– Почему это? – Ни одной своей девушке Бонд наутро не говорил: «Между нами ничего не было». Вероника выпила ту волшебную гадость, которая должна была превратить тяжелый чугунный шар обратно в ее голову. Поставив стакан на прикроватный столик, она не без труда облачилась в светлую рубашку, которую Гаврилов, по всей видимости, собирался надеть сам. Рубашка была свежей и пахла лимонной пыльцой, которую оставляют на одежде только феи прачечных. – Кофе? – поинтересовался хозяин каюты, когда Вероника свесила ноги с кровати и отчаянно зевнула. – Я не стал заказывать заранее, потому что не знал, когда вы придете в себя. Вчера вы свалились так, будто в вас жахнули из ружья. – Я что, пила водку? – угрюмо спросила Вероника, примериваясь к воображаемой чашке кофе. – Да наверняка пила. Боже, это вы во всем виноваты! Я точно помню, что предупреждала вас про водку. Попросила как человека. Ни на секунду не смутившись, Гаврилов задал встречный вопрос: – А что было после того, как вы меня предупредили? Вы хоть что-нибудь помните? Откуда, например, ваши раны? – Он глазами указал на багровый рубец, опоясывающий ее запястье. Посмотрев на рубец, Вероника насупилась. – Могли бы перевязать, – сказала она тоном капризной принцессы. – Подмешали мне в коктейль водки и бросили на произвол судьбы. – Вы не предупредили о масштабах возможной трагедии. – Гаврилов снял трубку внутреннего телефона. – Кто же мог подумать, что всего лишь пипетка водки превращает вас в волка-оборотня? Он заказал завтрак, специально отметив, что кофе должен быть очень горячим и его должно быть много. Вероника сползла с кровати и с опаской подошла к круглому зеркалу, висевшему на стене между акварелями. Выглядела она скорее смешно, чем жалко, – вчерашний высокий «хвост» висел сбоку на одном ухе, тушь размазалась вокруг глаз, сделав ее похожей на панду. – У вас ведь две ванные комнаты? – спросила Вероника с таким видом, будто отражение нисколько ее не смутило. – Каюта такая же, как у меня. А у меня двухместная. – Ваша ванная комната вас ждет, – ухмыльнулся Гаврилов и рукой указал, куда идти. – Почему вы один занимаете двухместную каюту? – поинтересовалась Вероника, обернувшись в дверях. – Потому что на одноместные очередь на два года вперед. Вижу, вы не очень опытная путешественница. Вероника отправилась в душ и вернулась в белоснежном халате до пят с чистыми влажными волосами. – Давно я не завтракал с русалками, – оценил ее внешний вид Гаврилов. – Ну-с, нам накрыли стол на балконе, так что милости прошу. Будете есть и рассказывать. – Что рассказывать? – Ну… Расскажете про ту ситуацию, в которой оказались. Гаврилов галантно пропустил ее вперед и даже шаркнул ногой – весьма иронично. – Это идиотская ситуация, – сердито заметила Вероника, опасаясь допроса с пристрастием. – Я специалист по идиотским ситуациям, – заверил ее хозяин каюты. Вероника поморщилась от яркого света, заливавшего балкон. Впрочем, голова уже почти не болела, а горячие булочки с ванильным кремом и черный кофе привели ее в состояние щенячьего восторга. Неожиданно проснулся аппетит, который подсказал, что стоит попробовать мягкий сыр, и ветчину, и яйца пашот, и нежный мусс из куриной печени на хрустящих тостах. – Вечером вы несли что-то насчет убийства, – заявил Гаврилов, начав с чашки кофе. – Я не несла, а объясняла, что за мной кто-то охотится. И вчера на меня напали. – Прямо тут? Вообще-то вы плывете на шикарном лайнере. – Ну и что? – пожала плечами Вероника. – Чертово колесо иногда маскируется под колесо фортуны. – Вы хоть помните, кто на вас напал? Вероника опустила ресницы и потерла запястье, пытаясь воскресить в памяти сцену на палубе. Воспоминания носились перед ее глазами какими-то клочьями, как остатки не до конца забывшегося сна. – Неизвестный. Он был в черном скользком плаще. – В плаще?! – не поверил Гаврилов. – Вообразите себе человека в плаще среди других туристов. Ну, хорошо. А какой он был? Высокий или низкий? – Понятия не имею. Он бросился мне под ноги, и, когда мы дрались, он все время был то сверху, то снизу. О! – Она неожиданно вспомнила жуткие глаза и отслаивающуюся кожу. – Я видела лицо под капюшоном. – Вы его узнаете, когда встретите? – Надеюсь, что не встречу. Он был похож на зомби – кожа в струпьях, сломанный нос… – Жуть какая, – поежился Гаврилов. – Помните, как у Пушкина в «Моцарте и Сальери»: «Мне день и ночь покоя не даёт Мой чёрный человек. За мною всюду Как тень он гонится. Вот и теперь Мне кажется, он с нами сам-третей Сидит». Вероника перестала жевать и некоторое время молча смотрела на Гаврилова, который, закончив декламацию, потянулся за кофейником, чтобы подлить себе горячего кофе. Потом