– Задерживается. После чего уставилась в меню и не сказала больше ни слова. Овсянкина заставила Петюню снять наушники, и теперь он сидел с видом черепахи, которая потеряла панцирь – растерянный и беззащитный. Жанна, которая с каждым днем, казалось, все только хорошела, единственная из всех улыбалась и щебетала – что-то про свой грядущий фестиваль. Судя по всему, она считала себя настоящей покровительницей искусств – эдакой Зинаидой Гиппиус или Лидией Зиновьевой-Аннибал. Наташа сидела неподалеку одна за маленьким столиком – вероятно, чтобы Лидия в любой момент могла помахать ей рукой и отдать очередное приказание. Их же столик находился в уютной нише, защищенный от глаз остальных посетителей резной перегородкой. Уже официант во второй раз подошел с вопросом о том, готовы ли господа сделать заказ, а Леонида Филипповича все не было. Когда же он наконец появился в дверях ресторана, все сразу поняли, что случилось нечто ужасное. Медников-старший выглядел таким разгневанным, что от него во все стороны летели искры. Короткие усы стояли дыбом, шея над воротничком рубашки приобрела малиновый цвет. В одной руке он, как пику, нес свою трость, в другой сжимал конверт, издали похожий на тот, что Вероника недавно нашла возле своей двери. Сердце ее противно екнуло. Подлетев к столу, Леонид Филиппович швырнул конверт на скатерть и тихим, а оттого особенно страшным голосом произнес: – Я получил требование выкупа за моего сына. Овсянкина зажала рот рукой, Жанна громко ахнула, а Лидия замерла, как лань перед выстрелом. – Так что хватит играть в игры. В первую очередь это относится к вам, молодая леди, – Медников-старший всем корпусом повернулся к Веронике и одним резким движением прижал ее к спинке стула наконечником трости. Наконечник больно вдавился в живот, и перепуганная Вероника схватилась за трость обеими руками. Однако Медников не собирался ослаблять хватку, и она так и осталась сидеть, пригвожденная к стулу, словно бабочка к картонке. – Немедленно говорите, кто вы такая. Да-да, я знаю, что вы не Николь Чаева. Я знал это с самой первой минуты. – Его признание Веронику по-настоящему потрясло. – Просто дал вам возможность проявить себя – пытался понять, зачем вы прикинулись невестой нашего сына. И вот теперь, кажется, все начинает проясняться. На лицах присутствующих появилось одно и то же выражение – неподдельного изумления, а Лидия вдобавок ко всему побледнела как полотно и растерянно спросила: – А где же тогда Николь? Медников наконец убрал трость и опустился на стул – прямой и собранный. – Вы все неправильно поняли, – сказала Вероника, сердце которой билось о ребра так, будто всерьез решило вырваться на свободу. Прямо на глазах милые люди, с которыми она только что собиралась ужинать, превращались в настороженных и даже враждебных существ. Жанна смотрела с испугом, Эдуард с холодным презрением, Овсянкина с плохо скрываемым ужасом. Один Петюня продолжал сидеть с видом филина, оглушенного взрывом. – Меня зовут Вероника Ивлева, я лучшая подруга Николь. Честное слово, я не хотела вас обманывать, просто так сложилась ситуация. Я вам все объясню. – Приступайте, – велел Медников тоном экзаменатора, который заранее решил завалить нерадивого студента. – Дело в том, что Николь пропала, – начала с самого главного Вероника. – То есть тоже пропала, как и Богдан. Она не собиралась говорить, что подруга уже нашлась, чтобы не подставить ее под удар. Нет, сначала она сама должна выяснить, что случилось с Николь, и только потом, обсудив ситуацию с девчонками, обнародовать такую «горячую» информацию. – Я журналистка, – Вероника старалась не частить, а говорить внятно и весомо. – Писала разоблачительный материал о коррупционерах, которые узнали об этом и решили меня заткнуть. Чтобы скрыться от них, я села на волжский теплоход вместо Николь, с ее документами. А потом Николь перестала выходить на связь, и я не знала, что делать. Когда вы появились на пристани в Ярославле, я растерялась. В аэропорту я готова была рассказать вам правду, но тут снова появился мой преследователь, понимаете? Шанса ускользнуть от него без посторонней помощи у меня просто не было. Я решила воспользоваться вашими возможностями, чтобы сбежать и выжить. Частный самолет, куча привилегий