Глава 15 ЭМЕРСОН Я сказала «да». Но только от отчаяния. Когда Санчес заявил, что у него есть запасная машина (как люди обычно говорят о запасных зубных щетках или о туалетной бумаге), я сдалась. Возможно, из-за того, что я всю ночь не спала, разрываясь между кошмарами папы и тем, что он бродил по квартире, разыскивая маму. А когда я проверила свой банковский счет, то чуть не разрыдалась, кто бы знал? Моя мечта, наконец-то, сбылась, но теперь, когда она была у меня в руках, я видела, как легко она от меня ускользает. Все, что я пообещала отцу, все, к чему стремилась, и ради чего? С таким же успехом я могла надеть свою униформу и закричать. Я чувствовала себя такой эгоисткой. И вдобавок ко всему я играла с огнем, с тем самым огнем, который выжжет меня изнутри, если хотя бы подумаю выйти за рамки. Санчес ясно дал понять, что хочет лишь секса, а Миллер не хотел иметь со мной ничего общего. Но факт заключался в том, что я хотела их обоих, и чтобы потерять все, нужна лишь одна ошибка с моей стороны, или Санчес, наконец-то, получивший то, что хочет, выкинет меня на обочину. А теперь машина. Это противоречило каждой клеточке моего существа — принимать благотворительность. Так как я, по сути, не спала всю ночь, потому что корпела над расчетами, пытаясь понять, как заставить заработать финансовый план, то единственное, что я смогла придумать: либо я нахожу, на чем добираться на тренировки и домашние игры, либо бросаю черлидинг. Если каждый день вызывать «Убер», даже если разделять его с другим пассажиром, это все равно больше, чем я могла себе позволить, и, вдобавок ко всему, тренировки по черлидингу проходили не совсем в удобное время; плюс, у меня не было лишнего времени. И чем больше я переживала, тем сильнее хотелось, попридержать у себя бутылку вина, которую оставила в квартире Санчеса — так я могла утопить в алкоголе свои проблемы. Санчес сказал, что машина будет ждать меня у стадиона. Поездка до стадиона заняла пятнадцать минут. Да, я не могла делать это каждый день, особенно если каждый водитель «Убер» будет также громко слушать музыку. Я выскочила из такси и огляделась. Но ничего не увидела. Машины Санчеса тоже не было. Раздался громкий гудок и совершенно новая красная «Хонда» быстро въехала на стоянку и сделала маленький круг, прежде чем остановиться в нескольких метрах от меня. Машина была великолепна. И явно недешевой. Опять же, это был Грант Санчес. Он ведь никогда ничего не делал без вкуса или шика?! Санчес открыл дверь. На нем были узкие черные футбольные штаны и джерси для тренировок, ключи свисали с его гигантской ладони, а на лице была самая широкая улыбка, которую я когда-либо видела. Я сглотнула, избавляясь от сухости во рту. Его улыбка делала забавные вещи с моим животом и побуждала хотеть того, что я не имела права хотеть. Особенно потому, что с самого начала Санчес довольно болезненно ясно дал понять, что хочет лишь секса. А я? Возможно, это было самой жестокой шуткой из всех, потому что все, чего я когда-либо хотела… это любви. Санчес медленно шел ко мне в своей хищной невероятной манере. Я снова сглотнула. — Узнаю этот взгляд. — Он остановился, возвышаясь надо мной, а затем руками притянул за мои бедра к себе. — Это — тот взгляд, который говорит: «Пожалуйста, поцелуй меня, Санчес. Я тебя хочу. Ты мне нужен. Ты… — Он моргнул. — Потрясающий». — Я не произношу слово «потрясающий» таким высоким голосом, — сказала я, слегка задыхаясь, когда он начал наматывать на свой палец прядь моих светлых волос. — Все белые девушки именно так произносят слово «потрясающий». — Я — не все. — Нет… — Зеленые глаза Санчеса опаляли, когда он, опустив