– Верно, – Ладонь Дианы оказывается вдруг на его ладони – она холодная, и Дастин переплетает их пальцы, чтобы согреть ее. – Тебе нравится петь? Быть певицей? – спрашивает он. – Да… Это то, к чему я стремилась, – в ее голосе едва заметная дрожь. – Тогда я рад за тебя, Ди. Шоу-бизнес кажется ярким и притягательным, но это яма с ядовитыми змеями и пауками. Выбраться из нее могут только те, кто смог залезть на плечи других. – Тебе было тяжело? – спрашивает девушка. – Было, – признается Дастин. – Безумно. Но мне повезло с агентством и менеджером. Да я вообще удачливый, – улыбается вдруг он. – Первую большую роль получил, можно сказать, случайно. Я пробовался на роль в другом фильме, и неудачно, но меня заметил помощник режиссера – оказывается, они искали актеров моего типажа. Меня позвали на кастинг, и я как-то смог его пройти. А потом все само закрутилось. – А сейчас тебе легко? – Диана смотрит на него в упор. – В шоу-бизнесе никогда не бывает легко, – отзывается он. – И ты либо принимаешь это, либо уходишь. Ди, если тебе нужна моя помощь, обращайся. Я сделаю для тебя все, что смогу. – Не стоит. У меня ведь отец… – Она замолкает. – Знаю-знаю, – усмехается Дастин. – Всесильный Мунлайт, за плечами которого «Крейн Груп». Но все же. Он снова с силой отталкивается ногами, и они раскачиваются – в какой-то момент Диане вдруг даже кажется, что еще немного – и они подлетят к самым звездам, которых отсюда почти не видно. Огни большого города перебивают их свет. Небо кажется темно-синим океаном без единой волны. – К тому же ты уже мне помог, – продолжает Диана. – Спасибо, что предложил поработать с твоим фильмом. – Это не я, – отвечает Дастин, раскачиваясь все сильнее. – Это продюсер. Я просто предложил ему пригласить для совместной работы певицу Диану Мунлайт вместо Элис Данэм. Вот и все. Дастин лукавит – он настоял на этом. Хотя продюсер не слишком-то противился. Все началось в тот поздний вечер, когда они снимали несколько сцен на территории закрытой королевской резиденции. Эти съемки были запланированы на более позднее время, однако министерство культуры и спорта, которое выдавало официальные разрешения на подобные мероприятия, изменило сроки. Из-за событий в королевской семье всей съемочной группе пришлось вылетать в Нью-Корвен раньше, чем было запланировано. Широко об этом известно не было – режиссер хотел закончить съемки как можно скорее, поэтому СМИ не уведомили. Однако фанаты узнали о возвращении Лестерса и всюду разнесли эту весть – в итоге на съемки приехали и поклонники, и журналисты, что нервировало режиссера. Дастина это тоже раздражало – он привык работать в студиях, где людей хоть и было много, но все были заняты своим делом. А потому во время перерыва он незаметно покинул резиденцию и отправился в парк – погулять и помедитировать. Ему предстояла сцена с романтическим поцелуем, поэтому Дастин хотел эмоциональной стабильности. Природа всегда ему помогала. Он нашел уединенную полянку в глубине парка и опустился на землю, все еще нагретую после солнечного дня. Помедитировать ему не удалось. Едва Дастин закрыл глаза, глубоко вдохнул воздух, пропитанный ароматом горьковатых трав, и стал погружаться в самого себя, как ему помешали. Сначала это была лающая вдали собака. Затем неподалеку от его тайного убежища пробежали какие-то шумные девицы. А когда Дастин все же вошел в нужное состояние, кто-то вдруг запел. Громко, красиво, пронзительно. И неожиданно знакомо. Дастин мгновенно распахнул глаза и рывком сел – кожаная куртка натянулась на плечах. Этот голос он прекрасно знал – Диана Мунлайт. Та девчонка, которая сохла по нему и недавно стала певицей. Та, которая пела на ночном берегу несколько лет назад – тогда ему казалось, что только лишь для него. И сейчас ему так казалось. По рукам побежали волны прохлады, пульс зачастил, и даже волосы на его руках стали дыбом от этого чудесного голоса. А она все пела и пела. И мир вокруг играл новыми яркими красками. Дастин не понимал, что с ним происходит. Он, зная, что Диана занялась вокалом, слышал несколько ее песен и решил для себя, что хоть она неплохо поет, но ее голос больше не производит такого эффекта, как тогда, несколько лет назад. Думал даже, что во всем виновата рыжая – из-за чувств к ней все прошло, волшебство голоса Дианы исчезло. А сейчас Дастин снова услышал ее вживую и понял, что ее голос еще раз цепляет его – до глубины души. К тому же это была песня, которую она пела тогда, на морском берегу. Элинор Фелпс, кажется. Но откуда здесь взяться Диане? Или это не она? Но кто еще? Дастин вскочил с места, полный решимости найти Мунлайт. И он искал ее, бежал по петляющим между деревьями тропинкам, даже выкрикивал