и все такое… Это была полуправда, но, по мнению Вероники, гораздо более «круглая», чем правда настоящая. Если она начнет лепетать про то, что на Маринкиной свадьбе кто-то подсыпал им с Николь в лимонад снотворное, ей точно никто не поверит. Снотворное не поддается никакому объяснению, а Медников – и это совершенно ясно – не терпит ни вранья, ни фантазий. – Так, выходит, настоящую Николь похитили вместе с Богданом? – задал вопрос Эдуард. Презрение в его взгляде сменилось настороженным любопытством. – Честно? Я не знаю, – Вероника старалась не опускать глаза. В конце концов, подспудно она давно готовилась к разоблачению. – Ну а ты? – Медников, переместил орлиный взор на Овсянкину, которая потела от страха и то и дело вытирала лоб салфеткой. – Из каких соображений молчала ты? Ты ведь точно знала, что эта девчонка – не Николь. Почему мне не сказала?! Объяснись. – Я, как и вы, не понимала, что происходит, – пробормотала Овсянкина, сцепив руки в замочек перед собой. – Нужно было сначала собрать информацию. – Собрала? – с обжигающей ненавистью спросил Леонид Филиппович. Потом повернул голову и уставился на жену: – Лидия, у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, кто может требовать выкуп? Лидия ничего не ответила и только отрицательно покачала головой. Разоблачение Вероники повергло ее в настоящий шок. Сначала она побелела, потом посерела, а теперь сделалась красной, как клубничное желе. Вероятно, это был жестокий удар по ее самолюбию. – Леня, а твой телохранитель видел записку с требованием выкупа? – внезапно спросил Эдуард. – Где он вообще? Тут у нас, оказывается, враги кругом. – После того как мы вернулись из города, я его не видел, – ответил Медников-старший не без досады. – Может быть, у нее спросить? – подсказала Жанна и глазами указала на Наташу, которая или ничего не замечала, или делала вид, что не замечает. Попивала прохладительные напитки, уткнувшись в свой телефон. – Я заметила, что эти двое в хороших отношениях. – Ерунда, – бросил Медников, но потом все же велел жене: – Поговори с ней. Хотя лично я думаю, что автор записки сидит тут. – Он снова уставился на Веронику. – Не знаю, как доказать вам, что я ни при чем, – ответила та сердито. – Можете запереть меня и отнести выкуп, куда требуется. Когда он исчезнет, я окажусь вне подозрений. – У тебя наверняка есть сообщник, – мгновенно парировал Медников. – Как бы он сюда попал? Вы же сами заказывали билеты на всех. Лидия странно на нее посмотрела, после чего встала и нетвердой походкой направилась к помощнице. Это было экстраординарным событием, которое произвело на Наташу примерно такое же впечатление, как если бы к ней внезапно приблизилась величественная гора Аннапурна. Хотя, надо отдать помощнице должное, она не вскочила с места, а спокойно поднялась на ноги, демонстрируя абсолютную готовность к действию. Тем временем Медников даже не собирался сдаваться. – Я не верю в то, что вы на этом лайнере – случайная гостья, – продолжал наседать он. – Уж не знаю, что и думать. Может быть, мой помощник – ваш с Николь сообщник? Так вот, зарубите себе на носу: я не собираюсь платить выкуп, понятно? Я не участвую в мелодрамах. – Зря вы на мне сосредоточились, – у Вероники пересохло во рту, но она не решалась налить себе воды. Вдруг Медников отнимет у нее бутылку? – Вам следует искать настоящего преступника. – Да уж я найду, не беспокойтесь. В этот момент к столу с пылающим лицом возвратилась Лидия. На Веронику она смотрела как на скорпиона, который взобрался ей на ногу. – Наташа не знает, где Купцов. Зато она выяснила, что на «Золотую принцессу» до самого последнего момента можно было купить горячий тур. Да и сейчас еще получится ухватить билет при должной сноровке – есть пассажиры, которые покидают лайнер во время стоянок. Так что – да, сообщник этой девчонки спокойно мог оказаться на борту. Леонид Филиппович ухмыльнулся и многозначительно поднял брови, но тут же посуровел снова, услышав телефонный звонок. – Мои детективы, – заявил он. – Закройте рты, я должен выслушать их доклад. Пока он слушал, присутствующие сидели неподвижно, как будто им запретили не только разговаривать, но и шевелиться. Медников-старший обладал гипнотической властью над людьми, и Вероника его