— Я сделаю глоток воды? — мы сидели привалившись друг к другу плечами, вытянув уставшие ноги. — Нет, сейчас у тебя нет жажды, это просто психологическая потребность. Завтра будет жаркий день, вода завтра нужна будет куда больше. Не обращая внимания на насупившуюся девушку, отобрал у нее припасы — по моим расчетам могло пройти пару дней, прежде чем будет безопасно обратиться к людям. Еще в лагере, слушая и расспрашивая уйгурок, я наметил примерный план бегства. К западу, где теоретически находилась граница с Казахстаном, населенных пунктов немного и все они населены уйгурами. Есть конечно и китайские семьи, есть органы власти, но их количество мизерно. Если уйти из ареала, где нас будут искать, можно будет обратиться за помощью к местным уйгурам и придумать как пересечь границу. Честно говоря, идти к Казахстану было идеей Демирель — было что-то даже подозрительное в ее горячем желании именно этого маршрута. Как перейти границу, как до нее добраться я не знал, в данный момент главная задача уйти как можно дальше от лагеря Сяодун. — Чем ты займешься дома, Саша, — нарушила молчание турчанка, смирившаяся с тем, что воду ей сегодня не видать. — Местью, если ты отдохнула нам надо идти, — рывком поднявшись на ноги, закинул автомат и одеяло за спину, давая понять, что разговаривать не намерен. — Ноги устали, но я готова,- турчанка поднялась тяжело, заронив во мне сомнения, что пара таких переходов и ее придется тащить на себе. — Местью кому? — Вопрос Демирель я проигнорировал, хотя мысленно вел диалог сам с собой. Следующий отдых мы сделали уже примерно через два часа — мои худшие опасения начали сбываться, Фатима выдохлась. Последние полчаса она уже еле плелась, снизив нашу скорость передвижения. Это на первый взгляд кажется, что идти легко. А вы попробуйте идти пять — шесть часов по неровной местности почти на предельной скорости. Вначале забиваются икры, потом появляется боль по передней стороне голени. Но самое неприятное, когда начинает ныть передняя поверхность бедер — каждый шаг отдается неприятными ощущениями. Долгое бездействие в лагере, где нет нормальной территории для ходьбы, сказалось и на мне. Тело возмущалось против такого насильственного постоянного движения, недвусмысленно намекало на отдых. Грунтовая дорога растворилась среди редкой травы и каменных осыпей, дальше идти предстояло вслепую. На востоке начал светлеть кусочек неба, намекая на скорый рассвет. После получасового отдыха, поднял Фатиму и погнал вперед, пропуская мимо ушей ее жалобы на усталость. В степи плохо то, что негде укрыться за неровностями рельефа. Но иногда и нам должно везти — через полчаса, первые лучи солнца осветили горную гряду впереди и слева от нас. — Видишь горы, дойдем до них, сможет немного поспать и отдохнуть. Мои слова подбодрили Фатиму: — До них минут десять,- радостно вскричала девушка, прибавляя шаг. Я не был таким оптимистом, находясь на Кавказе во время отпуска привык, что расстояние до гор всегда обманчиво. Но горные склоны, поросшие деревьями, манили так сильно, что час времени до них пролетел довольно быстро. Миновав редкие кусты у подножья холма, поднялись на сотню метров и вступили в прохладную тень густого хвойно-лиственного леса. — Привал, мы заслужили отдых, — едва мои слова сорвались с уст, как турчанка рухнула у ствола огромной сосны. Нарвав лапника, я попытался устроить некое подобие матраса, но Фатима уже спала. Преодолев желание выпить воды, пристроился рядом и закрыл глаза, но уснуть не успел. Еле слышный гул нарастал, превратившись через минуту в отчетливый шум вертолета. Превозмогая усталость поднялся на ноги и найдя просвет среди деревьев начал искать. Вертолет летел в двухстах метрах правее, пролетев на запад примерно на пару километров, он описал