ее имя, но тщетно. Его певица испарилась, словно ее и не было. А он вернулся на место съемок, злой и вдохновленный. Ее голосом? Дастин и сам не знал. Уже ночью, по пути домой, он слушал песни Дианы Мунлайт – но ни одна из них не произвела на него особого впечатления. Да, красиво и качественно. Вылизано. Модно. Не его. То ли стиль, то ли подача, то ли слова. Но как же так? Когда она пела сегодня в парке – у него что-то переключилось в голове. И все мысли были только об этом голосе, как когда-то – о Санни Ховард. Дастин вырубил популярную песню Дианы, возглавлявшую национальный хит-парад. И вдруг до него дошло – он должен ей позвонить. Ее номера у него не осталось – со злости Дастин разбил свой телефон в тот день, когда рыжая ушла. И больше они с ней встречались. – Найди мне номер Дианы Мунлайт, – сказал он Хью. – Зачем? – удивился тот. – Просто найди. Мне нужно срочно с ней связаться. Перед тем как позвонить ей, Дастин сделал предложение продюсеру – позвать для исполнения саундтрека Диану. Все равно контракт с популярной певичкой, которая должна была записать песню для фильма, разорвали. Скандалы с наркотиками никому не идут на пользу. А Мак-Олифф в этом вопросе принципиален. Дастина послушали. Мунлайт неплохо выстрелила – почему бы и не украсить ее песней фильм? К тому же всем известно, кто ее папочка. Может быть, через девчонку удастся раскрутить его на финансирование очередного блокбастера?.. Все произошло быстро. Один из продюсеров фильма связался с продюсером Мунлайт, и они договорились о сотрудничестве. Затем Дастин связался с Дианой – она не ждала его звонка и была удивлена. Они проговорили несколько часов. И все это время Дастин, куря на лоджии и глядя на ночной город, опутанный сверкающими нитями огней, пытался понять – какие чувства в нем вызывает ее голос. По телефону – никаких. Поэтому Дастин решил встретиться с Дианой лично. Честно сказать, это было нелегко. У него съемки, у нее – запись в студии, интервью и шоу. Однако Дастину удалось выкроить немного времени, и он, недолго думая, направился к Диане, зная, что она находится в студии. Он позвонил ей за несколько минут до приезда – чтобы она предупредила охрану. И на территории особняка встретил рыжую стерву. Красивой – она оставалась такой же красивой, какой он ее запомнил. Разве что похудела немного – черты ее смешливого лица чуть заострились, а под глазами появились тени. Но эти ее кофейные глаза все так же казались солнечными лучиками. Огненные волосы рассыпались по плечам, и Дастин, видя ее, чувствовал странное, почти необъяснимое желание поправить их, собрать вместе – так, как он делал это раньше, год назад. Целую вечность назад. На Санни были простые джинсы, серая футболка и белые кеды. Никаких украшений, никакой косметики, но она все равно оставалась яркой и манящей. Сидящий в машине Дастин не мог оторвать от нее взгляда. И даже не сразу заметил, что Санни не одна, а с каким-то типом. Как обычно. Они шли, касаясь друг друга предплечьями, и смеялись. Снова кого-то подцепила? Глядя на них, Дастин словно по щелчку чьих-то пальцев все вспомнил – то, что она сделала, как поступила с ним, выбрала деньги, а не его чувства. И просто попыталась украсть их. Это было глупо. Ведь он мог дать ей гораздо больше! Но она все равно сделала это. Несколько дней игнорировала, заставляя нервничать и ждать ее каждую минуту, потом неожиданно вернулась и затащила в постель. Обвела его вокруг пальца, поиграла с ним, обманула. Дождалась, когда он уснет, и стащила банковские карты и кулон, наивно полагая, что там до сих пор хранятся пароли. Дастин повелся на ее поцелуи и взгляды – не мог не повестись, ведь был влюблен в рыжую. И поплатился за это. Санни улыбнулась своему спутнику – так же тепло, как когда-то улыбалась самому Дастину. Темная пелена застелила голубые глаза. И вся его нерастраченная нежность превратилась в ненависть. Опять на его пути появилась она. Санни Ховард. Рыжая стерва. Он вышел из машины прежде, чем Хью, тоже заметивший Санни, успел сказать ему хоть что-то. И тогда она тоже наконец увидела его. Чуть побледнела, но не опустила взгляд – смотрела на Дастина в упор, и его это неожиданно разозлило еще больше. Слишком дерзко себя ведет. Он не жил, а играл. Играл роль того самого рок-музыканта, из-за которой пришлось отпустить волосы: дерзкого, самоуверенного, опасного, взбалмошного, знающего, сколько стоит каждая женщина. Дастин не мог выйти из этого крутого образа, потому что знал – стоит ему это сделать, и… она все поймет. Поймет, что этот год был для него тяжелым, что он не мог перестать думать о ней, что даже пытался найти, но у него ничего не вышло. Поймет, что снилась ему: красивая, смеющаяся, с