голову, осматривал меня. — Ты — определенно, не все. Мы поцеловались. На стоянке. Перед теми, кто приехал на тренировку на полчаса раньше. И мне все больше хотелось его целовать. Санчес был просто потрясающим на вкус, как теплая жвачка с ароматом корицы… и специй. Я рассмеялась ему в рот. — Никогда не смейся над мужчиной в середине поцелуя, Соблазнительные Изгибы. — Этот поцелуй просто потрясающий, — сказала я высоким голосом, вызывая громкий смех Санчеса, а затем он снова прижался ртом к моим губам, заставив забыть собственное имя. Шесть лет назад я поцеловала футболиста и потеряла свое сердце. Пять секунд назад я почувствовала себя так, словно мне вернули эту часть сердца, и ощущать это было хорошо, очень хорошо. Ключи оказались в моей ладони, затем Санчес отстранился и поцеловал меня в нос. — Важно, чтобы все Девочки «Смельчаков» вовремя приезжали на тренировки, а у меня силен командный дух. — Он опустил взгляд на свои штаны. — И об этом свидетельствует… вот это. Я закрыла лицо ладонями. — Боже… — Ты краснеешь? — Санчес убрал мои ладони. На его лице сияла огромная улыбка, а еще эти ямочки… Ему нужно перестать быть таким сексуальным, иначе я сделаю что-то глупое, например, снова его поцелую, а это мог заметить мой тренер или кто-нибудь из команды. — Ты краснеешь! Мне это нравится, — прошептал Санчес, все еще удерживая мои руки, и снова поцеловал меня в нос. — Мне нравится, что именно я стал тому причиной. — Ну еще бы. — Я же потря-са-а-ающий, — растянул он последнее слово и подмигнул мне. — Постарайся ее не поцарапать, Соблазнительные Изгибы. — Улыбка Санчеса стала еще шире, когда он осмотрел меня с головы до ног, облизывая свои губы, словно еще несколько секунд, и тот меня съест. — С этой малышкой нужно бережно обращаться. — С малышкой? — Все красные машины — девочки. Что? Разве тебя не этому учили в школе? Я закатила глаза. — Ты невозможен. — И потрясающий… скажи это. — Тебе не нужно, чтобы я это говорила. Ты и так об этом знаешь. — Я скрестила руки на груди и попыталась думать о чем угодно, лишь бы не о его заднице, каменно-твердой в узких штанах. Какого черта я делала? Это была не я. Флиртовать с футболистом, из-за которого меня могли уволить с работы моей мечты? На стоянке? Взять у него машину? Неужели я была в таком отчаянии? Или это часть его обаяния? Санчес заставлял девушек чувствовать себя в гармонии с самими собой, такими соблазнительными и желанными, но, как только получал то, чего хотел, бросал их и все, что с ними связано. Я не была уверена, что смогу ему доверять. И мне не особо нравилось то, что я хотела ему доверять. Я сожалела о том, что он напомнил мне о большой зияющей дыре в моем сердце, которую раньше занимал Миллер. И меня немного огорчало, что именно Грант Санчес немного ее заполнил. А не мой лучший друг. — Эй… — Санчес подмигнул. — Не вынуждай меня поцелуями убирать этот хмурый вид с твоего лица, Соблазнительные Изгибы. Я улыбнулась, и в тот момент внедорожник Миллера въехал на стоянку и остановился рядом с моей новой вишнево-красной «Хондой». Не моей. Санчеса. На время, я брала ее на время. Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой. У него уже была машина. Правильно? Не похоже, что Санчес мог водить две машины одновременно. Так почему мне стыдно? Почему у меня не было сомнений, что цвет моего лица точно соответствовал цвету машины, когда Миллер заглушил двигатель и подошел к нам, одетый в такую же аппетитную форму, как и Санчес? Интересно, человек мог умереть, если в течение одной минуты прочувствует слишком много сексуальной энергетики? Миллер снял свои солнечные очки и засунул их в сумку, все это время широко улыбаясь.