– Вон лампа на столе стоит, – повертев головой, указал он. – Задвинь занавески, а лампу на пол поставь. Эд уже двинулся к окну, как замер, кусая губы. – Алекс, – тихо произнес он. – А вдруг их… ну, это, нашли уже? Тогда менты сюда могут с минуты на минуту прийти. – Вряд ли, – откликнулся из темноты парень, и голос его прозвучал спокойно и уверенно. – Пока я обыскивал твоего папаню, никаких документов при нем я не нашел. Да и зачем таскать с собой доки, если в гараж идешь? А без них менты еще установить личности должны. Аргумент Алекса выглядел убедительным, и Эд немного расслабился. «В конце концов, если нас захотят взять, то этого не избежать», – пришел он к неутешительному выводу. – Давай разливай, – велел Алекс, поставив пакет с бутылками в продавленное кресло. – И закусон сооруди какой-нибудь. А я пока пошурую тут. Я и перчатки с собой взял… Ты ведь не против? – спохватился он, словно осознавая, что начинает перегибать палку. Эд промолчал. Про себя он подумал, что не очень-то это правильно – обыскивать жилище его мертвого отца, но тогда уж нужно было быть последовательным до конца и не позволять выворачивать карманы бати там, в гараже, когда его остекленевшие глаза уже начали затягиваться мутной пленкой. – А он у тебя неряхой был, – донесся до него голос Алекса, после чего раздался скрип открываемого шкафа. – Как будто мы с тобой чистюли, – пробурчал Эдуард. Маленькими шажками, на ощупь, он отправился на кухню. Заглянул в холодильник. В чугунной, еще советских времен, сковороде были макароны с единственной котлетой. На полках также были обнаружены полпалки вареной колбасы, открытая банка шпрот и засохшая половинка лимона. Захватив стаканы и снедь, Эд осторожно двинулся в обратный путь. Между тем Алекс, мурлыкая что-то под нос, продолжал шарить по углам. На тумбочке он нашел удлинитель и, подсоединив его к лампе, возобновил обыск уже при улучшенном освещении. – Что дальше будем делать? – спросил Эд. – Ну сегодня тут перекантуемся, а потом? Все равно жить-то здесь мы не сможем! – А никто и не собирается тут жить, – отозвался Алекс. – Завтра с утра пораньше сделаем ноги отсюда. Вот только найдем что-нить полезное… Не ссы, бро. В этом мире или берешь, или раздаешь. Лично я не хочу быть в категории вторых… Он присвистнул и, зашуршав чем-то в старом секретере, повернулся к Эдуарду. – Вот и доки, бро, – сказал он, помахивая в воздухе пачкой бумаг. – Паспорт тут его, а это документы на хату, на гараж, на колымагу его… Я так понял, у него, кроме этой ржавой «Газели», нет ничего. Эдуард устало пожал плечами. Открыв очередную банку пива, он, пошатываясь, встал напротив шкафа. За стеклянными дверцами темнели корешки книг, на нижней полке виднелся фотоальбом. Эд глубоко вздохнул и вытащил его наружу. Альбом был донельзя истрепанным и буквально разваливался в руках. Молодой человек сел прямо на пол и, подсвечивая крошечным огоньком зажигалки, принялся листать страницы. Вот его отец совсем маленький… Вот он с бабушкой, а вот и с дедом-писателем, который, оказывается, и вовсе не отец его папане… Осторожно перекинув следующую страницу, Эд замер, увидев себя. Они были втроем, он, мама и папа. Лежали на песке, а позади пенилось море. Все загорелые, беззаботные, он и его родители хохотали в камеру – видать, фотограф что-то смешное сказал. Эдуард почувствовал, как в глазах повлажнело, и по щеке скатилась слеза. Он приблизил выцветшее фото, пытаясь разглядеть год снимка. 2001 год, ему всего шесть лет. Как давно это было! «А сейчас твоя мать в другой стране, отец мертв, и его холодное тело лежит в гараже… А я погряз в долгах, и меня хотят убить за то, что у меня нет денег расплатиться… сижу в квартире убитого мною отца, вздрагивая от каждого шороха…» В это мгновение Эдуарда накрыла волна такой всепоглощающей и безысходной тоски, что ему захотелось выскочить на балкон и, срывая глотку, завыть на луну. – Эй, ты что там завис? – позвал Алекс, голос его звучал возбужденно. – Гляди, что я накопал! – Он шагнул вперед, едва ли не под нос сунув Эду купюры. – Видал, бро?! Тут штук двести евро! И еще кольцо золотое есть, обручальное! Эдуард закрыл альбом, поставил его на место и закрыл шкаф. – Евро? – слегка охрипшим голосом переспросил он. Новость о деньгах моментально вытеснила все воспоминания о беспечном прошлом. – Ну да. По среднему курсу больше ста штук! Сечешь, какая лафа свалилась?! Эд лихорадочно соображал. Сто штук дадут ему