– А кто тебе сказал, что я пристаю? – парировал он. – Я тут кое-что любопытное узнал о нашей служаночке. Вернулся-то раньше вас. Тина посмотрела на Сиэллу. В ее глазах сквозило отвращение. – Что, последнее серебро хотела стащить? – прошипела она. – Как ты можешь так плохо думать о Фиалке! – Крис усмехнулся. – Нет. Серебро на месте. Но, пока нас не было, эта девушка решила немного развлечься. У нее неплохо получается играть. Жаль, что не в покер. И… пока мама не в силах сама… сесть за рояль… – Глаза Криса стремительно темнели. Все в этом доме понимали, что Аннет, тяжело опирающаяся на руку дочери, вряд ли уже сможет играть. – Фиалка может ее развлечь. Ты ведь не против поиграть на рояле, цветочек? – Играть? – Тина нахмурилась. – Ничего себе. Где она этому научилась? – Я как раз выяснял этот вопрос, когда вы пришли, – хмыкнул Крис. – И как? Много выяснил? Она же немая! – фыркнула Тина. – Это создает определенные проблемы, – серьезно ответил Крис, буравя Сиэллу своим морозным взглядом. – Жаль, что я не менталист. – Попроси Эрика ее «почитать», если тебе так интересно. Ты правда умеешь играть? – спросила Тина, обращаясь к Силь. Сиэлла медленно кивнула, совершенно запутавшись в том, что происходит. Реальность превратилась в смятый лист бумаги, на котором когда-то была написана ее жизнь. На сломах и сгибах мелькали слова. Игра на рояле, карминовая помада Элис, злые слова отца, Элдж, шепчущий ей что-то кровавым ртом, Нейтан Тинклер… «Я найду тебя…» Эрик, мечтательно рассказывающий о своих свадебных планах, Туз… «Кивни уже…» – Отойди от нее, Крис, – попросила Тина, помогая матери сесть на диван. – Девчонка дрожит, как листок на ветру. Еще раз обдав Сиэллу холодом своего колючего взгляда, Крис отвернулся, а потом и вовсе вышел из комнаты, будто забыв о своем обещании не спускать с нее глаз. Силь оперлась о стену. Мысли текли вяло, неспешно. Ей казалось, что она все-таки куда-то летит. Или плывет по реке, отдавшись течению. – Ты прости его, – сухо заметила Тина. – Мой братец, как и любой мужчина, любит хорошеньких девушек. Если он начнет к тебе приставать, дашь мне знать, я его быстро приструню. Силь почему-то стало смешно. Но смеяться было нельзя. И она подарила Тине беспомощную улыбку. Беспомощность – вот как можно это все описать. Сейчас от нее, по сути, ничего не зависит. Все зависит от Криса. Или же?.. Может, выбор все-таки за ней? Если она вернется домой, ее ждет свадьба с Тинклером. В этом не стоит сомневаться, ведь именно он заплатит пять тысяч золотянок тому, кто ее найдет. А что, если ей попробовать воспользоваться тем, что у нее не отнимет даже ее глупая голова? Крис сказал, что он очарован. Выбор, получается, есть? Нет, это не ее мысли, она не будет так делать. Не будет. Не будет. – Фиалочка, что с тобой? – Слабый голос Аннет вывел ее из раздумий. – Ты бледна… – Наш Туз ее запугал… – недовольно проворчала Тина. Аннет внезапно часто и хрипло задышала. – Мама? Что с тобой? – взволнованно спросила Тина и бросила Сиэлле: – Воды принеси, быстро! Силь бросилась на кухню. Одним махом налила в стакан воды и вернулась в гостиную. – Скорей! – Тина схватила стакан и приставила его ко рту матери. – Выпей… мама, да что с тобой? Из глаз Аннет текли слезы. Она уже не хрипела. Она стонала. Казалось, что ей очень больно, и именно от боли она плачет. Она зажмурилась, лицо ее исказила гримаса страдания. – Мамочка…что с тобой?.. Убирайся, Фиалка, уйди! Силь стало страшно. И больно. Она вдруг подумала, что Аннет хочет умереть. Избавиться от боли. И обрести покой. Чувствуя себя лишней, Сиэлла мелкими шажками попятилась. – Ты не слышала? Уходи! – видя, что Силь все еще в гостиной, ощерилась Тина. В ее голосе слышалось отчаяние. Ощущая, как слезы жгут глаза, Сиэлла бросилась прочь. Надо сказать Крису, что его матери стало плохо… она теперь может говорить. Пока – только с ним. Коротко постучав, она открыла дверь его комнаты и