распущенными огненными волосами, закрывающими грудь. И целовала его, гладила по волосам, выводила на его коже мудреные узоры пальцем. Поймет, как плохо ему было, с каким трудом он пережил ее предательство, каково ему было понять – и принять, – что любимая девушка – просто воровка. Маленькая рыжая авантюристка, которой он был безразличен. Дрянь. Сначала он пил – много, до бессознательного состояния. А потом только работа помогала ему – Дастин с головой погрузился в проекты, отдавая им всего себя. Критики и поклонники стали отмечать, что его актерская игра улучшилась, и даже рейтинги поползли вверх, однако никто, кроме самых близких, и понятия не имел, что стоит за всем этим. Искусство и боль неразрывны. Как любовь и боль. Через какое-то время солнечный образ Санни Ховард стал стираться из его головы, и Дастин стал думать о ней все меньше и меньше. Сначала он обрадовался – его отпустило. Потом понял – его чувства просто затаились. И раз в месяц на него вдруг что-то находило. Он замыкался в себе, закрывался в номере и снова пил. А потом снова, на износ, работал. И так по кругу. Другой девушки у него не появилось – Дастин не собирался заводить подружек. Нет, у него были женщины, с которыми он проводил ночи, – с одной не больше двух раз, чтобы не привыкнуть. Но не больше. При этом он никогда не был нежен – делал с ними, что хотел, и оставлял. И не запоминал имен, хотя однажды в порыве чувств назвал какую-то девушку именем Санни. А еще Дастин не мог заставить себя целовать кого-то из них в губы. Глупо, по-детски, но каждый раз актер испытывал отвращение. Поцелуи стали запретом. Санни Ховард стала запретной темой. А теперь Дастин снова видел ее глаза. И его снова тянуло к ней, несмотря на ее ложь и предательство. Злость Дастина распалялась все больше и больше, ярче и ярче, и словно костер горела над его головой, опаляя искрами и душу. Дастин не особо помнил, о чем они говорили – кажется, он ей нагрубил, а Санни уехала вместе с очередным дружком. Он вообще чувствовал себя в какой-то прострации и, лишь уединившись в саду вместе с Дианой, более-менее пришел в себя – сорвал с лица невидимую маску своего киногероя. А затем попытался вновь присмотреться к Диане, стараясь забыть рыжую девицу. – Ты была на прошлой неделе в Парк-Хейт? – спрашивает между делом Дастин, не понимая, почему от голоса Дианы с ним ничего не происходит, а ее пение сводит его с ума. Девушка морщит лоб, вспоминая. – Кажется, нет, – наконец говорит она. – Не уверена, что я знаю, где находится это место. – Старая королевская резиденция, – подсказывает Дастин. – Эйлер-хаус. – Почему ты спрашиваешь? – удивляется Диана. – Я слышал там твое пение, – зачем-то признается Дастин. – Во время перерыва между съемками я гулял по тому парку и услышал, как ты поешь. Чуть с ума не сошел. Диана закусывает губу. – Ты ведь была там? – повторяет Дастин. Она кивает. Дастину отчего-то становится смешно. Возможно, эта глупышка приехала туда специально из-за него, потому что знала, что там будут проходить съемки? Он произносит это вслух, но Диана никак не реагирует – смотрит на собственные колени. Дастин находит, что она мило смущается. – Ты пела так, что у меня сердце чуть не остановилось. Не понимаю, почему такая реакция. Просто знай, что ты талантлива, ты очень талантлива! И все что говорят о тебе – про деньги, про связи отца – забудь об этом. Не было бы у тебя такого голоса, ты бы не смогла стать такой яркой звездой, – говорит Дастин. В его голосе – искренность. Но Диана так и не смотрит на него – собственные коленки ей гораздо более интересны. – Да брось ты, перестань, – устало улыбается актер. – Эй, Ди, посмотри на меня? Он осторожно приподнимает ее подбородок и видит, что ее глаза полны слез. – Почему ты плачешь? – изумленно спрашивает Дастин. – Я тебя обидел? – Нет, – качает головой та, смахивая слезы. – Прости, я… Это все эмоции. Проклятье. Наверное, я кажусь тебе идиоткой. – Все в порядке, Ди, – Дастин не любит успокаивать плачущих женщин, потому что не понимает, что должен делать. Он несмело касается белых волос Дианы. – Но я так устала, – вдруг выдыхает Диана и смотрит ему в глаза странным взглядом. – Дастин, – шепчет она, тянется к нему всем телом и, замерев, словно перед прыжком, вдруг целует его. Ее руки цепко держат его за плечи, ее губы настойчиво касаются его губ, требуя поцелуя, жаркого и глубокого, ее тело прижимается к его телу, ища то ли поддержки, то ли защиты. – Диана, – мягко отстраняется от нее Дастин. – Что ты делаешь? Этот поцелуй – великое искушение. Но он не может допустить того, чтобы Мунлайт стала одной из тех, кого он оставил после бурной ночи. Это неправильно. Диана этого не заслужила.