Глава 4. Побег Наступило утро. Но его я проспал, встав после полудня. Выйдя из комнаты, я пошёл на кухню, чтобы выпить свою ежедневную чашечку кофе и взбодриться, получить новый прилив сил и заряд энергии, с помощью которой опять начну патрулировать город. Маша уже сидела на компьютерном кресле и читала какую-то книгу, время от времени посматривая на экран. — Всё-таки вышел? — удивилась она. — Я уж думала, что ты весь день спать будешь. — Да, а чего просто так лежать, надо хоть в себя прийти. — сказал я и улыбнулся. — Ну, ты как? — Не знаю. Устал я от всего этого. — Ты не должен расстраиваться из-за этого. Всё приняло именно такой оборот, какой и должен был случиться. Ты не виноват во всём том, что произошло с… ой, прости меня пожалуйста, я говорю много лишнего. Прости. Удивлённым взглядом я окинул её, после чего уставился в окно. За его просторами текла и бурлила жизнь: летали птицы, все люди куда-то спешили, кто с работы, кто со школы, кто в магазин, ну и так далее. Через пару минут, когда Маша уже подумала, что я обиделся, захотела снова попросить прощения. Но я повернулся весь в слезах, после чего заговорил. — Ты… ты такой человек, просто… как можно иметь такой большой опыт? Ты словно психолог для меня, всегда поддерживаешь, даёшь советы и помогаешь мне. И тогда встаёт вопрос, зачем же ты извиняешься, если итак всё хорошо? Маша прикрыла рот рукой, потому что испугалась. Сейчас в её голове крутились лишь мысли о том, что она ранила Валеру. Что именно из-за неё он зарыдал, чего не делал уже многие годы, с тех самых пор, как одолел Фаэрса. Маша снова хотела попросить прощения, но не знала как, да и понимала, что сейчас Валере это не нужно. Всё, что она смогла из себя вытолкнуть, это следующие слова: — Валер, почему ты плачешь? Я опомнился и вытер рукавом рубашки свои глаза. — Прости, на мгновение я проявил свою слабость. И тут началось. — Слабость? Что ты несёшь? Плакать — это нормально, а особенно в твоём случае. Плакать всегда означает, что ты показываешь свои эмоции. СВОИ. На которые у тебя есть право. И ты никому не обещал скрывать их. Это наоборот означает, что твоя эмоциональная система работает нормально. Господи, Валера, не говори так больше. Всё нормально, ты не проявлял слабость, а наоборот показал этим, что ты не бессердечный. Показал, что у тебя есть сердце. — Но… я же представитель мужского пола, нам нельзя плакать. — осел я под натиском Маши. — Кто это сказал? В каком законе это написано? Покажи мне и тогда, может быть я поверю тебе. Но после всего, что ты пережил, даже не смей думать о том, что тебе нельзя плакать. Это нормально, будь я на твоём месте, то рыдала бы куда чаще, чем ты. Поэтому возьми всё своё мужество в кулак и соберись с мыслями. — Просто… ладно, забудь. — махнул я рукой. — Нет уж, давай говори. — встала в позу Маша. — От меня скрывать ничего не надо, мы же одна команда. Я начал думать об этом. Маша видела, как я сопротивляюсь, сражаюсь с самим собой. После чего я сдался и заговорил. — Дорога ты мне, вот что. Единственное, что у меня есть, что не даёт мне сломаться и упасть. Поэтому я не хотел бы подвергать тебя риску погибнуть или ещё чего хуже. Вспомни, что один раз тебя я уже потерял, также, как и всех друзей. Ты была в нашей команде, а значит была дорога мне также, как и все остальные. Но не повезло, ты снова оказалась рядом с родителями и потеряла память. Ты сама прошла куда через больший ад, чем я. В общем, прости, что я наговорил тебе всех этих глупостей, просто я не хочу потерять тебя, потому что потерял уже всё. Абсолютно всё. С этими словами я одним глотком допил свой кофе и встал из-за стола, начиная уходить. Маша покраснела и стояла теперь за моей спиной. Она улыбалась, так как ей было приятно от того, что я сказал ей такие слова. Ей было приятно, что она нужна кому-то. Что она кому-то дорога, что её бояться потерять. Она сама потеряла всё, что у неё было, но не хотела демонстрировать свои эмоции мне. Она подошла ко мне, развернула лицом к себе и обняла. Крепко и сильно обняла, прижимая к себе. Я был ошеломлен, но вместо того, чтобы ругать её, просто произнёс: — Спасибо! Сердце моё билось часто, от груди веяло теплом, от чего на душе становилось спокойнее. Руки немного дрожали, Маша это чувствовала и видела краем глаза. Похоже, что ноги мои были ватные, потому что они слегка подкашивались. Маша, которая была ниже меня ростом, оторвала свою голову от моей груди, посмотрела прямо в лицо. Сквозь слезы, я широко улыбался. — За что? Почему ты говоришь такое мне? Почему сейчас? Просто это выглядит так, будто ты прощаешься со мной. — не выдержала Маша и затараторила. — Эх, похоже всё от тебя не скроешь. — хмуро сказал я. — Просто… — И не надо скрывать! — воскликнула Маша. — Я должна знать всё. Я кивнул и начал заново. — Во сне я был в