отсрочку от долга Графа. Конечно, это не полтора ляма, но лучше пусть так, чем ничего! Он уже протянул руку за деньгами, но Алекс, к его изумлению, попятился назад, и, отсчитав несколько купюр, положил в ладонь оставшиеся. – Здесь только половина, – растерянно проговорил Эдуард. – Правильно, – усмехнулся Алекс, пряча деньги. – А мне за труды? Не забывай, мы теперь в одной связке. Или ты хочешь, чтобы я прикрывал твой зад на халяву?! «Я хочу, чтобы это все оказалось ночным кошмаром», – обреченно подумал Эд. – Не боись, бро. Вот, держи. Это теперь твое по праву. – Передав Эду золотое кольцо, Алекс как ни в чем не бывало потянулся за наполненным стаканом. – Это надо отметить. Вялым движением Эд взял свой стакан. – Чтобы мы вылезли из этого дерьма с минимальными потерями, – объявил Алекс и, не чокаясь, опрокинул водку в себя. Выдохнул, после чего взял котлету пальцами и откусил половину. – Ты теперь наследник, – напомнил он, жадно проглотив кусок. – Не забывай об этом. – Я не могу ждать шесть месяцев, – глядя в сторону, ответил Эд. – Как я продам что-то сейчас? Подделаю документы на себя? Доверенность липовую сварганю? Алекса это ничуть не смутило. – Как говорили классики, быстрота нужна только при ловле блох. Всему свое время. А сейчас о другом. Ты что, уже совсем забыл? Ведь ты внук знаменитого писателя! Надеюсь, ты еще не похоронил надежду стать наследником богатенького буратино?! – Там своих наследников хватает. Думаешь, один я такой умный? – Ты слишком быстро сдаешься, бро, – назидательно заметил Алекс, вытирая жирные пальцы прямо об выцветший ковер. – У меня есть небольшой план, касающийся твоих старых клюшек. Я про родню твоего деда. Эд, намеревающийся выудить из банки шпротину, застыл на месте. – Ну? – тихо спросил он, и Алекс заговорил. Свидетель аферы Встреча с Кондратенко, свидетелем закрытого завещания писателя, была запланирована на девять утра, но даже с учетом поправки на затрудненное движение в час пик Павлов едва успел в назначенный час. Кондратенко, высокий широкоплечий мужчина лет тридцати, ожидал адвоката на стоянке, сидя в слегка потрепанной «Ладе Гранта». Завидев, как Артем вышел из машины, он тоже поспешил наружу. – Добрый день. Дмитрий Михайлович? – спросил Павлов, пожимая протянутую мужчиной руку. Ладонь была крепкой и жесткой, словно нестроганная доска. – Здравствуйте. Можно просто Дмитрий, – последовал ответ. – Чем могу вам помочь? – Да есть небольшой разговор, это займет десять минут. Не возражаете, если мы продолжим беседу в моей машине? – Конечно, – с готовностью кивнул охранник и, не удержавшись, добавил, не скрывая восхищения: – Классный у вас автомобиль! Забираясь в салон «Ягуара», Артем достал смартфон и, держа его перед собой, произнес: – Дмитрий, как я уже говорил, я веду расследование по наследству писателя Протасова. Вы и еще одна женщина выступали в качестве свидетелей этого завещания, так? – Да, так, – подтвердил Кондратенко. – Учитывая важность беседы, я хочу предупредить вас, что наш с вами разговор будет записан. Я буду честен с вами и говорю об этом сразу. Охранник замешкался, по его лицу скользнула тень беспокойства. – Я что-то нарушил? Павлов улыбнулся краем рта: – Полагаю, что нет. Но вы можете пролить свет на весьма существенные моменты в моем расследовании. – Записывайте, – решил Дмитрий. – Единственное, что во всей этой истории меня смутило, – это то… – Погодите. Давайте начнем с самого начала, идет? Не беспокойтесь, это не допрос, а просто неформальная беседа. Артем нажал «запись». – Пожалуйста, представьтесь и назовите свое место работы. – Кондратенко Дмитрий Михайлович… Сотрудник ЧОПа «Авангард», работаю охранником в офисе некоммерческого фонда «Центр помощи “Гарантия”». – Кому вы подчиняетесь в этой организации? – Сацивину Руслану Валерьевичу. Хотя постойте. Когда он уезжает, главная за него остается его жена, Лидия. Фамилия, кажется, Коржина… – Расскажите, пожалуйста, о том дне, когда вас пригласили выступить в качестве свидетеля на закрытом завещании Протасова. Напомню, что это событие произошло 16 сентября прошлого года. Дмитрий откинулся на сиденье, глядя перед собой. – Ко мне обратился Сацивин, – наконец заговорил он. – Попросил помочь в одном деле. Мол, просто будешь свидетелем, надо немного постоять и ничего не делать, а потом поставить свою подпись. Ну и паспорт покажешь. Вроде бы какой-то ветеран собирался писать завещание, поэтому нужны были свидетели.