* * * Крики и барабаны звучали все глуше и дальше, но вот принц отдал приказ, и мы нырнули в подлесок. – Будьте осторожны, посматривайте на деревья, – предостерег принц. – А что такое? – Пантеры. Они не прочь утащить человека с хауда. Оценив совет, я взвел курок винтовки. Когда барабаны вновь загрохотали громче, мы увидели самих барабанщиков, выстроившихся широким полукругом и двигавшихся в нашу сторону; они кричали и колотили палками по кустам. Я вдруг понял, что происходит. Они окружили тигра и гонят его на нас. Кольцо людей все сжималось, не оставляя выхода зверю, прятавшемуся в траве. А потом я увидел его – золотисто-черный проблеск среди высоких, пожелтевших стеблей. – Вот он! – Принц махнул погонщику. Мы бросились в погоню сквозь заросли, пока внезапно тигр не остановился и с рыком не развернулся к нам. Мышцы перекатывались у него под шкурой. По моему опыту, ни одно живое создание не выдерживает сравнения с королевским бенгальским тигром – воплощением силы, ловкости и красоты. – Сэр Эрнест, – крикнул принц Фитцморису, – позвольте предложить вам первый выстрел? Как истинный джентльмен в любой ситуации, Фитцморис отказался: – Полагаю, первой пожелает выстрелить мисс Грант? Я смотрел, как Энни поднимает винтовку, целится и стреляет. Выстрел согнал с деревьев стаю птиц. Тигр прыгнул в чащу. – О женщины! – рассмеялся принц. – Как можно было промахнуться отсюда? Фитцморис крикнул что-то погонщику, и их слон поспешил за зверем. Одновременно слон полковника Ароры и Несокрушима заходил с другой стороны, чтобы отрезать тигру путь к бегству. Барабанщики тоже выстроились в круг, загоняя зверя обратно, и вот он вновь был окружен. На этот раз стрелял Фитцморис. Тигр заревел. Еще один выстрел, принца, и третий – полковника Ароры, все попали в цель. Но животное продолжало сопротивляться. Потребовалось еще несколько залпов, прежде чем лапы хищника подогнулись и он рухнул на землю, все еще протестующе взрыкивая. В конце концов Пунит прицелился в голову несчастного зверя и выстрелил в последний раз. Группа крестьян бросилась к тигру. Один из них притащил фотокамеру и принялся устанавливать ее. Фитцморис громко и страстно призывал погонщика поскорее спустить его со слона, чтобы сфотографироваться с добычей. – Не слишком-то спортивно, – заметил я. – Барабанщики и прочее. С таким же успехом можно отстреливать рыбу в бочке. – Это все ради Фитцмориса, – сухо бросил принц. – Этот человек не смог бы попасть в движущуюся цель, даже если бы от этого зависела его жизнь. Поэтому мы устраиваем так, чтобы он мог пульнуть в старого измученного зверя. У нас есть даже специальная рулетка – чтобы его трофей был не меньше восьми футов длиной. А я, конечно, предпочитаю настоящую охоту. – Тогда отзывайте барабанщиков, Ваше Высочество, – предложил я. – Давайте сделаем все по-настоящему. Он недоуменно глянул на меня, потом улыбнулся. – Я подумал было, что вы не одобряете подобные развлечения, капитан. Но теперь вижу, что вы все же охотник. Отстегнув с пояса серебряную фляжку, он отвинтил пробку, отхлебнул и протянул фляжку мне. – В некотором роде, – согласился я, делая глоток. Пунит крикнул что-то барабанщику, весть быстро передали всем – «принц желает охотиться», – и мы вновь тронулись в путь, в высокую иссохшую траву, на этот раз без воплей и без грохота. Основная часть группы осталась позади. Кармайклы вместе с Энни и Фитцморисом задержались, чтобы выразить восхищение трофеем сэра Эрнеста. С нами отправились только Несокрушим, Арора и один старый охотник, который шел впереди, высматривая следы тигра. Казалось, миновали часы, звуки леса окружали нас: странное призрачное блеяние пятнистых оленей, хруст и шорох веток, задетых слонами, крики множества разных птиц. Здесь, в дикой глуши, возникало чувство, что Самбалпур с его придворными интригами остался в миллионе миль от нас. Принц нарушил молчание: – Знаете, в прежние времена отец любил выбираться сюда на несколько недель. Каждое утро он вставал на рассвете, отправлялся в джунгли с одним-единственным слугой и до завтрака успевал подстрелить тигра. Он был феноменальным охотником. Мне было семь лет, когда отец впервые разрешил мне пойти с ним и Адиром. Они выследили тигра специально для меня, чтобы я сам смог его застрелить, – конечно, не самого крупного, но для семилетнего мальчика все равно очень внушительного. – И вы его застрелили? – О да, – небрежно произнес он. – Попал прямо между глаз. Начинало смеркаться, мы продолжали путь. Охотник искал отпечаток лапы в грязи, клочок шерсти, зацепившийся за колючку, или