широкий круг, забирая влево. Шум снова начал приближаться, становясь оглушительным. Отпрянув назад, спрятался за широким стволом дерева. Летящий на высоте ста метров, геликоптер прошел почти над головой, уходя на восток. Был это случайный облет, или целенаправленно искали нас, оставалось вопросом. В любом случае мы по-прежнему находились в ареале их поиска, оставаться здесь было опасно. — Фатима, вставай! — пришлось приложить усилия, чтобы разбудить девушку. Турчанка, надо отдать ей должное, после слов о вертолете резво вскочила на ноги. Боязнь попасть в руки мучителей заставила ее забыть про усталость. Горная гряда тянулась на запад, немного отклоняясь к югу. Соблюдая осторожность, мы продолжили движение, обходя буреломы и овраги, что встречались на пути. Скорость передвижения упала практически втрое, мы едва проходили пару километров за час, но Демирель даже не заикалась об отдыхе. Когда солнце было в зените, турчанка, идущая по моему следу, рухнула как подкошенная. — Фатима! — Пульс бился ровно, но был слабого наполнения. Усталость и обезвоживание отправили девушку в обморок. После двух пощечин и подергиваний за волосы у виска, Демирель открыла глаза. Отвинтив крышку, протянул ей бутылку с водой: — Пей маленькими глотками, не торопясь, сразу не проглатывай воду, поддержи ее во рту. Проигнорировав мой совет, Фатима сделала большой глоток и поперхнулась, едва не выронив бутылку. Вырвав у нее воду, повторил: — Очень маленькими глотками, вначале покатай воды во рту, так жажда утоляется лучше. В этот раз Фатима послушалась, делая маленькие глотки она счастливо улыбалась, не собираясь расставаться с бутылкой. — Хватит, мне тоже надо пить,- взял бутылку, сделал несколько глотков, максимально держа воду во рту. Пересохшее небо отозвалось благодатной прохладой, заставляя судорожно глотать. Как мы не старались экономить, но треть бутылки ушла сразу. Утолив жажду, распаковал упаковку печенье, оказавшееся сухим и невкусным. Тем не менее, голод не тетка, половина пачки ушла влет, пришлось останавливать турчанку. — Не увлекайся, может пара дней больше еды не увидим. — Мы же в лесу, разве здесь нет еды? — Фатима дожевала последнее сухое печенье, потянувшись за водой. — Один глоток, вода еще больший дефицит. Мы то в лесу, но нельзя разжигать костер, даже если добудем животное. А для ягод и лесных фруктов слишком рано. Поднимайся, надо идти, понимаю, что ты устала, но за нами погоня. Вертолет нас не заметил, но наверняка нашел брошенную машину. Китайцы приведут обученных собак и пустят их по следу, а дождя, как назло не предвидится. — Я отойду за кустики? — турчанка поискала взглядом и сорвала несколько крупных лопухов. — Далеко не уходи,- дожидаясь ее возвращения, обследовал автомат. Китайский клон легендарного Калашникова, это стало понятно при дневном свете. Два магазина с патронами калибра 5.45, перевязанные синей изолентой. Ткнул пальцев в пенал, автомат явно нуждался в чистке. На мое удивление пенал был пуст, точнее не совсем пуст. Вместо ремонтного набора для чистки, в пенале были сигареты россыпью количеством пять штук. Уже замахнувшись, чтобы выбросить мятые сигареты с резким запахом, остановился, осененный мыслью. Еще в глубоком детстве, читал как некоторые беглецы сбивали со следа собак ищеек запахом табака. Не знаю насколько это правда, но запах от китайских сигарет был острый, специфичный, даже слегка тошнотворный. Разломав сигарету, растер табак в руках, затем натер подошву лагерных сандалий. Проделал ту же процедуру со второй сигаретой. — Я готова идти,- появившись из-за кустов, Фатима устало прислонилась к дереву. — Иди сюда,- позвал девушку и под ее немым вопросом, пояснил: — Это собьет собак со следа. — Закончив натирать ее сандалии, поднялся на ноги, проклиная