обнаружила, что Крис сидит на застеленной кровати и держит в руках газету. В глаза бросился портрет. – Совсем на тебя не похож… – усмехнувшись панике в ее глазах, сказал он. – Там… Аннет плохо, – прошептала Сиэлла. Крис сглотнул. Взгляд его перестал быть колючим или насмешливым. Теперь в нем была тревога. Отбросив газету, он проскользнул мимо нее, оставив одну. Силь взяла газету в руки и уставилась на объявление о своей пропаже. Пять тысяч золотянок… это очень большая сумма. Пожалуй, за такие деньги можно купить небольшую комнатку в доходном доме. Погасить долги… или вызвать лучших целителей из столицы, чтобы вылечить больную мать. Пожалуй, если бы она знала точно, что Аннет можно помочь, она и сама бы это предложила. Ради спасения жизни она, пожалуй, была готова вернуться в объятия жениха. Совершенно забыв о своих обязанностях служанки, Силь села на кровать, где только что сидел Крис, и уставилась на объявление. Пять тысяч золотянок. Надо признать, в щедрости ее жениху не откажешь. Пожалуй, даже приятно, что он так высоко оценил ее… стоимость. Грустно посмеявшись про себя над тем, что она уже и сама рассматривает себя как товар, Сиэлла бросила газету на покрывало и закрыла лицо руками. Мысли смешались, спутались, будто клубок ниток, связались в узелки, делая невозможным вычленить хоть что-нибудь. Желательно – главное. Сейчас она может покинуть этот дом. Воспользоваться моментом, пока Крис и Тина заняты. Пока они пытаются хоть как-нибудь помочь своей матери. Это будет, наверное, подло? После искреннего предложения Тины по поводу «приставаний» брата Силь казалось бесчестным уходить вот так. А как надо? Попрощаться? Но тогда ей не выбраться. Крис ее не отпустит. Он точно знает, кто она, и он точно знает, сколько может за нее получить. А если задуматься – куда ей идти? Это той ночью ей повезло и она встретила тех, кто помог. А сейчас? У нее недостаточно денег даже на билет на поезд. Не важно куда. И что ей остается? Просить милостыню? Или все-таки украсть серебро из дома тех, кто отнесся к ней по-человечески несмотря на то, что она – безмолвная служанка? Вот это точно будет подло… Как такие недостойные мысли вообще приходят ей в голову? Просидела она так долго. Уже не просчитывая, а просто ожидая. Никто ее не звал, и Силь догадывалась, что о ней просто забыли. Когда пришел лекарь, она продолжала сидеть в комнате Криса. Почему-то ей казалось, что, если она сейчас возьмется за работу, ее не поймут. В доме было тихо, и до Сиэллы доносились приглушенные голоса Тины, Криса и лекаря в комнате Аннет. А потом затихли и они. Шаги в коридоре были почти неслышными, и Силь вздрогнула от неожиданности, когда в комнату вошел Крис. В его глазах она увидела жуткую усталость. И затаенное горе. В руках он держал початую бутылку коньяка. – Мама заснула, – без выражения сказал он, сев рядом. Прямо на газету. – Тину я тоже отправил спать. День, конечно, но она… они обе очень устали. – Ты тоже не выглядишь бодро… может, я могу чем-нибудь помочь? – осторожно спросила Силь. Крис шмыгнул носом и уставился на стену. Глотнул из бутылки. – Я был уверен, что ты сбежишь, – заметил он. – Что ты здесь делаешь до сих пор? Силь протянула руку и положила на его запястье. Кажется, сегодня утром она делала так же. – Жду тебя, – сказала она очевидное. Уголок рта Криса дернулся, будто он хотел улыбнуться, но передумал. – Ты меня дождалась. Что дальше? Силь легонько сжала пальцы. – Это ты мне скажи, – тихо прошептала она. Глава 5 Назвать это место рестораном можно было лишь с большой натяжкой. Да и баром тоже. Помещение было темным, столы – покрыты застарелыми пятнами, а стул, на котором сидела Сиэлла, так сильно качался, что ей казалось, будто она не сидит, а висит в воздухе. Заведение «Пирожок с начинкой» слыло самым худшим в Омирше. И, как выяснила Силь, этим воспользовались не только представители дна, но и предпочитающие более роскошную обстановку.