вздохнула и сказала: – Спасибо, что забрали меня к себе. – Мне кажется, вы попали в беду. Конечно, я знаю совсем немного… Что пропала ваша подруга, ваш жених в бегах, а вы украли чужой паспорт и проникли с ним на корабль. За вами гоняется какой-то тип с татуированной розой на ноге и хочет выбросить вас за борт, причем все равно куда – в Волгу или в Средиземное море. Вероника откусила кусочек тоста и долго жевала, глядя на море, которое лежало перед глазами, как шелковый платок в бело-голубых разводах. Несколько чаек летали возле лайнера и время от времени издавали пронзительные крики, будто призывали людей обратить на них внимание. Утро было ранним, а потому не слишком жарким – солнечная вакханалия только начиналась. Веронике очень хотелось выложить Гаврилову всю историю от начала и до конца. Она ему доверяла. То, что этот парень, услышав про чужой паспорт, не дрогнул, говорило само за себя. – Ладно, – решилась она наконец. – Я вам все расскажу. Только – чур! – вы тоже расскажете мне, почему отправились в это путешествие. Гаврилов откинулся на спинку плетеного кресла и скрестил руки перед собой. – В обыкновенный отпуск вы не верите? – Нет, – Вероника покачала головой. – Кстати, я репортер, а не сценаристка. Вы здесь с какой-то миссией, верно? – Сначала вы, – Гаврилов положил на тарелку два сырника и, немного подумав, добавил к ним огромную ложку джема. – Думаю, рассказ будет долгим. И прежде чем вы начнете, признайтесь, как вас зовут на самом деле? Ведь Николь – это владелица паспорта, как я понимаю. – На самом деле я Вероника. Она обрадовалась, что он спросил. Ей безумно хотелось услышать, как Гаврилов произносит ее имя своим глубоким завораживающим голосом. – Что ж, еще раз будем знакомы, Вероника, – наклонил голову тот. – А я по-прежнему Глеб. И Вероника все ему рассказала – о том, как их с подругой поменяли местами, о том, как Генчик с его мамулей втащили ее на речной теплоход, о просьбе Николь представиться ее именем, о человеке с татуированной розой и, наконец, о том, почему она рискнула бежать из страны с чужим паспортом в кармане. Гаврилов слушал внимательно и задавал множество вопросов, которые Вероника прежде и сама себе задавала. – Есть два варианта, – заключил он. – Или преследователь хочет убить конкретно вас, или он хочет убить вашу подругу. Пожалуй, это первое, с чем нам стоит разобраться. – Но как?! – Вероника внезапно испытала щенячий восторг оттого, что он сказал «нам». – Узнать это можно только одним способом – объявить всем, что я не Николь. И если на меня нападут снова, значит, убить хотят именно меня. Но, во-первых, я больше не хочу рисковать, а во-вторых, если я раскрою свою личность, меня как пить дать арестуют. – Значит, нужно сосредоточиться на том, чтобы вернуть вас домой целой и невредимой. Я вам помогу. Тут бы Веронике спросить слабым голосом: «Почему вы мне помогаете?», прижать к груди обе руки и посмотреть на Гаврилова глазами, полными слез благодарности. Но, к сожалению, флирт не был ее коньком, она не умела напустить романтического тумана и повела себя как всегда – протянула ему ладонь для рукопожатия. Он пожал ее и рассмеялся. – Все-таки вы замечательная девушка. Я буду последним дураком, если позволю кому-то вас прикончить. Кстати, меня очень вдохновило, что жених на самом деле не ваш. Вероника допила кофе и откинулась на спинку кресла. – Теперь ваша очередь, – сказала она не допускающим возражений тоном. – Кое-какие подробности вчерашнего вечера я все-таки помню. Вы постоянно держали в руках телефон и кому-то писали записки. Сказали, у вас важное дело. Из чего я делаю вывод, что вы отправились в плавание не без причины. – Да уж, не без причины, – Гаврилов преувеличенно тяжело вздохнул. – Есть такой человек – Коля Карманов, он мой бывший партнер. Стыдно признаться, но этот паразит меня облапошил. Я хочу встретиться с ним лицом к лицу и потребовать сатисфакции. – Облапошил? – уточнила Вероника. – Украл ваши деньги? – В каком-то смысле да. Коля решил открыть собственный бизнес, но мне об этом ничего не сказал. А начал за моей спиной переключать клиентов на свою новую компанию, хотя мы все еще работали вместе. Он переманивал заказчиков, уверяя их, что фирма просто сменила место дислокации и телефоны. И что все переговоры теперь ведет он. – Довольно распространенная схема, – понимающе покивала Вероника. – Хороший адвокат может помочь. – Пока что я хочу с Колей просто поговорить, – признался Гаврилов. – С некоторых пор он от меня скрывается. Друзья мне подсказали, что он отправился в этот круиз, и я загорелся идеей подловить его именно там, где он ожидает меньше всего. – Так вы его нашли? – спросила Вероника.