Я шёл за ней довольно долго по просторным и очень высоким коридорам катакомб, которые были предназначены для трёхметровых нирилигов. Старые серые камни с плесенью и барельефами высоких гуманоидых фигур, иероглифисческие письмена, — я чувствовал себя космическим археологом. Но для них эта древность была привычным домом. Она еле шла, но я уважал старость. — Ллири, почему вы не используете гравиплатформу? Это же намного удобнее. — Инрит. Можно без «ллири», можно на ты, — её тон был лишён всякой игривости, а она была сосредоточена лишь на том, чтобы не споткнуться. — Если я совсем перестану напрягаться, я лягу и умру. А я планирую умереть другой смертью. — Это какой? — стало даже интересно. — В бою со своим заклятым врагом. Я не стал комментировать, только скорчил вопросительную рожу у неё за спиной. Наконец, она добрела до огромной залы и села в кресло, затерявшись в его недрах, а затем накрыла нас звукоподавляющим щитом. Молчание затянулось. Но я был терпелив к пожилым людям. Наконец, она закончила меня рассматривать и предложила сесть. — Знаешь, когда становишься старше. Память становится лучше. По большей части люди живут в прошлом, поскольку в настоящем у них уже мало что происходит. И вот тогда все твои проступки и грехи начинают приходить к тебе по ночам. Ты жалеешь не только о том, что не сделал в этой жизни или не успел, но и о том, что и как ты сделал. Я прожила тяжёлую жизнь в этих подземельях. А ведь это даже не моя планета. Я — всего лишь сирота-айн, которую занесло сюда вместе с кораблям работорговцев. — Понятно. Она снова замолчала. — А чем я могу вам помочь? — А ты не терпеливый, да? Поверь мне, я буду тебе настолько полезной, что в благодарность ты будешь готов слушать мой старческий бред часами. — Хорошо, тогда приступайте. — Улыбнулся я. — Грехи молодости мы иногда способны себе простить, а вот те, которые совершили совсем недавно, уже преисполненные, казалось, мудрости, намного тяжелее. Теперь мне придется с этим жить. Пусть и недолго. — И что же вы сделали? — Предательство. — Вольное? — Не совсем. — Тогда, в чем вам себя винить? — В том, что дозволила этому случиться. — И к чему привело оно? — Если честно, я не знаю. Нет. И это мучает меня. Я хотя бы надеюсь на то, что все могли выжить. — Так узнайте, у вас же разветвленная сеть. — Люди, против которых я его совершила живут не на этой планете. — И где? — мне надоело вытягивать из неё по одному слову. — Где-то в Гарайе. Твои соотечественники. Но не только. Недавно я видела призрака из прошлого. Призрака, которому обещала одну услугу. Ты приходил в мои подземелья с этим призраком. У старушки начинался маразм. Я вообще перестал понимать, о чем она говорит. Мозг начал чуть закипать. — И? Вы что-то ему обещали? — как можно более терпеливо подводил я её к сути. — Да, я кое-что была ей должна. Очень-очень давно. Недавно у меня была остановка сердца. И этот призрак снова явился ко мне. Теперь понятно. Клиническая смерть часто оставляла у людей необратимые повреждения мозга. И с определенного возраста с ними не справлялся даже регенератор. Старушка тем временем не унималась: — Когда он явился ко мне, то попросил позаботиться кое о ком. И наказание за грехи мои на том свете могут быть смягчены. В мозгу, наконец, щёлкнул какой-то выключатель. Позаботиться? В подземельях. Маразм-то был у меня. А пожилые люди иногда любят поговорить загадками, им простительно. Я, наконец, понял, о ком она говорит. — Я надеюсь, вы хорошо о нём позаботились? — Достаточно, — с хитрой улыбкой ответствовала та. — Сейчас Крэйннар ждёт, чтобы мы побыстрее вышли. И я назначаю тебе встречу через три часа. У заброшенного космодрома Хиритори-21. Найди заваренный вход, вскрой его и иди по обугленным туннелям. Ты ведь не помнишь его? — А что я уже был там? — она не отвечала, и я продолжил. — Есть какие-то флешбеки, настолько обрывочные, что не дают общей картины. Являются только в качестве издевательства. — Ну, ладно. Иди по выжженым туннелям, только по ним. Пока не выйдешь в полностью чёрный большой коллектор, высотой несколько сот метров. Туда сходятся туннели на разных уровнях. Ты не пропустишь. И пока не таскай за собой эту девчонку. Она искренна, но в то же время, ещё слишком молода и может быть ненадёжной. — Я и не собирался. Да уж, теперь я проверял свою одежду на предмет возможных жучков каждые пятнадцать минут. Даже сейчас, перед разговором с Инрит. Девчонка сделала из меня параноика за один раз. Меня, наконец, выпустили, и на выходе ко мне всё же обратился Крэйннар: — Эй, Грейхан. Бой завтра. — А ты точно дал хорошую рекламу? Мне нужен новый аэробайк. — Тебе хватит. Крэйннар сделал вид, что забыл свою обиду. Но такие не забывали. Глава 8 ГЛАВА 8 До встречи оставалось три часа, а мой арендованный аэробайк окончательно сдох. Стоило мне открыть дверь квартиры, как Девчонка налетела на меня. — Я всё ещё хочу узнать, кто твой наниматель? И какое отношение он имеет ко мне? — Ты вообще ходишь на работу? Сейчас же время тренировки. — Не думай, что я не замечаю, как ты уходишь от ответов! — Я? Это ты накидалась прямо во время моего допроса. Кто так делает? Её бравада резко улетучилась, и она дала мне передышку, которой я сразу воспользовался: — Слушай, если у тебя свободное время, сходишь со мной в Иалу-мэй? — К номам? Боишься идти сам? — Что-то вроде того. Иалу-мэй — центральный торговый район для избранных, расположенный на уровнях шестидесятых этажей. Небоскрёбы здесь были соединены между собой многочисленными мостами и переходами, покрытыми белой сверкающей плиткой. Куда ни падал глаз, везде были водопады, живые растения, плазмоскульптуры и прочие радости безбедной гламурной жизни. Кстати, при первом посещении ещё нужно было доказать своё право гулять по этой обители блаженных, то есть — платёжеспособность. Пришлось предъявить раздражающе любезному СКИРу карточку с миллионом кредитов на моё имя. — Что мы здесь делаем? — как всегда недовольно спросила она, озираясь на дорого одетых людей. — Пришли за покупками. Кстати, сделать лицо попроще не возбраняется. Ты смотришь на них так, будто вот-вот вытащишь плазмоган из-за пазухи. Я бы на месте службы безопасности уже взял тебя на заметку. Номы были очень вежливы. Все делали вид, что наше пребывание здесь — дело обычное, хотя и ежу понятно было, насколько наша одежда отличается от их. — Так ты скажешь, кто твой заказчик? Уже достала. Я резко развернулся и взял её за предплечье, чем вызвал мгновенную реакцию СКИРа-себита, направившегося к нам. Пришлось её отпустить и поправить одежду. СКИР помедлил и вернулся в свой угол. — Слушай, тебе пора уже догадаться, что я не могу и не хочу этого говорить. Я мог бы просто тебе соврать, что понятия не имею. Что ко мне явился абсолютно неизвестный хрен, имени которого я не знаю. Но я знаю. И мне нельзя тебе говорить, понятно? Это часть моего контракта. И если честно, я бы предпочёл не говорить, даже если бы он разрешил. Придёт время, и он сам всё изложит. Это ваши отношения, и я в них не лезу. Так понятно? Достаточно доверительно? После некоторой гаммы чувств на лице, она, наконец, кивнула. Хорошо, надеюсь, она научится вести себя по-умному. Мы поднялись на сотый этаж торгового небоскрёба. «Таурин и К˚». — Это что? — Девчонка подошла к витрине с аэробайками. — Это аэробайки? — Ты наблюдательная. Можешь идти в шпионы.