Проскурнова по чьей милости мне снова выпали эти приключения. — До места нашей остановки собаки быстро приведут преследователей. Сейчас нам предстоит самое трудное — разорвать максимально дистанцию. Потеряв наш след, они вызовут вертолет, наверняка оснащенный тепловизором. Я не думаю, что вертолет будет искать в радиусе больше двадцати километров, учитывая время нашего бегства. У нас всего три-четыре часа, прежде чем собаки дойдут до этого места, плюс час пока прибудет вертолет. Если успеем уйти достаточно далеко, мы спасены. А сейчас вперед, никаких остановок, никакого отдыха, никаких жалоб. От следующих пяти часов зависит будем мы жить или умрем. Мотивация удалась, первые два часа Фатима шла так быстро, что я не мог нарадоваться. Но человеческий организм не робот — отсутствие еды, отсутствие отдыха не могло не сказаться. Когда солнце клонилось к закату, ресурс девушки исчерпался, она медленно опустилась у дерева. Исхлестанное веревками лицо, потрескавшиеся губы, сейчас турчанка мало чем напоминала красавицу в лагере. — Саша, я больше не могу. — Можешь, Фатима, ты молодец! — Турчанка уже давно шла налегке — воду и остатки печенья перекочевали на мой горб. А что, русских сколько не грузи, все вынесут. — Часа через полтора стемнеет, нам надо продержаться всего полтора часа. — Ты же сказала тепловизор, разве он не увидит нас ночью? — слабо улыбнулась девушка. — Ночью он видит намного хуже,- соврал, протягивая бутылку,- сделай пару глотков. Дальше пойдем медленнее, но идти надо в любом случае. Пришлось помочь девушке подняться, словно нехотя, шатаясь она побрела вперед, не обращая внимания на ветви, что хлестали по лицу. Навьюченный как верблюд, я умудрился пристроиться рядом и придерживать ее за руку. Ремень автомата натирал плечо, приклад бил по спине, а одеяло казалось свинцовым. Но мы не сдавались, а упрямо брели прочь от садящегося солнца. Шум вертолета я услышал, когда начали сгущаться сумерки. «Вот и все,- мелькнуло в голове,- недолго музыка играла». Шум постепенно приближался, хотя шел ощутимо правее нас. Оглянувшись назад, словно боялся увидеть погоню, я пропустил момент, когда Фатима вышла к крутому оврагу. — Саш, — вскрик девушки я услышал, почувствовав, как уходит почва из-под ног и лечу вниз по довольно крутому склону. Сделав около пяти переворотов, я лицом упал в холодную влажную жижу, почти полностью погрузившись в болото. Рядом панически закричала Фатима, а секунду спустя изменился шум вертолета — теперь он шел прямо на нас. — Они нашли нас, — в темноте только глаза были видны на измазанном жижей лице турчанки. — Мне плевать, — перевернувшись на спину, я лег на мягкую жижу, что разошлась в стороны, принимая мое тело. Сверкнул, пробиваясь между кронами деревьев луч прожектора, прошелся рядом с нами в паре метров. Вертолет завис над оврагом — закрыв глаза, я ждал выстрелов, гортанных криков, но внезапно шум начал отдаляться. Открыв глаза увидел, как луч прожектора мечется между деревьев, удаляясь от нас в южном направлении. — Саша, они нас не заметили? — Фатима почти дышала в мое ухо. — Не знаю, может здесь просто не сесть вертолету, — с усилием я присел, чувствуя, как с меня стекает зловонная жижа. Но шум вертолета удалялся, пока окончательно не стих. В это было трудно поверить, железная птица зависла буквально над нами и не заметила нас. — Я вся в этой грязи,- пожаловалась турчанка, — даже в рот немного попала, можно глоток воды? — Грязь, нас спасла эта грязь, Фатима, — слова девушки открыли мне глаза. Вода, грязь, глина создают защитный контур для тепловизора. Вероятно, тепловизор успел засечь нас на расстоянии, но упав в овраг, мы покрылись слоем жидкой грязи, сделавшей нас невидимыми для тепловизора. А прожектор прошел мимо, по счастливой