Мы ощутим себя в своеобразной очереди, которая постепенно двигается: поколения уходят одно за другим. К моменту, когда подходит очередь твоего поколения, ты уже куда больше к этому готов, нежели в начале пути. Да и мир вокруг к этому моменту уже не твой, а следующих, новых поколений. Как знать, не считают ли микробы нашу смерть катастрофой созданной ими цивилизации? Рената Шуман Фикус С уходом нашего поколения будет умирать и наше время – наша культура, наше мировоззрение, ценности, которые для нас значимы. На смену нашему миру придёт нечто совсем другое – нам, нашему поколению чуждое. И это, надо думать, тоже как-то примиряет с необходимостью ухода. А в отношении – «спешите жить!» – это, наверное, правильно. Почему нет? Вот только я бы не стал всерьёз говорить о том, что смерть не позволяет нам осуществить все наши планы. Если жизнь прерывается трагически, как у А. С. Пушкина – в 37, или у моего любимого Л. С. Выготского – в 38 лет, человек гибнет на взлёте, он действительно «многого не успевает». В остальном же скорее сама жизнь не позволяет нам осуществить все наши планы, а не смерть. Не следует слишком драматизировать её хотя бы по этому поводу. Людей безрассудных больше, чем мудрецов, и даже в мудреце больше безрассудства, чем мудрости. Себастьян де Шамфор Я отдаю себе отчёт в том, что я уже никогда не реализую многих планов на исследования, которые у меня были. Но не из-за смерти, а просто потому, что я сам изменился – сейчас меня занимают другие темы, другие проблемы, и планов столько, что я и с ними-то не смогу разобраться. Что уж говорить о тех планах, которые уже «не успелись»? Не смерть, а жизнь – с её темпом, напряжением, с её развитием – отобрала у меня что-то, что когда-то казалось возможным, но так никогда и не стало реальным. Не стало и не станет. В общем, это я к тому, что нам нет нужды думать о смерти, реальных трудностей в жизни вполне достаточно. Впрочем, и для радостей в ней тоже нужно находить время. И уж тем более неоправданно тратить его на размышления о смерти, да и вообще – о страхах и страданиях. Однако же мне не кажутся корректными такого рода высказывания – мол, это вы мучаетесь и смерти боитесь, потому что в Бога не веруете. Мне всегда казалось, что в лоно церкви человека должно приводить его религиозное чувство, а не страх перед смертью. Впрочем, возможно, я ошибаюсь. Какую прекрасную жизнь я прожила! Жаль, что я так поздно поняла это. Гарбиэль Коллет Да, искренне верующему человеку, судя по всему, значительно легче справиться со страхом смерти, нежели человеку, который не верит в Бога или верит в него, но без той содержательной определённости, которая бы предполагала внятные указания на то, что будет с ним после смерти. Так или иначе, но я думаю о смерти, не предполагая ни загробной жизни, ни переселения душ. Эти размышления стали частью моей исследовательской работы и книги, которая называется «Дневник “Канатного плясуна”». Конечно, она посвящена не только смерти, но эта тема одна из самых главных в этой книге. Тот, кто счастлив, не должен иметь страха. Даже перед смертью. Людвиг Витгенштейн Мой герой смертельно болен, у него опухоль мозга, впрочем, узнаёт он об этом только в конце третьей части. Из-за своей болезни он галлюцинирует, его личность как бы разделяется на две, и таким образом он встречается со своим альтер-эго, со своим «вторым я», мифическим человеком, который становится его невидимым спутником. Сюжет построен таким образом, что сначала мой герой мучается разными «классическими» философскими вопросами – он размышляет о жизни, о смерти, об отношениях между людьми. Но не находит ответов на свои вопросы, и это вынуждает его искать некой помощи, некоего спасения, Учителя, который бы помог ему понять и осмыслить суть жизни. И этот Учитель действительно появляется, хотя мой герой и не догадывается, что этот человек – не кто иной, как его собственное «второе я» – он сам, с которым он вступает в отношения, полные внимания, участия, поддержки и подлинной заботы. И в этот момент проблема смерти претерпевает в сознании героя сущностные изменения. Помнить о смерти – лучший из всех известных мне способов избежать западни, в которую вас загоняет мысль о том, что вам есть что терять. Ты уже голый. Нет никаких причин не следовать велению своего сердца. Стив Джобс Дело не в том, что все мы умрём, – понимает герой моего «Дневника», – дело