— Может быть, однажды, — неопределённо ответила девушка. — Всё равно без комбаря тихо, хоть ухо к деке прикладывай. Я-подросток согласен приложить ухо куда угодно, но я-взрослый спрашиваю: — Что случилось с твоими родителями? — Думаю, то же, что с твоим братом. Однажды вернулась с сестрой — квартира опечатана полицией. Я сорвала печать, схватила сумку, гитару, и мы смылись. Родители так и не вернулись. Я тут почти год тусуюсь. Уже хотела свалить из-за Пупера, но ты ему навалял, и я осталась. — А как твои родители сюда попали? — В командировку приехали, на три года. Разве твой брат не так же? — Не совсем, — не стал уточнять я. — А чем они занимались? — Что-то компьютерное, я не разбираюсь. В башне, где мы жили, было много командировочных из других миров. Некоторые приехали с детьми, мы тусовались вместе. Года полтора назад люди начали пропадать, родители часто шептались об этом, но по условиям контракта надо было обязательно доработать, иначе не заплатят. Родителям говорили, что те просто уехали. Ага, бросив все вещи… *** Межмировое хэдхантерство — относительно развитой бизнес для Мультиверсума. Десятки, может, сотни людей в год находят себе работу таким образом. Немного, но иногда и один человек может здорово подтолкнуть местную науку и производство просто благодаря свежему взгляду и локальным ноу-хау. Патенты-то между мирами не работают. — Из какого вы мира? — спросил я. — Из нашего, — пожала худыми плечами Лирания. — Я не знаю, как ещё сказать. Да и какая теперь разница? — Никакой, — согласился я. — Сколько твоей сестре? — Оньке? Восемь. Уже тут исполнилось. — Скучает по родителям? — А кто не скучает? Я так да. А твои где? — Мои умерли. — Прости. — Ничего, — я не стал уточнять, что было это до того, как она на свет родилась. — Ты тут с братом был? — Братом и его девушкой. Они пропали вместе. — Соболезную. — Рано. Я их найду. Лирания посмотрела на меня очень внимательно и строго. — Звучит как мальчишеский трёп. — Верь мне! — сказал уверенно я-подросток, понятия не имеющий, как это сделать. — Может, заодно и твоих родителей найду. — Не смей так говорить! — лицо Лирании застыло злой маской. — Почему? — Нельзя давать надежду. Это жестоко. Прошёл почти год, даже Ония не верит, что они ещё живы. Если ты снова заставишь меня по ним плакать, я тебя никогда не прощу, понял? — Принято, — ответил я коротко, девушка дёрнулась, как от удара. — Что опять не так? — Ничего, — ответила она мрачно. — Отец так говорил. Когда мама ему что-нибудь объясняла, а он был не согласен, то не спорил, а говорил «Принято». То есть услышал, но поступит по-своему. Чёрт, я всё-таки сейчас заплачу. Скотина ты. Все вы. — Кто «мы»? — спросил я растерянно в спину, но она уже ушла. Я-пацан готов догонять и оправдываться, но я-взрослый знаю, что девочкам иногда надо поплакать. *** — Здорово ты народ перебаламутил, — сказала Колбочка. — Дай сюда майку, я зашью. Я отдал ей футболку, она присела на кровати рядом. Достала из кармана куртки маленький швейный набор, саму куртку бросила на пол, оставшись в коротком топике. — Я никогда не думала про это говно с арендой. Все же так живут, чего такого? Конечно, просрать всё за месяц, как моя мамка, глупо, можно растянуть. Но ты прав, все потом уходят на второй круг. Иначе мы бы тут не сидели. В лучшем случае после первой десятки выдерживают пару лет, успевают завести ребёнка, но потом всё равно сдают его в интернат, а сами арендуются. Думают, что второй раз-то будут умнее — но хрен там. Или берут короткую аренду, на год, но тогда и денег мало, мамке на неделю хватает. И знаешь, что она эту неделю делает? — Что? — Трахается как ненормальная. Выбирает на Средке бордель для баб и спускает там деньги на кибермужиков с киберчленами. И упарывается так, что ничего потом не помнит. И смысл? Её и так весь год трахают, и она не помнит. Я её ненавидела, ты прав. Но ты сегодня сказал, что ей так и осталось семнадцать, и я врубилась — это же я себя ненавижу, а не её. Себя будущую, которая будет вот так же. Зачем ты мне это сказал? — Потому, что так всё и есть. — Это-то и погано, — вздохнула Колбочка. Она завязала и откусила нитку, показала мне футболку. — Глянь, как новая! А ты выбросить хотел. — Спасибо, — поблагодарил я. На мой взгляд, зашито очень средне, шов грубый, ткань перекосило. Но вряд ли у неё много практики. — Ты на Лирку запал, да? — спросила она, глядя в сторону. Я промолчал. — На неё многие западали, только она никому не дала. И тебе не даст. Злая она какая-то, ни с кем не общается. И некрасивая совсем — худая, ни сисек, ни жопы, глаза странные. Но всё равно на неё парни западают. Не знаю, почему. Я снова промолчал. — Может, мне не делать сиськи? – она подняла руками грудь нулевого размера, пытаясь добавить объёма. — Мамка сделала, и толку? Может, чёрт с ними, что выросло — то выросло? Как думаешь? Я протянул руку и осторожно коснулся её соска через ткань топика. — А мне нравится. Как раз в ладонь ложится. — Врёшь, — вздохнула она. — Но я не против насчёт ладони. Клади. Глава 5. Knock on any door — Что ты там смотришь вторую ночь? — сонно спрашивает Нагма. — Мешаю спать? — Немножко, — зевает она. — Мультиков нет? — Нет, колбаса, — смеюсь я, закрывая нот Кери, — никаких мультиков. Спи лучше. — Жалко. Здесь совсем нечего посмотреть, всё скучное и глупое. В комнате большой экран, но на нём показывают какую-то чушь: говорящие головы, болтающие о бессмысленной ерунде, нечто вроде стриминга запредельно тупых игрушек, неритмичная странная музыка с фоном из цветных фракталов и, конечно, реклама Cредки, похожая на визуально-акустический молоток. Вспышка цвета, взвизг восторга, вылетающая в глаза истерически-яркая картинка с упаковкой чего-то. Что это, зачем, где купить — хрен поймёшь. На сетчатке остаётся смутный образ того, ради чего зритель должен немедля рвануть на Cредку. Нагма прижимается ко мне, обнимает, закидывает на меня ногу и засыпает, сопя в ухо. Я перебил сон, да и утро скоро — лежу тихо, думаю. Видео я просмотрел уже раз сто. И с нормальной скоростью, и покадрово, и на ускоренной. Несколько отдельных файлов, снятых с увеличением через окно, вызвали желание набить Кери морду, но это не конструктивно. Чёрт с ним. Если найду Диму и Альку, скажу, чтобы задёргивали шторы, когда занимаются сексом. Когда найду. Визит гвардии вроде бы означает, что они попали в руки Калидии — это паршивый исход. У неё ещё два года назад кукуха уехала и вряд ли вернулась. На видеоэкране она появляется всегда в оболочке, и снимает ли она её вообще – бог весть. Я знаю, что бывает, если подолгу таскать на себе эту дрянь.