— Совсем ничего не помнишь? — Немного. На рассвете ты сбежал, не желая столкнуться с моей лучшей подругой. А потом… Все словно в тумане. Я опять что-то натворила? — С опаской глянула на свои руки, словно ненавистные символы и узоры могли поведать о событиях минувшего дня. Рассказ Этери вызвал целую гамму чувств и эмоций. От смущения из-за того, что вытворяла в универе (неизвестно, чем бы все закончилось, не вмешайся вовремя венгр) до тихого ужаса: этот подонок Крис снова пытался меня убить! Кажется, это уже входит у него в привычку. И почему-то за случившееся Этери винил себя. — Перестань. Ты не можешь уследить за каждым его шагом. И боюсь, твой приятель не успокоится, пока не завладеет этой чертовой силой. — Или пока не допросится и не займет место на кладбище, предназначенное им тебе, — мрачно проговорил венгр, и я невольно поежилась. Как уже успела заметить, Этери был из той породы людей, которые слов на ветер не бросают. — Я боюсь Кристиана, но еще больше боюсь самой себя, — немного поколебавшись, призналась я. — Все чаще совершаю поступки, о которых в прежние времена и подумать не могла. И что самое ужасное, не могу себя контролировать, как будто во мне живет другой человек, моя полная противоположность. — Значит, загадывая желание, ты больше всего мечтала измениться? Рассказывать о собственных комплексах и недостатках вовсе не хотелось, поэтому я поспешила сменить тему, задав вопрос, который вот уже несколько дней не давал покоя. — Мне кажется, мы уже встречались, незадолго до твоего появления здесь, ведь так? Ожидала встретить недоумение или удивление в глазах венгра, но вместо этого Этери с улыбкой произнес: — Догадалась. — А ты, увидев меня, тоже сразу все понял? — Наверное. Только упорно гнал от себя эту мысль, убеждая, что так не бывает. — Оказалось, что бывает. — Обхватив колени руками, я задумчиво продолжила: — Выходит, тем тоже был нужен этот злополучный дар? — Нет. Им требовалось от тебя кое-что другое. Но если бы догадались, каким сокровищем ты обладаешь… — У Камила и его дружков появился бы еще один повод меня прикончить, — с грустной усмешкой закончила я за ведьмака и вскинула на него взгляд. — А ты? Если бы тогда тебе стало известно, что спрятано внутри меня, как бы ты поступил? Этери замелся на миг, прежде чем ответить, и невольно отвел глаза. — Боюсь, правдивый ответ тебе не понравится. — Значит, в ту ночь мне крупно повезло… С другой стороны, умри тогда, избежала бы ужасов сейчас. — Я печально вздохнула. — Кому расскажешь, не поверит: на меня охотится помешанный на дарах псих. А ты только и успеваешь вытаскивать меня из передряг. В общем, тебе со мной — не сахар. Этери ласково улыбнулся: — Но я все равно рад, что мы встретились. Ведьмак привлек меня к себе, и некоторое время мы просто сидели, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Я не представляла, сколько еще таких дней выпадет на мою долю, но, если честно, думать об этом не хотела. Не сегодня. Не тогда, когда он рядом. — Давно твоя бабушка увлекается фитотерапией? — Этери с интересом разглядывал пыльные стеллажи. — Сколько себя помню. Но она не любит, когда ее об этом расспрашивают. В нашей семье так заведено: каждый занимается своими делами и не сует нос в чужие. Это своего рода негласное правило. — Из которого не бывает исключений, — закончил мою мысль ведьмак. Поднявшись, принялся прохаживаться по комнате и рассматривать бабулины заначки. Водил пальцем по цветным емкостям, изучал названия, подносил к носу мешочки с травами, желая ощутить их пряный аромат, и больше походил на сыщика, оказавшегося на месте преступления. Заметив на стареньком, отделанном бронзой комоде потрепанную тетрадку, перевязанную синей лентой, очень ею заинтересовался. Не желая мешать, я присела на подоконник, с тоской размышляя, какие еще сюрпризы уготовила мне судьба. А главное, какой следующий шаг предпримет эта зеленоглазая зараза. Сомнительно, что Эчед остановится на полпути… Ветки сирени качнулись, и нечто белое, взмахнув тяжелыми крыльями, полетело прямо на меня. Я отпрянула от окна. Раздался противный, заставивший вздрогнуть скрежет, словно существо полоснуло по стеклу острым клювом. А через секунду светлая тень вновь растворилась в кромешной тьме. — Что случилось? — вернув тетрадь, Этери подошел ко мне. Колени подогнулись, и я без сил опустилась на пол. — Кажется, мне всюду начинает мерещиться что-то страшное. * * * Вернувшись в гостиницу, Даниэль отправился на поиски Эчеда. Тот обнаружился в небольшой забегаловке, расположенной неподалеку. В гордом одиночестве поглощал виски, не замечая ничего вокруг. Бармен только и успевал наполнять бокал и удивляться выносливости неразговорчивого посетителя. По его скромным подсчетам тот уже давно должен был отдыхать под