хотя бы тигриные экскременты. Наконец он вскинул голову и кивнул: есть след. Мы подобрались, явственно ощущая нечто новое в душном знойном воздухе, – нечто, обостряющее чувства, наполняющее лесные звуки новым тревожным смыслом. Рядом каркнула, вспархивая в воздух, ворона. Я поднял взгляд. Даже мартышки на баньянах, казалось, насторожились. Я чувствовал вкус пыли на языке. Охотник неожиданно остановился и сделал знак рукой. В подлеске что-то мелькнуло и тут же пропало, но мгновение спустя возникло вновь. – Теперь он наш, – выдохнул принц. Вот только это был не «он». Тигр стоял футах в сорока от нас, но за ним еще двое – маленькие золотисто-черные детеныши. – Мать, – прошептал я. – Точно. – Принц потянулся за винтовкой. Тигрица, должно быть, почуяла опасность. Она легко могла убежать, но встала как вкопанная, оскалив зубы, закрывая собой детенышей. Пунит вскинул винтовку, прицелился, а потом мир замер, как часто бывает в самый последний миг перед убийством. Даже мартышки это почувствовали. И принялись верещать со своих насестов на деревьях. Я взглянул на них, и тут мое внимание зацепило кое-что еще. Блеск металла в ветвях. Три года в окопах на фронте, может, и не многому меня научили, но уж точно научили распознавать снайпера в засаде. Я крикнул Пуниту, чтоб пригнулся, одновременно прыгая вперед и прижимая его к хауда. Я услышал выстрел, а потом как будто эхо его. Деревянный паланкин надо мной брызнул дождем щепок. – Лежать! – рявкнул я, хватая свою винтовку. Грохнул второй выстрел, и пуля отрикошетила от края хауда. Я поднял винтовку. И почти мгновенно засек нападавшего. На таком расстоянии я смог различить только, что этот человек был из местных и закутан в серо-коричневую накидку. Потом раздался еще один выстрел, не со стороны нападавшего, а слева. Стрелял Несокрушим. Его слон поравнялся с нами, и сержант тоже заметил снайпера. Первый же его выстрел пришелся так близко к противнику, что тот запаниковал. Настал мой черед. Я прицелился и выстрелил. Не так метко, как Несокрушим, но этого и не требовалось – я должен был вывести снайпера из равновесия. Остальное сделает сержант. Он методично продолжил стрелять, и наконец пуля достигла цели. Снайпер выронил ружье и рухнул с дерева. Несокрушим прицелился в то место, где должен был приземлиться стрелок, но в высокой траве и сгущающихся сумерках его трудно было разглядеть. Принц распластался по хауда. Склонившись, я похлопал его по плечу: – Опасность миновала, Ваше Высочество. Я помог ему подняться. Вдруг со спины второго слона закричал полковник Арора. – Он бежит туда! – полковник показывал на шевелящуюся внизу траву. – Вы военный человек, капитан. Вы знаете, что делать! Он приказал погонщику сворачивать влево, и слон ринулся прямо сквозь подлесок. – Ваше Величество, – решительно скомандовал я, – пожалуйста, прикажите погонщику преследовать беглеца. Принц что-то коротко сказал, погонщик закричал «Дигар, дигар!», и мы двинулись вперед. – Куда делся Арора? – недоумевал принц. – Почему он бросил нас? – Тактика, Ваше Высочество, – объяснил я. – Это как на тигриной охоте. Мы – барабанщики, загонщики. Наша задача вывести добычу на полковника и сержанта Банерджи. А они сделают остальное. Темнело, но продвижение беглеца пока было видно. Я попросил Пунита, чтобы он велел погонщику притормозить: не стоит гнать противника вперед, пока Арора и Несокрушим не вышли на позицию. Требовался тонкий расчет – как только стемнеет, злодей сразу получит преимущество. А потом прозвучал выстрел. – Быстрее! – заорал я, указывая в направлении звука. Второй слон остановился у реки. Арора стоял на земле, а Несокрушим сидел в хауда, держа на мушке распростертое в траве тело. – Он в порядке? – крикнул я полковнику. – Он жив. – Вы его подстрелили? – Нет, – ответил Арора, демонстрируя приклад своей винтовки, – просто стукнул по голове. Он опустился на колено и перевернул лежащего. Человек был без сознания. Голые руки и лицо блестели от пота, на виске расплывался багровый синяк – там, где он встретился с прикладом винтовки Ароры. Пепел, которым был нанесен рисунок на его лбу, размазался, но изначальная форма угадывалась безошибочно – шричаранам. Знак последователей Вишну. Погонщик опустил слона на колени, и я спрыгнул на землю. – Вы его явно не просто стукнули, – заметил я. – Узнаете его? – Не думаю. Но Самбалпур – маленькое государство. Если он местный, кто-нибудь его наверняка опознает. А если нет, придется узнать правду от него самого. – Значит, – подвел итог принц Пунит, – нужно доставить его в Самбалпур.