в том, что мы и не живём толком до тех пор, пока соотносим понятие жизни с понятием смерти. Жизнь и смерть – это абсолютно разные вещи, они из разных миров и реальностей. Их нельзя сопоставить, как жёлтое и квадратное, длинное и мокрое. Они не соотносимы друг с другом. Но из-за своего страха перед смертью мы лишаемся внутренней свободы, без которой нет и не может быть полного, истинного, подлинного переживания жизни. Повествование «Дневника» представляет собой последовательное преодоление «идеи смерти»: разрушение её образа – наших традиционных представлений о смерти. Избавляясь от страха перед смертью, мой герой начинает жить и возвращает себе свою внутреннюю цельность, которой на самом деле немногие из живущих могут похвастаться. Помни, что, за одним небольшим исключением, мир состоит из других. Оливер Уэнделл Холмс И тогда появляется жизнь – настоящая, полная красок и чувств, исполненная добротой и внутренним светом. Это внутреннее, психологическое освобождение, это свобода, понятая и осмысленная, пережитая как свобода от страха. Разумеется, работа, о которой я сейчас рассказываю, философская, возможно, кому-то она покажется сложной. Но главный её вывод звучит как банальность: победить страх смерти – это и значит начать жить. Теперь я жажду не счастья, но лишь осознания. Альбер Камю Весь мой психотерапевтический опыт говорит о том, что мы не слишком хорошо понимаем эту «банальность», чтобы не обдумать её со всей серьёзностью лишь на том основании, что она кажется нам «банальной». Страх делает нас зависимыми, закрытыми, ненастоящими, он выедает нас изнутри, и этого страха вокруг нас и в нас самих намного больше, нежели вообще мы можем себе представить. Жизнь современного человека простёгана страхом, как лоскутное одеяло. Наше воспитание зиждется на страхе, наши отношения с людьми заряжены страхом, наше отношение к себе – это страх. Да, возможно, мы так не чувствуем, да, возможно, мы этого не понимаем, не осознаём этого, но это так. И именно страх смерти, сколько бы я его ни критиковал, становится для многих людей той точкой отсчёта, с которой и начинается их подлинное вхождение в жизнь. Так что есть у страха смерти и свои положительные стороны… Часть третья Деньги, карьера, успех Люди всегда сваливают вину на силу обстоятельств. Я не верю в силу обстоятельств. В этом мире добивается успеха только тот, кто ищет нужных ему условий и, если не находит, создает их сам. Джордж Бернард Шоу Недавно один французский публицист посетовал, что, мол, жизнь в Париже уже совсем не та, что раньше. Стыдно носить дорогую дизайнерскую одежду, стыдно иметь роскошную машину, женщины стыдятся своей сексуальности. Люди разучились жить, Европу поразил культ лузерства. Успех – это то, кто вы есть, а не то, что вы имеете. Успешные люди трудятся, чтобы открывать, развивать и использовать свои таланты на благо других и самих себя. Хулио Мелара В это же время известный голливудский актёр вещал с экрана телевизора: в Америке принято выставлять напоказ дорогие машины и бриллианты, потому что это символы честно заработанных денег, символы твоего успеха, что ты не только умён и трудолюбив, как все остальные, но ещё и талантлив. Ты лучше основной массы людей, поэтому можешь позволить себе жизнь, которая лучше обычной, и гордиться этим. Но что такое успех по-русски? Удача? Счастье оказаться в нужное время в нужном месте? Каторжное сэлф-мэйдерство? «Боже мой, когда вы спите?» – «По воскресеньям». Или, может, наше счастье в принятии существующего положения вещей – мол, счастлив тем, что имею? Отсутствие одного внятного ответа лишний раз доказывает, что успех – это просто идея, за которой по большому счёту ничего не стоит. Что касается России, то все мы давно хотим написать на своих знамёнах – «Да здравствует Успех!», и никто этого не делает, потому как стыдно. Проблема в том, что мы не верим в возможность честного успеха. Генезис «успеха» в России – это «золотая рыбка», «по щучьему веленью», «скатерть-самобранка» и «избушкаизбушка, встань к лесу задом, ко мне – передом». В общем, бессмысленное и беспощадное упование на чудо. Почему мы уповаем на чудо? Самый простой ответ – по лености своей. Но ответ неправильный. Понятия «лени» в психологии не существует. За ленью всегда что-то стоит, что-то кроется: то ли страх, то ли отсутствие мотивации, то ли сниженный тонус. А лени как лени – нет.