бы узнать его только по голосу. Ее размышления прервало возвращение Джакомо с полным рюкзаком провизии и двумя разбухшими пакетами из плотной коричневой бумаги. В рюкзаке оказались мягкий, еще горячий белый хлеб, сыр, ветчина, консервированный горошек, соленые оливки и свежие влажные листья салата. Напитки были представлены молоком, минеральной водой и бутылкой шампанского. Провизия, выставленная на столе, создавала очень эффектный натюрморт. При виде шампанского Марина расхохоталась.