– Мы просто не могли сдерживаться, – мямлит она, – это сильнее нас. Физиология и все дела. – Глупая, – я тискаю ее за щеки. – Я рада, что между вами все хорошо. Но не теряй головы, – добавляю я. Лилит должна понимать, что они слишком разные, чтобы быть вместе. – У меня вместо головы давно кочан капусты, – заливается звонким смехом Лилит. А когда в гостиную выходит Октавий, тут же замолкает и строит из себя леди Недотрогу. – Слушай, а где Кирстен? – напоследок спрашиваю я. – Она не пришла ночевать и ничего не писала. – Не знаю, – растерянно смотрит на меня Лилит. – Давай позвоним ей? – Езжайте, я позвоню сама, – отвечаю я. – Октавий, не обижай Лилит. Он улыбается краешком губ. – Ты видела, что твоя подруга сделала с моей спиной? Кто кого обижает – вот в чем вопрос. – Эй, – обиженно надувает губы Лилит. – Тебе же нравилось! – Идем, – берет ее за руку Октавий. И они уходят. Я иду на кухню допивать кофе и несколько раз звоню Кирстен. Она не отвечает, и я начинаю волноваться за нее. Звоню и звоню, не понимая, что случилось. А когда все-таки трубку поднимают, я слышу мужской голос: – Кирстен спит. – Кто вы? – спрашиваю я. У Кирстен нет парня. И это точно не ее отец или брат. С кем она? – Друг, – отвечает голос, и мне кажется, что я где-то слышала его однажды. – Какой друг? – уточняю я. Всех друзей Кирстен я знаю. – Какая разница? – усмехается незнакомец. – Большая, – начинаю злиться я. – Я живу вместе с Кирстен, она куда-то пропала, а на ее телефон отвечает посторонний человек. Что я должна думать? – А, ты одна из ее подружек, – хмыкает он. – Рыжая или брюнетка? Парень вроде бы не говорит ничего плохого, но мне хочется его ударить – за интонации. И этот голос… Я точно слышала его раньше. Может быть, Кирстен знакомила нас? Не помню. – Рыжая, – сдерживаясь, отвечаю я. – Позови Кирстен. Разбуди и позови. – Без проблем. Судя по звуку, он кладет телефон на твердую поверхность, видимо, на стол, и где-то на заднем плане раздаются смазанные голоса – я не могу разобрать ни слова. Проходит секунд тридцать, и трубку наконец берет Кирстен. – Слушаю, – говорит она. Ее голос сонный. – Ты где? – спрашиваю я. – Все в порядке? Мы тебя потеряли. – Санни? Да, в порядке, – зевая, отвечает подруга. – Вчера вы разъехались, и я пошла к Эми – у нее была небольшая вечеринка. Забыла предупредить вас. Мы поздно уснули. – А кто взял трубку? – осторожно интересуюсь я. – Приятель Эми, он живет по-соседству. Я говорила тебе про него – он отлично играет в покер. Я оставила ему почти всю наличку! А когда у Эми не осталось нала, этот Маршалл заставил ее сделать ставкой поцелуй. И ей пришлось его целовать! По-моему, – хихикает Кирстен, – между ними что-то есть. Ох, – вздыхает она, – у всех личная жизнь. Кроме меня. – А что у вас с Оливером? – спрашиваю я, вспоминая, как они целовались. – Он же тебе нравился. – Он мне – да, а я ему – нет, – хмыкает Кирстен. Кажется, я слышу в ее голосе обиду и ставлю в голове галочку, что нужно поговорить с другом и узнать, как он относится к ней. – Глупости, – отвечаю я. – Ладно, приезжай. Не задерживайся там. Окей? – Окей, – обещает Кирстен. Мы прощаемся. Я делаю завтрак, долго принимаю душ, вспоминая события минувшей ночи и еще почему-то Криса. Потом привожу себя в порядок – скоро моя смена в «Принцессе Эмилии». Перед тем как выйти из дома, я беру чехол с гитарой – после работы репетиция. Наконец-то. Я выхожу из дома в тот момент, когда к нему подъезжает темно-серый «Форд», из которого выбирается Кирстен. Она улыбается и машет водителю – парню со светлыми спутанными волосами, которого я… точно где-то видела. Он лениво поднимает руку вверх, прощаясь с Кирстен, и разворачивается. Когда он проезжает мимо меня, то подмигивает. И я вспоминаю этого человека, сидящего за рулем. Это тот самый папарацци, который сфотографировал нас в Лестерсом на крыше в Хартли! Скорее всего, он и ответил мне по телефону – это его голос казался мне столь знакомым. Волна нехорошего предчувствия проходит по моему телу и тает в районе солнечного сплетения. Те фотографии… Как они попали в прессу, если я удалила их? Нет, Кирстен не могла. «Слушайте, а сколько бы мы получили, если бы рассказали