по-настоящему боялась. – Итак, – Леонид Филиппович закончил разговор и хлопнул ладонью по колену. – Вот что удалось узнать. Перед тем как исчезнуть, Богдан купил в ювелирном магазине кольцо для помолвки. Судя по всему, они с вашей подругой помирились. Что скажете, молодая леди? – обратился он к Веронике. – Я об этом ничего не знаю. – Может быть, Богдан попросил Николь утром заехать за ним в спортклуб, потому что хотел сделать предложение? – пискнула Овсянкина. – А потом их похитили. Обоих! – Или Николь выбросили по дороге, – подсказала Жанна. – Кто за нее будет платить выкуп, за сироту? Мне Леонид Филиппович рассказал, что она сирота, – пояснила она. – Также мои агенты сообщили, – Медников-старший посмотрел на брата, – что в квартире нашей матери все готово для романтического свидания. Там повсюду розовые лепестки, свечи, шампанское и то самое кольцо из ювелирного. – Может быть, оно предназначалось для кого-то другого. – Вероника на чем свет проклинала обстоятельства. Если бы не ДТП, она к этому моменту уже поговорила бы с подругой. – К кольцу была приложена карточка с посвящением: «Моей бесподобной Николь», – немедленно отклонил ее версию Медников-старший. – И никаких следов Богдана? – уточнил Эдуард. – Никаких, – подтвердил его старший брат. – Нет и следов борьбы. Квартира не взломана, все в порядке. Все ценные вещи на месте. – И что нам теперь делать? – спросила Овсянкина, поерзав на своем месте. – Вам – ничего, – отрезал Медников-старший. – Впрочем, можете поискать моего помощника. – Посмотрел на Веронику и бросил: – А вы, молодая леди, всегда, слышите, всегда должны отвечать на мои звонки и являться по первому зову. И не пытайтесь сбежать, будет только хуже. С этими словами он встал, взял со стола конверт и стремительно удалился. – А поесть теперь можно? – громким шепотом спросила Жанна у мужа. Вероника совсем не хотела есть. А вот выпить ей не помешало бы. Когда Гаврилов в очередной раз прислал сообщение с вопросом: «Вы в порядке?», она лаконично ответила: «Кое-что случилось. Буду в своей каюте». Следующее послание гласило: «Очень хорошо». Вероятно, это означало, что Гаврилов вряд ли присоединится к ней сию же секунду. «Интересно, что за ответный удар он приготовился нанести бывшему партнеру? – подумала Вероника. – Надеюсь, не удар кулаком в нос. Проблем и так выше крыши». Не успела она вернуться к себе, как пришло долгожданное сообщение от Маринки. Подруга ждала звонка. Вернее, ждали звонка обе ее подруги. Наконец-то! Когда на экране появилась взволнованная физиономия Николь, Вероника даже прослезилась. Выглядела та великолепно, казалась свежей и румяной. Хотя одета была в джинсы и простую футболку, а волосы небрежно собрала на затылке. Увидев ее, Вероника картинно воздела руки к небу: – Да неужели?! – Ну, здравствуй, душа моя! – воскликнула Николь. – Скажи, пожалуйста, за каким дьяволом ты полезла в самолет к Медниковым? Тебя попросили заменить меня на конгрессе, а ты что удумала? – Я ей говорила, – встряла маячившая на заднем плане Маринка. – Но разве она послушает? – Ты такую кашу заварила, – поддержала подругу Николь. Девчонки сидели на открытой веранде, сад за их спиной лежал в легких дымчатых сумерках. Старая груша уронила одну ветку на перила и в вечерней истоме едва-едва шевелила листьями. – Речь сейчас не обо мне, – перебила Вероника. – А о тебе. И о том, что с тобой случилось. Эта записка со скворечником… И откуда, блин, вылез Кисляков?! И где Богдан? За него только что потребовали выкуп! А меня разоблачили. Медников вывел меня на чистую воду. Она вкратце рассказала о том, что произошло в ресторане. – А какой просят выкуп? – поинтересовалась Маринка, сунув нос прямо в камеру. – Понятия не имею. Отец Богдана не сказал, и никто не посмел спросить. Куда нужно принести выкуп, я тоже не знаю. Теперь твоя очередь. Ты знаешь, кто похитил Богдана? Ты видела похитителей? Вы с Богданом что, помирились и решили пожениться? – Никого я не видела, – горячо заверила Николь, – ни Богдана, ни похитителей. И мы с ним не помирились, и уж точно не собирались жениться! – Как это? – Вероника опешила. – Тогда я снова ничего не понимаю. – Я сама ничего не понимаю, – призналась Николь. – Ночами не сплю, все думаю, во что мы вляпались.