Открыв маленькое окошко под самым потолком, приступила к поискам. Подхватив табуретку, отправилась на поиски материалов по Чахтицкой пани. Помнится, мама говорила, что к ней попала копия документов с судебного процесса по делу Эржебет. Родительница была очень педантична, хранила важную информацию не только в своем компьютере, но и отправляла ее в распечатанном виде в архив. Каково же было мое удивление, когда вместо двух-трех тоненьких файлов я обнаружила тянущийся до самого потолка стеллаж, набитый папками и кипами книг, и все по семейству Батори: от его родоначальников, братьев Гута и Келеда, храбрых воинов, воевавших с дикими племенами даков, и до нынешнего поколения. Самым последним представителем знатного рода, как узнала, был Габор Батори, 1955 года рождения. Дата смерти не указана, значит, можно предположить, что наследник до сих пор еще жив. Но в данный момент меня интересовал не он, а вон та темно-бордовая толстая папочка, на ярлыке которой значилось «Батори Эржебет, графиня Надашди». Рядом стоял не менее внушительных размеров талмуд, содержащий описание «подвигов» неугомонной авантюристки Клары Батори, тетки Эржебет. Красавица Клара пережила многих своих любовников и мужей, а некоторым из них собственноручно помогла переместиться в мир иной. Поговаривали, что племянница и тетя питали друг к другу не только родственные чувства и частенько уединялись в покоях графини, когда Клара наведывалась к ней с визитами вежливости. Дойдя до абзаца, где описывалась смерть любвеобильной женщины, попавшей в плен к турецкому паше и ставшей временным развлечением для его отряда, я поспешно захлопнула книгу и вернула ее на место. Ну и семейка! Один похлеще другого! Постаралась выбросить из головы лишнее и сосредоточилась на причине своего появления здесь — серебряном сосуде. В первой, найденной мною книге говорилось, что в чаше заключена супермагическая сила и отмеченный ею становится обладателем бесценного дара. Ниже уточнялось, что только сильный духом, избранный, способен носить на себе символы древнего колдовства, иначе… Дрожащими руками перевернула страницу. Слева была нарисована уже набившая оскомину чаша, справа… Ну что за напасть! Несколько листков были вырваны, и узнать, что же произойдет в случае, если наделенный божественной милостью человек окажется слабым духом — ну точно, как я, — не представлялось возможным. От злости заскрежетала зубами. Такое ощущение, будто кто-то там, на небесах, решил поиграть со мной в кошки-мышки. Я тут ищу, сама толком не зная что, а они наверху, небось, пупки надрывают от смеха, наблюдая за моими потугами докопаться до истины. И вообще, какой дар, какие избранные?! Почему нельзя было написать простым русским языком, могут из-за этого чертового горшка появиться на теле рисунки или нет?! Едва не лопаясь от злости, я продолжила нервно перелистывать страницы, но больше о таинственном вазоне не было сказано ни слова. Ни абзаца, ни строчечки! Пришлось переключаться на Эржебет. Придвинув к себе бордовую папку, распухшую от огромного количества втиснутых в нее листков с потрепанными, надорванными краями, я взяла в руки первый. По мере того, как погружалась в биографию сумасшедшей графини, у меня глаза на лоб лезли, а волосы на голове вставали дыбом. История не помнит более жестокой представительницы рода человеческого. Чего она только не проделывала с бедными девушками… Была настолько изощренной в своих кровожадных изысках, что давала фору любой инквизиции. Вонзала несчастным иглы под ногти, вгрызалась в юные тела зубами, прижигала их раскаленным железом, истязала плетью до тех пор, пока те, обессиленные и измученные, не испускали последний вздох, и при этом кружила вокруг них подобно коршуну, вкусившему кровавой плоти, оглашая замок жутким хохотом, больше похожим на вой обезумевшего животного. Но все это казалось невинными шалостями по сравнению с тем, что Эржебет вытворяла в последние годы своей жизни, прежде чем ее приговорили к пожизненному заключению в собственном замке на вершине горы. Настоящий дьявол во плоти. Читать дальше у меня просто не хватило духу, поэтому я начала бегло просматривать записи, стараясь пропускать описания жутких пыток и мучительных смертей. Пока не дошла до свидетельств некоего пастора Поникенуса, возглавлявшего приход в Чейте. Я жадно впилась в страницу глазами. Когда преступления графини были раскрыты, и в Битчьянском