, осужденный на полный Ограничитель — кто бы не попытался избавиться от возможных проблем? Вы ведь не знали, какой он на самом деле. — Хотел бы я и дальше этого не знать, — он усмехнулся невесело. — Но теперь уже поздно сожалеть. Вот только, боюсь, меня уже не хватит на заботу о нем. — Я о нем позабочусь, — пообещал я. — А я больше не буду тебе мешать, — вздохнул гинн Наиде и побрел дальше. И я как-то вдруг осознал, что он и впрямь уже не молод. — Осуждаешь? — покосился я на Тэсси. Она покачала головой: — Ему очень сложно принять собственное бессилие в этой ситуации. Ведь он прав, для Дейнара ничего нельзя сделать… — Тэсси, это не так, — возразил я. — Мы можем помочь. Обучить его. Сделать сильнее. Научить защищаться. И тогда его жизнь после гимназии будет намного легче. Он сумеет постоять за себя. И… если он передумает, мы всегда сможем вытащить его оттуда. Если все станет совсем плохо. — Ардин, как вообще его учить? Ты же чувствовал, как ему больно! — Тэсси. Он первокурсник, отучившийся треть года. У него полный Ограничитель. И он легко использует сферу уничтожения. Как, по-твоему, он ее освоил? — Но… — Дейнар умеет терпеть боль. В пределах разумного, разумеется. И наша задача — свести ущерб к минимуму. Я думаю, есть смысл обеспечить его хорошим объемным мажистиком, а лучше — несколькими. Научить изготавливать артефакты и пользоваться накопителем. Для мага его уровня это не составит сложностей. А пока я хочу дать ему время залечить раны. Тэсси обняла себя за плечи: — Потенциальный белый маг… как Вердериан посмел сотворить с ним такое? — Теперь уже ничего не исправить, — я отвел взгляд. Все же она во многом права. Наше общее бездействие порождает беспредел. Сколько еще невинных магов должно пострадать, чтобы общество отвернулось от совета? Как вообще мы допустили, чтобы дошло до такого? — Ему будет сложно возвращаться к необходимости терпеть боль, — невпопад заметила Тэсси. — Если ты хочешь продолжать его учить, делать перерыв довольно жестоко. Воспоминания о разделенной боли еще слишком свежи, чтобы я мог полностью согласиться с Тэссеной, но в ее словах есть резон. А я совершенно не представляю, что лучше: поддерживать уже ставший для Дейнара привычным уровень дискомфорта или напомнить ему, как легко можно жить без магии. — Сейчас я не хочу об этом думать, — честно признался я. — Да, пожалуй. Вечер выдался… насыщенный, — она слабо улыбнулась. Пожалуй, с этим я мог согласиться. К счастью, это было мое последнее дежурство в этой трети, да и экзаменов осталось принять не особо много. А потом — долгожданный отпуск с любимой. Можно будет отложить все проблемы и насладиться свободой. Спустя несколько дней, когда мы с Тэсси стояли перед портальной аркой в третью провинцию, где нас ожидали пляж, отель и две недели ничегонеделания, моя невеста неожиданно вздохнула: — Жаль, что его нельзя взять с собой. — Не беспокойся, Дейнар не будет скучать в гимназии. Все ее ресурсы — в его распоряжении, там даже собственный пляж есть. — Но он будет там совершенно один! — Всего на две недели. А затем ты, наконец, поговоришь с ним о его отце. Тэссена никак не могла решится на этот разговор. И на мое недоуменное «почему?» как-то ответила: — Проблема в том, что я не знала Тамиона Суотерри лично. И никто в моей семье не знал. Мы вообще были довольно далеки от политики. Дейнар наверняка начнет задавать вопросы, на которые я просто не смогу ответить. Но он имеет право знать объективное мнение о своем отце. Боюсь только, рассказать я могу не так уж и много. Мне оставалось лишь уверить ее, что он будет благодарен и за это. В конце концов, все остальные лишь повторяют слова совета. Несмотря на беспокойство Тэсси, отпуск удался. И в свою провинцию мы вернулись отдохнувшими и полными сил. Теперь можно было потягаться с проблемами. Впрочем, проблема оставалась все та же — Дейнар Суотерри. Впрочем, я несправедлив к мальчику. Дейнар не являлся проблемой сам по себе. Отличный парень, талантливый ученик, он никому не мог помешать. Но вот то, что с ним сделали… Юный маг с Ограничителем, которого нужно как-то обучать, игнорируя его боль. Или отказаться от обучения, предоставив мальчишку самому себе. Последнее вроде бы проще, но если его не обучить, как он будет справляться дальше? Потом, в тюрьме, где ему уже никто не сможет помочь? Я старательно отгонял от себя мысль, что Дейнару нечего делать в тюрьме. Что мальчика надо не к грядущим тяготам готовить, а избавить хотя бы от заключения. Но я малодушно открещивался от голоса совести, успокаивая себя мыслью, что впереди еще почти пять лет, и за это время мы что-нибудь придумаем. Теоретически, я мог не появляться в гимназии до конца каникул, но мы с Тэсси решили, что не будем затягивать с делами. И уже на следующий день после возвращения из третьей провинции стояли на пороге комнаты Дейнара. — А вы разве не в отпуске? — удивленно осведомился он сразу после приветствия. — В отпуске, — согласился я, покосившись на Тэсси. — Вот, решили заглянуть, проверить, как ты. — Боитесь, не сломаю ли я гимназию? — развеселился Дейнар. Но при этом уже привычным жестом потер предплечья. — Ты что, тренируешься? — я изумился. Мне-то казалось, мальчишка воспользуется возможностью не калечить себя хоть какое-то время. — Я осторожно, — он смутился, не вполне верно поняв мое возмущение. Хотя возмутиться я тоже мог, все-таки первокурсникам не стоит заклинать без присмотра. И, будь на месте Дейнара кто угодно другой, получил бы выговор. Но осужденный по определению не мог создать сколько-нибудь опасное заклинание, так что ругать его было не за что. — А это тебе, — вмешалась Тэсси, протягивая мальчишке пару браслетов и перстень. Он удивленно взглянул на украшения: — А… мне? В его интонациях так и слышался вопрос, зачем, но парень тактично его избежал, не желая обидеть дарительницу. Тэсси это тоже заметила и улыбнулась: — Это мажистики. Настоящее серебро, сюда легко поместятся два-три десятка заклинаний. Брови Дейнара поползли наверх, и как-то сразу стало видно, что он — еще совсем ребенок, несмотря на весь свой бандитский вид. — Боюсь, мне нечем за них заплатить… — пробормотал он, с сожалением разглядывая украшения. Тэсси улыбнулась и вложила мажистики в его руку: — Это подарок. Не беспокойся об оплате, Дейн. — Спасибо… — мальчик был явно тронут этим широким жестом. Мимолетно я подумал о небольшой дыре, которую оставили в нашем бюджете эти побрякушки, и забыл об этом. Тратиться на Дейнара было приятно. Он не считал, что окружающие ему что-то должны, и его благодарность всегда звучала искренне. — Дейн, — неуверенно начала Тэсси. — Послушай. Я не много знаю, но, если у тебя есть вопросы об отце, я могу попробовать на них ответить. — Правда? — он обрадовался. — Это было бы здорово! Располагайтесь. Мы расселись на свободные места, и Дейнар выпалил: — Чего на самом деле добивался мой отец? Я удивился такому вопросу. Мотивы Исчадья давно известны, и Дейнар о них знает не хуже других. — А почему ты думаешь, что он добивался чего-то еще? — не удержался я от вопроса. — Потому что это очевидно, — пожал он плечами. — Какая еще власть нужна первому министру? И зачем уничтожать мир, в котором у него есть семья? А у безумца не было бы сторонников. Эти аргументы я уже от него слышал, но не счел объективными. Не на пустом же месте взялись такие слухи, а жажда власти у мага может принять самые извращенные формы. Но Тэсси только кивнула: — Все это было придумано советом уже после гибели Суотерри. А конфликт между советом и министерством начался из-за того, что Суотерри хотел вернуть магов в большой мир. — Зачем? — осведомился Дейнар. — Он полагал, что Провинции для нас — тупик. Здесь опасно заклинать, нельзя экспериментировать и наша численность неуклонно сокращается. Суотерри полагал, что эти проблемы решит возвращение в большой мир. Он считал, что люди и маги уже могут договориться. — Это… разумно, — заметил Дейн. — Почему это не понравилось совету? — Здесь начинаются сложности. Он представил свой проект на обсуждение, а затем началась демонстрация магов. Сотни красных и оранжевых магов вышли на площадь перед министерством с некими требованиями. Все погибли, министерство с Суотерри и всеми его сотрудниками оказалось запечатанным, первого министра объявили убийцей и безумцем. А затем министерство и все, кто внутри, было уничтожено. Как заявляет Вердериан — твоим отцом. Вот только обвинения выдвигал совет в условиях, когда Суотерри не мог ни подтвердить их, ни опровергнуть. На министерство несколько раз совершали нападения в надежде выкурить из него осажденных. Так же считается, что несколько нападений на магов совершили из министерства. — Считается? — я вмешался. — Тэсси, там война была, конечно, они нападали! — Были убиты маги, да. Но нападавших никто не видел. И из-за войны списали это на Суотерри. Вот только почему-то от этих якобы вылазок страдали в основном те, кто ставил под сомнение обвинения совета, — возразила Тэсси. — Довольно странно убивать потенциальных союзников, ты так не считаешь? Я не знал, что ответить. Я помнил ту атмосферу страха, что царила тогда среди магов. Пособники Суотерри могли появиться внезапно, в любом месте и нанести удар, отразить который никто не успевал. Отголоски возникали хаотично, имена и внешности смешивались, разобрать их даже не пытались, многие гибли от нападений отголосков… страх и хаос — тогда едва ли кто задумывался о странностях.