Цитадели Древнего. Перед этим, я увидел новые фрагменты сна, в которых Фаэрс и ещё кое-кто сказали мне, что собирают артефакты для того, чтобы создать мощное оружие, которое поможет им подчинить себе Вселенную. После этого я встретился с Древним, прямо через свой сон. И он предупредил меня о надвигающейся опасности. Он сказал, что есть какая-то вещь, здесь, на Земле, которая не должна попасть в плохие руки. Поэтому у меня появилось предчувствие, что скоро он придёт. Именно поэтому я всю ночь пытался попасть в Цитадель, когда ещё не спал. Именно поэтому я сказал тебе всё, что думаю, потому что не хочу впутывать тебя во всё это. Не хочу, чтобы ты погибла. Маша долгое время обдумывала мои слова, после чего сказала: — Так, давай по порядку. Во-первых, ты уверен, что это не сон? — Уверен. Я так уже встречался с Древним, и он помогал мне. И всё, что он говорил мне, действительно работало или сбывалось, поэтому я верю ему. К тому же, именно он и его посох помогли мне спасти мир от разрушений и апокалипсиса. Поэтому да, я уверен, что это был не сон. — Ладно, хорошо. Во-вторых, что за предчувствие ты ощущал и кто должен прийти? — У меня предчувствие, что скоро снова появится зло. Раньше предчувствий никогда не было, а сейчас есть. Возможно это одна из способностей, которыми меня наделил посох Древнего. — Наделил? Что? Ты о чем? — Да, именно так. Древний сказал мне, что я постепенно получаю его силу, которая откроется в ногу со временем. Тогда, когда надо будет. — Ладно, допустим. Но кто должен прийти то? — Я думаю, что Скам. Во всех снах он убивал меня, к тому же, я уже виделся с ним однажды. — Скам? Кто это такой? — Не важно. Просто знай, что он действительно страшное создание. — Одно из чудищ Фаэрса? — Нет, киборг. — Хм-м. М-да, сложновато нам придётся. И не думай, что я отвернусь от опасности. Один ты ни за что не справишься, поэтому я буду помогать тебе. И даже не думай отказываться. С этими словами Маша поцеловала меня в щеку, после чего пошла к камерам, а в дверях встала и сказала: — Это тебе! За заботу и помощь. Дверь захлопнулась, и я остался наедине с самим собой. — «Вот чего вытворяет!» — подумал я и усмехнулся. — «Так и мотивирует всегда». С этими мыслями я одел костюм и предупредив об этом Машу, пошёл в город. *** Пролетая и проскакивая по крышам различных зданий, я был весь во внимании: наблюдал за улицами, поведением людей, за обстановкой. Маша по радиосвязи передавала общую статистику в специально предназначенный для этого датчик, который располагается внутри правого уха. Нажав на кнопку посередине груди, у меня из боковой части тела выдвинулся особый отсек, в котором хранились странного рода очки. Надев их, я мог видеть каждую улицу с любого ракурса, так как они были очень хороши в приближении. — Как там обстановка? — спросил я, раскидывая слова в воздух. — На соседней улице бабушка купила себе шаурму, а сейчас обронила кусочек мяса, который тут же съела бездомная собака, околачивающаяся рядом. Что-то ещё? — Вот дурочка. — усмехнулся я. — За это и люблю. — Да-да, я тебя тоже люблю, но ты не отвлекайся, а то придётся тебе собирать шаурму из бабушки, которую машина собьёт. — Ну ты там не каркай! Приду, по заднице как дам, мало не покажется. — Ой-вой-вой, будто я тебя прям так и боюсь. — передразнила меня Маша. — Шлепай сколько хочешь. — Маша, Господи! Что за непристойности? — заверещал я от неожиданности. Такого поворота событий я точно не ожидал. — Я же в шутку, а ты так серьёзно. Тя-же-е-е-ло-о! Ой, как тяжело! — Извращенец! Из-вра-ще-е-нец! Думаешь только о моей сладкой заднице, а достичь её не смог! — Ох, Господи! Маш, успокойся, а не то шаурму я соберу из тебя. — Да ладно-ладно тебе, чего ты начинаешь сразу?! — Ну ладно, пошутили немного и хватит. — Ну, наверно… Знаешь, а ведь… В этот самый момент я заметил кое-что странное. То, что происходило снизу — на тротуаре. Приглядевшись, я устремился вниз, включив свои ускорители. На лету я сказал Маше: — Так-так, стой! Погоди! Я кое-что тут увидел. Проверь квадрат «Альфа Б-3». — Выполняю. — сказала Маша и сзади послышался звук, как она бегает своими пальцами по клавиатуре компьютера, как ковыряется в наушниках, потом уже держит в руках компьютерную мышь. Маша всегда называла её просто мышкой. Потом послышалось, как она отхлебывает какую-то жидкость из своего стакана, после чего стакан оказался на столе, а Маша продолжила. — Там странный объект, вроде как неопознанный. Сейчас, подожди, через базу данных прогоню его. Я приземлился на фонарный столб и увидел молодую девушку, ровесницу Маши, которая ровным шагом шла по рынку вперед, разглядывая разные товары. От бытовых, до продуктов, предназначенных для услуг, подарков и личного хобби. И эта фигура все шла за ней, также ровно, также равномерно, будто бы уже давно выслеживала.