Граде, замке, являвшемся резиденцией Дьердя Турзо, — палатина Венгерского королевства и родственника Эржебет — должно было состояться закрытое судебное заседание, пастор явился к графине в надежде, что она покается в своих грехах, если можно было так назвать свершенные ею злодеяния. Но прекрасная Эржебет, красота которой, казалось, была неподвластна времени, лишь презрительно рассмеялась ему в лицо. Вот какой она запомнилась Поникенусу, видевшему ее в последний раз: «Высокомерная и надменная, с высоко поднятой головой и неистощимой жаждой чужих страданий во взгляде. В колдовских глазах цвета ночи еще отражались образы истерзанных ею девушек. Длинные светлые волосы, по-прежнему не утратившие золотого блеска, украшала унизанная жемчугом сетка. На изящных руках, так часто орошаемых чужой кровью, проступали начертания сатаны. Своими глазами я видел, как один из гагатовых бутонов, венчавших тонкую кисть зачарованной пани, распустил свои лепестки. Знаки на ее теле были живыми, они порождали в ней греховные желания, разжигали низменные страсти, обволакивая тело Альжбеты искусно сплетенной вязью. Они подчинили себе ее разум…» Я вскочила как ужаленная и отпрянула от стола. Приглушенный свет ложился на разворот книги, словно прожектором выхватывая последнюю строку. В какой-то момент мне начало казаться, что я схожу с ума. Ведь нельзя же верить священнику, жившему в эпоху суеверного страха… Мне вдруг стало тесно в хранилище. Казалось, если пробуду здесь еще хотя бы минуту, начну задыхаться. Вернув материалы на место, выбежала в коридор и прислонилась к двери, ощущая ее спасительный холод. Внутри гулко билось испуганное сердце. «Они подчинили себе ее разум…» — пришли на ум последние слова пастора, для меня прозвучавшие страшнее приговора. Глава 12. Ужин с последствиями — Теперь ты мой должник. Уже придумал, как будешь расплачиваться? — Не надоело об этом напоминать? — Этери придирчиво оглядывал себя в зеркале, пытаясь отыскать в своем отражении несуществующие изъяны. — На кой черт она вообще тебе сдалась? — продолжал недоумевать Даниэль. Он на самом деле не понимал, чем эта белобрысая могла заинтересовать друга. Бесспорно, Эрика не дурна собой, но у Батори были и куда более изысканные подружки. Из их круга. Не говоря уже о том, что последние несколько лет он вообще не обращал внимания на нежные создания, ограничиваясь короткими, ни к чему не обязывающими интрижками. — Только не говори, что это любовь с первого взгляда. — Не говорю, — невозмутимо подтвердил ведьмак. — У нас есть задание, и мы обязаны его выполнить. Или забыл, что нам поручено сделать? Этим утром телефонный звонок разбудил Этери ни свет ни заря. Так как Цецилии не удалось связаться с сыном, мобильный которого зачастую был выключен, пришлось доставать его друзей. Поинтересовавшись, как продвигаются поиски, и, получив невнятный ответ, предводительница дала троице еще одно поручение — приглядеть за семьей Кальманов. Венцелю так ничего и не удалось узнать об их прошлом. Двадцать лет назад ученые возникли словно из ниоткуда. Сей факт, а также то, что археологам было известно о существовании чаши, очень настораживал колдунью. — К тому же в ресторане у тебя появится возможность снова их просмотреть, — весомо заявил Этери. — Вдруг Крис прав, и дар в ком-то из девушек. Даниэль был вынужден согласиться. — Увидеть их ауры мне точно не помешает. Точнее, ауру твоей подружки. — А что с ней не так? — насторожился ведьмак. Запихнув в карман кредитку и ключи от арендованной машины, повернулся к другу. Ведающий стушевался и несмело проронил: — Даже не знаю, как объяснить… Со мной такого прежде не случалось. Я… я не вижу ауру Эрики. Как будто у нее ее нет. В комнате повисло молчание. Молодые люди смотрели в упор друг на друга, словно дуэлянты, готовые в любую секунду обнажить шпаги. — Ты ведь понимаешь, что это невозможно, — наконец четко, с расстановкой проговорил Этери, будто вдалбливал нерадивому школьнику невыученный урок. — Аура есть у каждого человека. — Хочешь сказать, я ошибаюсь? — Возможно, — пробормотал парень. — Лучше не говори пока об этом Крису. — Что, беспокоишься за свою зазнобу? — с издевкой бросил Ведающий. — Как бы Эчед не навредил ей? — Хочу сначала сам во всем разобраться, — бесстрастно проронил колдун. — Ну-ну, разберись… И не говори потом, что это просто задание. Кажется, ты втрескался в эту девчонку по уши. После стольких