случайности не осветив места, где мы находились. — Я начинаю верить, что мы спасемся,- с усилием выполз на берег из зловонной лужи. Глаза понемногу привыкли к темноте, овраг представлял собой вытянутую лощину с крутыми стенами. Какая-то жидкость скапливалась в этом месте, перемешивалась с гниющими растениями, образуя маленькое болотце. Автомат висел за спиной, одеяло я нашел почти сразу, а вот бутылка с водой и печенье оказались потеряны. Они вылетели из рук при падении, отыскать их ночью не представлялось возможным. — Фатима, придется потерпеть без воды до утра, прижимайся ко мне, накроемся одеялом и немного поспим. Это место нас спасло, здесь и переночуем. Не прошло и пяти минут, как турчанка засопела, прижимаясь ко мне бочком. Я еще раз слышал шум вертолета в отдалении, прежде чем провалился в глубокий и тревожный сон. Глава 18 Назугум Проснулся засветло — во рту была такая сухость, что язык практически прилип к небу. Высохшая за ночь жижа, тянула кожу, вызывая крайне неприятные ощущения. Фатима еще спала, свернувшись калачиком. Солнце еще только начало показываться, его первые лучи только озолотили краешек неба. Турчанка с ног до головы была покрыта высохшей коркой серой жижи. Волосы превратились в грязные жгуты, лишь область рта и глаз была относительно чиста. Стараясь не шуметь, справил нужду и принялся за поиски бутылки с водой. К счастью, герметичность сосуда сослужила хорошую службу. Бутылка не погрузилась в жижу полностью. А вот печенья нигде не было видно, окинув взглядом площадь болота, пришел к выводу о бесполезности поисков. Найти печенье в жиже площадью в шесть соток — легче иголку найти в стоге сена. Высохшая корка грязи снималась легко — в правом углу болота над жижой скопилось немного воды. Пить ее я бы не рискнул, но для умывания вода вполне годилась. Холодная вода принесла облегчение стянутой коже. Шума вертолета не было слышно, подождав еще полчаса, разбудил Фатиму. После принятия туалета турчанкой, отпили из остатка воды, понимая, что осталось меньше трети бутылки. — Что будем делать? — На вопрос девушки у меня не было ответа. От погони мы, вероятно, ушли, а вот что делать дальше. Тупо идти на запад, надеясь пройти мимо всех и выйти к населенному пункту в Казахстане? Это было из области фантастики, на такое рассчитывать было глупо. — Пока пойдем дальше на запад, чем дальше мы от лагеря, тем меньше вероятности, что нас обнаружат. Теперь многое зависит от того, когда и кто нам встретится на пути. Ты же уйгурский понимаешь хорошо, будем рассчитывать, что попадутся уйгуры и они нам помогут. — Помогут,- уверенно заявила Демирель, — если хоть кто-нибудь из бежавших женщин спасся, то весь автономный округ уже знает, что это твоя заслуга. Тебя в лагеря за спиной звали Назугум в честь знаменитой уйгурской героини. — А это кто такая? — Героиня, возглавила борьбу против угнетателей, но я плохо знаю ее историю,- турчанка, наконец была готова идти дальше. Высохшая грязь при движении осыпалась, отмечая наш путь: вернувшись к болоту максимально счистил с себя корки грязи и заставил турчанку проделать то же самое. Не хватало еще, чтобы догадливый китаец понял откуда грязь и пошел по нашему следу. Не знаю, как держалась Демирель, даже я был измотан — шли к концу вторые сутки нашего бегства. За это время мы пешком прошли не меньше пятидесяти километров, половину пути по буреломам и каменным осыпям. Несколько крекеров и пол литра воды составлял весь наш рацион за все это нелегкое путешествие. С моим повышенным обменом веществ и прожорливым аппетитом, такой вынужденный пост мне давался с трудом. К обеду вода закончилась — турчанка тоскливо посмотрела на бутылку и швырнула ее в кусты. — Подбери,- негромко приказал Фатиме. Видя, что девушка не понимает, пояснил: