– Вы не представляете, как мне было важно ваше согласие, – прошептала она. – Вот только… мы сейчас практически нищие… и заплатить я вам смогу не скоро… я… – Оставим пока разговоры о финансах, – мягко остановил Артем вдову. – Сейчас главное – результат. Первичные цели намечены. Не падайте духом, Бэлла Альбертовна, ваше дело правое, и победа будет за нами! Встреча с отцом Из последнего вагона прибывшей на остановку Бирюлево-Товарная электрички вышли двое молодых людей. Двери поезда закрылись, и тот, стремительно набирая скорость, с шумом унесся прочь. Парни продолжали стоять, c заторможенным видом оглядываясь по сторонам. Со стороны могло показаться, что их разбудили минуту назад и, еще не проснувшихся, вытолкали на перрон. – Ты точно уверен, что это где-то тут? – наконец спросил Алекс. Слегка покачиваясь, он бестолково ерзал по карманам. – Думаю, что да, – ответил Эд. Разбитая накануне неизвестным громилой губа уже начала заживать и выглядела получше, затянувшись корочкой, зато под правым глазом расцвел фиолетово-желтый «фонарь». Он икнул, посмотрев на приятеля: – Сигареты ищешь? – Ну да. – Мы же перед электричкой последнюю выкурили. Алекс выругался и снова взглянул на Эдуарда: – Ты бы хоть очки нацепил. Выглядишь, как бомж с помойки. – Ага, бомж, – с мрачным видом ответил тот. – Ты, знаешь ли, тоже не на Тома Круза похож. Между прочим, ты сам на мои очки и сел, придурок. Это обвинение ничуть не смутило Алекса. – Нечего свои вещи раскидывать где попало, – равнодушно бросил он. – Ладно, пошли, раз уж приехали. Нетвердой походкой друзья двинулись к выходу. – Ненавижу, когда «синька» заканчивается, – проговорил Алекс. – Такое ощущение, что вроде ты перед распутьем – или дальше гужбанить, или в завязку уйти… И ты завис, как лох, между небом и землей… Ты какую дорогу выбираешь? – Вот именно, лох и есть! Не «перед распутьем», а «на распутие»! – злобно отозвался его дружок. – Чего? – недоумевающе остановился оторопевший Алекс. – У тебя бабки-то есть? – спросил Эд, не глядя на товарища. Алекс замотал головой. – Тогда о чем базар? – сплюнул под ноги парень. – Были бы деньги, тропинка бы быстро нашлась… Кстати, где твоя боевая подруга? Я про Лерку. – Умотала к сестре в Волгоград, та замуж выходит, – коротко пояснил Алекс, и они замолчали. Дальше побрели молча. Спустившись по ступенькам вниз, молодые люди зашагали вдоль бетонного забора, сплошь изрисованного граффити. Под подошвами обуви сухо похрустывали камни. «Бомж», – повторил про себя Эдуард фразу, брошенную Алексом со смесью сочувствия и презрения, и ему стало тошно. «Бомж из помойки»… Точно, он бомж. И к тому же полный лох! А чего, собственно, обижаться? Своего жилья нет, морда разбита, шмотки не стираны, изо рта перегар, все соответствует… – Ты говорил, что с батей в контрах, – возобновил разговор Алекс, которому, судя по всему, было скучно идти молча и заниматься самоанализом. – Ну да, – нехотя протянул Эд. – Че так? – Мы же раньше вместе жили. Грызлись постоянно из-за всякой ерунды. В общем, однажды я к нему в заначку залез, он как раз на гараж копил. Намечалась туса в ночном клубе, девки там и все такое, а у меня голяк полный. Бабла не было вообще, отец ни копейки не давал, все жизни учил… Ну я взял, а он, разумеется, потом просек… Алекс цокнул языком, на лице его расплылась дурашливая улыбка: – Елы-палы, так это тогда, когда ты всю тусовку поволок потом в сауну? Еще душ из шампанского устроил