лет отшельничества… — А не слишком ли много тебе начинает казаться? — резко оборвал его Батори. Даниэль, заметив, что взгляд Этери в один миг стал колючим и холодным, невольно вздрогнул и, осознав, что переступил черту дозволенного, решил немедленно прекратить разговор. Для своего же блага. Пока Этери окончательно не взбесился. Именно это происходило с ним всякий раз, когда кто-нибудь пытался заговорить о событиях шестилетней давности. Видимо, внук Габора так до сих пор ничего и не забыл… Напряженную атмосферу немного разрядило появление Кристиана. — А я к вам с новостями, — лучезарно улыбнулся он. — Надеюсь, с хорошими, — недовольно буркнул Даниэль, вновь возвращаясь мыслями к грядущему вечеру. — Смотря для кого. Но уж точно не для теперешнего обладателя дара. Отец кое-что сумел раскопать. — Эчед плюхнулся в кресло и, задрав ноги на журнальный столик, безмятежно проговорил: — В отличие от нас, избранных, обычный человек не способен долго обладать даром. Постепенно сила начнет его разрушать, и продолжаться это будет до тех пор, пока сердце не перестанет биться. Правда, путь к последнему приюту для него окажется тернистым и мучительным. Поэтому мы, подарив бедолаге быструю смерть, можно сказать, сделаем ему одолжение. — Ну ты прямо мать Тереза, — усмехнулся Этери. — Циник! — Крис обвел друзей вопросительным взглядом. — А куда это мы такие красивые собрались? Я что-то пропустил? — Даниэль намылился встретиться со своей обоже, а я вынужден его сопровождать, — озвучил Этери свою версию событий. — Еще скажи, это я умолял тебя устроить свидание, — сверкнул глазами Ведающий. — Вот так всегда, — изобразил обиду Эчед, — сами на гульки, а мне что прикажете делать? — Не маленький, придумаешь себе развлечение, — бросил Этери и скрылся за дверью. — Всенепременно, — пробормотал Крис и в задумчивости поскреб подбородок. Пронзительно-зеленые глаза ведьмака вперились в окно, задернутое выцветшей шторой. Мысли снова вернулись к девчонке, посмевшей не отреагировать на его чары. — В голове не укладывается, как это вообще возможно? — в который раз сам себя спросил Эчед, и лицо его отразило всю гамму неприязненных чувств, что испытывал по отношению к Эрике. Нужно будет во что бы то ни стало довести начатое до конца! Жаль, что для этого придется испортить друзьям вечер. Но разве такая мелочь его когда-нибудь останавливала? Эрика Несмотря на неискоренимую привычку всегда и всюду опаздывать, на свидание я пришла вовремя. Иза тоже не подкачала. Явилась в парк даже раньше меня и, оккупировав единственную свободную скамейку, методично вертела головой, выискивая объект своих воздыханий. — А вдруг они не придут? — забыв поздороваться, в волнении спросила подруга. Я присела рядом и стала наблюдать за резвящимися в траве терьерами. — Ну вот еще! Сами ведь напросились на встречу. — Он точно на меня запал, — сделала глубокомысленный вывод девушка, ошибочно посчитав инициатором свидания Даниэля. Она искренне верила, что венгр воспылал к ней неземной любовью и теперь вознамерился похитить ее сердце. Ну а нам с Этери, в глазах Изольды, сегодня отводилась роль скромных статистов. — К тому же если бы что-нибудь поменялось, они бы позвонили, — успокоила я подругу. — Куда? Ты ведь не догадалась оставить им свой номер. Я, кстати, тоже, — со вздохом закончила девушка и продолжила обозревать пространство. В тот же миг в синих глазах Изольды вспыхнули звезды. — Пойдем! — словно солдат на вечерней поверке, резко вскочила она. Одернув юбку, больше похожую на набедренную повязку, устремилась навстречу своей очередной голубой мечте. А объект столь пристального внимания тем временем замедлял шаг и затравленно оглядывался по сторонам, выбирая путь возможного отступления. Парни спустились по лестнице и, обойдя статую сплетенных в страстном порыве влюбленных, на лицах которых почему-то вместо восторга отображалась вселенская скорбь, остановились. Оба одеты с иголочки, любо-дорого посмотреть. На Даниэле были темные джинсы и черное поло. Этери по сравнению с другом выглядел более элегантно. В брюках и светлой рубашке, поверх которой предусмотрительно накинул свитер, потому как вечерами уже было довольно прохладно. Стройный, подтянутый, он выгодно отличался от окружающих, невольно привлекая к себе взгляды. Даже в ботильонах на платформе, которые мне пришлось напялить, чтобы скрыть треклятые узоры, я была ниже его почти на голову.