барной стойкой, но как ни странно продолжал оставаться трезвым как стеклышко. Даниэль присоединился к ведьмаку. — Может, уже остановишься? Мрачное лицо Эчеда искривилось в усмешке. — Вздумал учить меня пить? — Крис! Я говорю об Эрике! — Ведающий заказал себе пива и продолжил отчитывать друга: — Знаешь, ты настоящий идиот. Никакая сила не стоит того, чтобы рушить из-за нее многолетнюю дружбу. А этим все и закончится, если не одумаешься. — Уже, — равнодушно бросил Эчед. — Уже закончилось. Или вам удалось исправить неисправимое и вернуть эту дурочку к жизни? Даниэль в упор посмотрел на друга: — Хоть раз в жизни не иди на поводу у своего ослиного упрямства. Она действительно дорога Этери, и так просто он ее не отдаст. Не позволит, чтобы история повторилась. — Залпом осушив свой бокал, ведьмак поднялся. — Знаешь, я начинаю верить в предсказание Йолики. Лучше остановись. Разрушишь ее жизнь, и твоя тоже превратится в руины. Этери тебе никогда не простит. — Мне не нужно его прощение, — отрешенно пробормотал Эчед. — Повтори, — кивнул он бармену и раздосадовано опустил пустую тару на стойку. Очередная попытка покончить с девчонкой окончилась провалом, и у Кристиана снова возникло необъяснимое желание оказаться рядом с Кальман. Будто кто-то насильно тащил его к Эрике, а потом хватал за шкирку и отшвыривал от нее. И та опять становилась недосягаемой. Теперь его дражайший друг будет беречь паршивку как зеницу ока, а значит, придется перейти к плану «Б». Нужно как можно скорее закончить эту дурацкую игру в кошки-мышки! Молодой человек включил мобильный и, удалив десятки пропущенных звонков и непрочитанных сообщений, отыскал нужный номер. — Алиса? — Голос ведьмака был слаще нектара. — Это Кристиан. Надеюсь, ты меня помнишь, лично я тебя никак забыть не могу. — Отстранив от уха телефон, заполнившийся восторженными возгласами и мечтательными вздохами, Керестей досчитал до десяти и снова заговорил: — Вечером свободна? Отлично! Жду с нетерпением! «В этот раз осечки быть не должно», — пообещал он себе и возобновил прерванное занятие. Венгрия — Вам удалось выяснить, где мой внук? — Габор оторвался от газеты и взглянул на молодую женщину, усевшуюся на край письменного стола, прямо на ворох корреспонденции. Маргитта была одной из немногих, кому Батори позволял маленькие вольности в своем присутствии, и закрывал глаза на ее так называемые шалости. Любимым занятием племянницы было устраивать охоту на более слабых ведьмаков. Правда, в отличие от остальных членов клана, тоже помешанных на дарах, молодая ведьма не ограничивалась приобретением способностей. Она любила подолгу дразнить своих жертв и с маниакальным упорством подводила их к неминуемому финалу — смерти. Изощренностью пыток Маргитта была очень похожа на свою прародительницу Эржебет, которой, несомненно, старалась подражать, а возможно, ту в чем-то и переплюнуть. Даже Ксаверу она не уступала в жестокости, а он-то в колдовских кругах сумел снискать славу непреклонного и беспощадного. «Хорошая могла бы получиться пара, — отчего-то подумалось Батори. — Жаль, что они с детства друг друга не выносят». Если бы Маргитта знала, чем заняты дядины мысли, наверняка пришла бы в негодование. Она уже давно мечтала сплясать на похоронах этого выскочки, которому Батори прочил свой «трон». Если бы не Ксавер, бразды правления вполне могли бы перейти к ней. Ведь другого любимца старика, Этери, уже давно изгнали из семьи и вычеркнули из завещания. Ксавер оставался единственным препятствием, которое, как ни прискорбно это осознавать, преодолеть вряд ли удастся. — Угадай, что они ищут? — Молодая женщина протянула старику листок с изображением чаши. — Кажется, Цецилия всерьез намерена тебе отомстить. И если завладеет даром, уверена, у нее это получится. Габор мельком глянул на рисунок и, скомкав бумагу, раздраженно швырнул в камин. — Дар уже у них? — с явным беспокойством поинтересовался колдун. — Сомневаюсь. Тогда бы они так долго там не торчали. — Но лучше подстраховаться, — пробормотал Батори. Откинувшись на спинку кресла, нервно побарабанил пальцами по столу. — Эта сила ни в коем случае не должна оказаться у Эчедов. — Согласна. — Маргитта спрыгнула на пол, золотые браслеты у нее на руках тревожно звякнули. — Но если случится, что наследие Эржебет уже у них, эти упрямцы, сам понимаешь, вряд ли согласятся расстаться с ним добровольно. Придется принять кое-какие меры. — Для этого тебе не нужно мое благословение, Маргитта. Действуй по своему усмотрению. Даю тебе полную свободу. Чародейка с вызовом посмотрела на предводителя: — Даже если придется уничтожить твоего внука? — Даже его, — после секундного замешательства ответил Габор и безразлично закончил: — Он для меня значит не больше, чем остальные. Глава 20. Ледяной поцелуй