бабам? Эд лишь слегка улыбнулся, вспоминая события недавних лет. – Что-то в этом роде. Батя взъярился, конечно. Ну а потом еще была одна кривая история с кредитом, когда я его в поручители записал. Сам я в пролете оказался, и бате пришлось всю сумму выплатить. Эту тему я тебе уже как-то рассказывал. – Было дело. Вы сейчас хотя бы общаетесь? – Очень редко. Алекс окинул друга скептическим взглядом. – И ты считаешь, сегодня тебе подфартит, бро? Эд пожал плечами. – Лучше он пошлет меня сейчас, чем я не предприму попытку навести мосты. И потом буду сожалеть о том, что не рискнул, – сказал он. – Долго еще? – Нет, вон, видишь, промзона начинается, там где-то гаражи должны быть… Оглядываясь по сторонам, приятели пересекли железнодорожные пути и двинулись дальше. – Кажется, здесь. Алекс почувствовал промелькнувшую в голосе Эдуарда неуверенность и спросил: – Ну и дырища… А почему мы сюда приперлись? – Потому что городской номер не отвечает, балда. Старик либо дома, либо в гараже возится со своей ржавой рухлядью. – А мобильный? – Он не берет трубу. Алекс почесал затылок. – Похоже, зря я решил составить тебе компанию, – недовольно заметил он. – Только время потерял. – Даже не вздумай слинять, – рассердился Эдуард. – Мне нужна хоть какая-то поддержка! Вон, гляди, ворота открыты! И «Газель» рядом стоит! Он же водилой подрабатывает, значит, здесь. – Знаешь, Эд, у меня что-то очко играет, – признался Алекс. – Вот не знаю, но задом чувствую, не следует нам с твоим папашей встречаться. – У меня больше нет вариантов! Или мы с батей прижимаем родню моего деда с наследством, или Граф меня на ремни порежет. – Постой. Как хоть твоего папаню зовут? – Петр Андреевич. С этими словами Эдуард медленно поплелся к открытому боксу. Помедлив, Алекс последовал за приятелем. Почти минуту Эд стоял у «Газели», покрытой застарелыми разводами грязи, словно все еще не решаясь на последний шаг, отделяющий его от встречи с родным отцом, затем, вздохнув, вошел внутрь. В тесном помещении, заваленном старыми запчастями и покрышками, царил полумрак. В нагретой за день железной коробке, невзирая на распахнутые ворота, стояла неимоверная духота. Посреди гаража на деревянном ящике восседал грузный мужчина лет шестидесяти в темном и столь же лоснящемся от грязи комбинезоне, надетом прямо на голое тело. Лысина c редкими клочьями светлых волос блестела от пота. Склонившись над пластиковым ведром, он поочередно вынимал детали, не спеша прочищая их смоченной в бензине щеткой. – Пап? – нерешительно позвал Эд. Алекс встал у ворот, с любопытством заглядывая внутрь. Толстяк обернулся, удивление на его мясистом красном лице сменилось ленивым презрительным равнодушием: – А, это ты… Еще и друга привел? – Ага. Знакомьтесь, это Леша. Алекс то есть. А это Петр Андреевич, – представил их друг другу Эдуард. – Ну я дико рад знакомству с Лешей-Алексом, – усмехнулся мужчина, не сделав даже попытки приподняться, чтобы пожать руку Алексу. – Че надо-то? Эд шмыгнул носом, оглядываясь, куда бы присесть. Он был готов к прохладному приему со стороны отца, но не к таким прямолинейным вопросам в лоб наподобие «че надо». Молодой человек испытывал растерянность, которая медленно, но неуклонно вытесняла глухое раздражение. – Я хотел поговорить, – сказал он, так и не обнаружив подходящего места для сидения – настолько все вокруг было грязным и пыльным. А пачкать и без того засаленные давно не стиранные джинсы не хотелось.