— Пфуй, подумаешь! — отмахнулась Нагма. — Совру, что ты мой сын. А потом тебя усыню, как ты меня удочил! — Правильно «усыновлю». А я тебя удочерил. — А потом стану старая, и увнучу! Тогда ты всегда-всегда будешь со мной, да? — Обязательно буду, козявка. А теперь спи. — Ладно, — она успокоилась и залезла обратно под одеяло. — Но ты лучше не оставайся таким навсегда. Подожди меня, и будем расти вместе, хорошо? — Договорились, — согласился я. — Если получится — так и сделаю. *** На этот раз Кери, увидев меня, не испугался, а обрадовался. — Ты цел! Я как гвардию увидел, думал всё, хана тебе. — Не на того напали, — картинно пожал плечами я. — А ты чего к девчонкам побежал? — Я решил Дженадин рассказать, что их према гвардия прихватила. А она подружку позвала, и понеслись… Я только окно показал, в которое ты влез, дальше они сами… — А ты чего? — Мне к полисам нельзя, отец не переживёт. — А им, значит, можно? — Я их отговаривал, честно! Но эта, с глазами — вообще бешеная. — Ладно, не о том речь. Смотри сюда, — я достал из кармана нераспечатанную карту оплаты. — Это то, что я думаю? — спросил он замирающим голосом. — Оно самое. — И сколько там? — Не знаю, она же не активирована. — Давай активируем, ты что! Блин, в первый раз своими глазами вижу! — А вот тут вопрос — если я её активирую, это где-то отображается? Можно узнать, что это именно я? — Нет, в этом и прикол. Ты активируешь пальцем, она тебя запоминает, но отпечаток даёт доступ только к внутренней памяти, где токены. Кто активировал, того и карта. А радиомодуля, как в айдишках, в ней нет. — А при оплате? — Ну, в памяти становится меньше токов. — И всё? — Ну да, а что ещё? Самая краймовая штука. Блин, сам себе не верю! — Давай сюда палец! — я содрал защитную плёнку с карточки. — Это что, мне? — голос пацана задрожал. — Палец клади, говорю. Активированная карта дрогнула, на белой поверхности проступили чёрные цифры. — Ого, — шёпотом вздохнул Кери. — Это много? — Не знаю, с чем сравнить. Наверное, как вся дышка за всю мою жизнь. Или больше. — Ладно, разберёмся, — я забрал у него карту, и убрал в карман, не без удовольствия оценив тоскливый взгляд, которым он её проводил. — А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся. я. — Не напрягайся, своё получишь. Это чтобы ты глупостей не наделал. А теперь главное — к старьёвщикам идём вместе. Ты будешь платить, но я буду рядом, понял? Купишь, что я скажу. — Конечно! Когда идём? А то если я ещё раз школу прогуляю, отец мне жизни не даст. — А когда там часы работы? — Всегда. Но вечером торговцев больше. — Тогда до вечера. Иди, учись, интик. *** — Я с тобой! — сказала Колбочка. — С чего бы? — Всегда хотела посмотреть на рынок! И даже не пытайся меня отговорить! Мы стоим на крыше, опираясь на ограждение, смотрим на вечерние огни проходящей над нами Средки и огромную луну над городом. Тут какая-то совершенно чумовая луна, чуть не в полнеба. То ли оптический эффект, то ли правда в этом мире она больше. Я заметил, что нижники любят торчать на крышах своих кондоминиумов, как будто их скромная высота приближает к роскоши вершков. Но башни всегда выше. — Дженадин, я не уверен, что там безопасно. — Брось, туда даже Кери таскается, а он патентованное ссыкло. Если бы там было небезопасно, рынок давно бы прогорел. Ну Док, ну пожалуйста! — Послушай, я не хочу отвлекаться на присмотр за тобой. — Ты говоришь так, как будто тебе лет сто! — возмутилась Колбочка, и я сдался. — Ладно, пошли. Хотя я предчувствую, что пожалею об этом. — И я пойду, — я обернулся и увидел Лиранию. Она стоит на самом краю крыши, на узеньком бордюре за ограждением. Седьмой этаж, кстати. — Ты же нас ненавидишь, — напомнила Колбочка. — Ненавижу я его. Тебя просто презираю, — уточнила девушка. — И за это мы должны водить тебя на прогулки? — Я вообще не с тобой разговариваю. И не с тобой иду. Так что будь любезна, просто заткнись. Она наклонилась всем телом вперёд, удерживаясь за ограждение только кончиками пальцев заведённых назад рук. — А с чего ты взяла, что вообще куда-то идёшь? — разозлилась Колбочка. — Я тебя сейчас по пальцам пну, а утром мусорщики утилизуют тело. Знакомая картина? Что-то напоминает, дро? — Ах ты сука толстожопая, — сказала Лирания тихо. — Рассказала-таки, да? Плюнула говном в спину? Да насрать мне, думай что хочешь, говори что хочешь и кому хочешь. Никто не докажет. Всем насрать. — И ничего я никому не рассказала, — буркнула Колбочка. — Очень надо. Мир не крутится вокруг тебя, Лирка. Лирания на секунду отпустила руки, зависла над пропастью так, что падение казалось неизбежным, а потом одним лёгким плавным движением развернулась на носке, перенося длинную стройную ногу за парапет. Раз — и она уже тут. — Я. Иду. С вами, — сказала она жёстко, глядя мне в глаза. «Хорошо движется, — подумал я-взрослый. — Танцы или единоборства?» «Офигеть какая!» — завис я-подросток.