журналистам?..» – всплывают у меня в голове ее слова, сказанные тогда, когда она узнала тайну Октавия. Тайну, которую мы обязались не разглашать, и даже подписали бумаги. А еще я вспоминаю, что в тот день, когда я, наконец, удалила снимки из карты памяти, изъятой из фотоаппарата папарацци, Кирстен была дома. Это был тот самый день, когда «Связь с солнцем» устроила вечеринку по случаю поражения в конкурсе. Кирстен могла спокойно пройти в комнату и посмотреть, что там на флешке. У меня холодеют ладони. Я не хочу в это верить. Сейчас мне нет дела до того, что наше опубликованное фото с Лестерсом принесло бы мне неприятности. Но мне не хочется осознавать, что мой близкий друг способен предать меня. Продать. За деньги. Кирстен видит меня, радостно улыбается и подбегает. Она обнимает меня, как обычно, а после заглядывает в лицо. – Ты уже на работу? А я думала, мы вместе… – Кирстен, – перебиваю я ее болтовню, потому что не могу молчать. – Что? – удивленно спрашивает подруга. – Кто привез тебя домой? – Маршалл, я тебе про него говорила, – отвечает она легкомысленно. – Сосед Эми. Ему было по пути. А что? Думаешь, между нами что-то есть? Он принадлежит Эми! – смеется она. – Кирстен, – все так же серьезно говорю я. – Этот человек папарацци. – Ну, он упоминал, что журналист, – кивает она. – Он сделал фото со мной и с Лестерсом, – продолжаю я, не желая ее ни в чем обвинять, а просто излагая факты. – Фото, которое мы забрали у него вместе с картой памяти. Карта памяти хранится у нас дома. Сейчас она пустая. Но несколько дней я забывала ее почистить. – И что? – настороженно смотрит на меня Кирстен, перестав улыбаться. – А потом это фото все равно появилось в прессе. Ты знаешь эту историю. Мы смотрим друг на друга. Я молчу. Она – тоже. Мне тяжело все это говорить, и, если честно, я нахожусь в легком ступоре. Что чувствует Кирстен, я не понимаю – ее светлые глаза застилает непонятная ярость. Первой тишину нарушает она. – Хочешь сказать, что это я передала Маршаллу фото? – спрашивает подруга со злостью в голосе. Она редко выходит из себя, но если уж это случается, то надолго. – Кирстен, послушай, – мягко прошу я. – Я не хочу ничего утверждать. Просто все это дико странно. Я не верю в совпадения. – А во что ты веришь? – фыркает она. – В то, что ты – мой друг, – спокойно говорю я, желая разобраться. – Друг? – высоко поднимает Кирстен бровь. Только она так умеет. – Тогда почему ты обвиняешь своего друга в предательстве, Ховард? – Я не обвиняю. Я хочу понять, как это получилось! Ее злость начинает заводить и меня. Я пытаюсь успокоиться. – Да? А разве ты не дала мне понять, что это я стащила фото с карты памяти и я передала их Маршаллу? – кричит она. – Разве не это ты думаешь?! А после этого смеешь называть меня своим другом?! – Кирстен. Черт побери, перестань истерить и выслушай меня, – повышаю я в ответ голос. – Может быть, ты приводила этого Маршалла к нам домой, или рассказывала ему о Лестерсе, а он просто залез к нам и выкрал фото, или… Закончить я не успеваю – Кирстен перебивает меня. – Да, это я. Я. Я! – громко говорит она. – Можешь винить меня, Ховард. Во всем. Она отталкивает меня и убегает домой. А я ругаюсь сквозь зубы, пинаю клумбу и иду к метро. Мне обидно почти до слез – но плакать я не собираюсь. Наверное, потом, когда меня отпустит, я переговорю с Кирстен еще раз. Нам обеим нужно успокоиться. Смену в «Принцессе Эмилии» я отрабатываю не совсем удачно – посетителей, а значит, и чаевых, не слишком много. К тому же я роняю поднос с заказом, оступившись прямо в зале. Во-первых, я получаю выговор от администратора, во-вторых, это раздражает гостей, которым заказ предназначался, и они называют меня безрукой идиоткой, а я не могу возразить им и только извиняюсь с неестественно широкой улыбкой. А в-третьих, я должна оплатить то, что уронила на пол. С работы я выхожу уставшая и с гудящими ногами, однако меня бодрит мысль о предстоящей репетиции. В последнее время мы слишком мало стали собираться вместе – каникулы всегда расслабляют. Но я намерена изменить это. Мы должны работать на износ. Когда я иду к метро, мне звонит Мэг, которая напоминает, что завтра мы встречаемся.