Уже в августе 1816 года бывшему императору был предложен план его доставки в Америку в качестве третьего члена экипажа подлодки. Риск этой операции оценивался в один миллион франков, который должен был быть выплачен сразу после высадки Наполеона на американском берегу, но после долгих раздумий тот отказался от этого варианта спасения. В результате имя подводной лодки Фултона «Наутилус» смогло прославиться лишь много лет спустя благодаря писателю-фантасту Жюлю Верну, позаимствовавшему это название для фантастического корабля своего героя капитана Немо. * * * У графа де Монтолона могли быть к Наполеону и претензии личного характера. Об этом говорит версия, что его жена Альбина де Монтолон на острове Святой Елены сделалась любовницей Наполеона. Во всяком случае, когда Монтолону об этом язвительно сказал генерал Гурго, тот ответил лишь, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть ходившие слухи. Однажды Монтолону приказали выйти, когда Наполеон принимал Альбину, сидя в ванне. Генерал Гурго, ухмыльнувшись, заметил: — Поздравляю, вас выставляют за дверь, в то время как она в нее входит. В другой раз, играя с генералом Бертраном в шахматы, Наполеон вызвал Гурго, выражавшего желание уехать с острова. Начали выяснять причины этого. Одной из причин Гурго назвал надоевшее ему холостяцкое житье. — Подумаешь женщины! — воскликнул Наполеон. — Когда о них не думаешь, в них не нуждаешься. Берите пример с меня. Гурго замялся, не решаясь намекнуть на отношения Наполеона с Альбиной де Монтолон. Но тот и сам все понял и спросил: — Но даже если бы я и спал с ней, что в этом плохого? — Ничего, Сир, — последовало в ответ. — Но я и не говорил ничего подобного. Я просто не могу предположить, чтобы Ваше Величество имело такой плохой вкус. Разгневанный Наполеон приказал Гурго немедленно уезжать. В своем дневнике, говоря о муже Альбины, Гурго не смог удержаться от следующей реплики: «Бедный Монтолон! Какую же роль вы играете!» Эта женщина достойна того, чтобы посвятить ей несколько строк. Альбина Вассаль родилась в 1779 году. Будучи удивительно красивой, она дважды выходила замуж (сначала за некоего месье Биньона, а затем за швейцарского банкира Роже. — Авт.), но оба раза мужья разводились с ней, в результате чего за ней закрепилась репутация женщины достаточно вольного поведения. В 1812 году она при уже известных нам обстоятельствах в третий раз вышла замуж за Шарль-Тристана де Монтолона. В 1815 году Альбине было 36 лет, и она еще вполне могла пользоваться своими очарованием и привлекательностью. Во всяком случае, ее прекрасные волосы и фигура, а также остроумие и умение показать себя с наилучшей стороны никого не оставляли равнодушным. К тому же она прекрасно пела и играла на фортепиано. Бен Вейдер характеризует ее так: «Можно также предположить, что приобретенный в молодости богатый опыт сделал ее очень сведущей в любовных играх». На острове Святой Елены Альбина де Монтолон активно предавалась любовным утехам. В результате 18 июня 1816 года она родила девочку, которую назвали Наполеона, а 26 января 1818 года у нее родилась еще одна дочь, которую назвали Жозефиной. Сразу после рождения Жозефины недолюбливавшая Альбину графиня Фанни Бертран язвительно усмехнулась, намекая на ее связь со ссыльным императором: «Посмотрим, на кого похожа эта малышка!» Монтолон с его вкрадчивыми манерами придворного переносил все это стоически, как говорится, и глазом не моргнув. Что он при этом думал, никто никогда не узнает. А слухи при этом множились: австрийский комиссар барон Штюрмер докладывал, что «мадам де Монтолон одержала победу над соперницами и проскользнула в императорскую постель»; английский резидент в Лонгвуде Джордж Николс отмечал, что однажды Наполеон послал своего слугу Сен-Дени за мадам де Монтолон в два часа ночи. Историк Андре Кастело подводит всему этому следующий итог: «Ублажала ли она Наполеона? Никаких доказательств на сей счет не имеется, а историку следует оставаться в своих суждениях благоразумным». Но при этом буквально в следующем абзаце он сам приводит такие слова Наполеона о графине, которые дают совершенно однозначный ответ на поставленный им же вопрос. Наполеон якобы говорил: «Здесь нет иного общества, сгодится и общество самки попугая». * * * Небезынтересно указать и на факт, который отмечается в «Мемуарах…» генерала Гурго: 11 июля 1816 года он застал Альбину де Монтолон за чтением книги «История маркизы де Бренвиллье». Казалось бы, ну читает человек книгу, чего тут такого? Но удивила Гаспара Гурго не сама книга, а ее главная героиня. Это была история некоей Мари-Мадлен д'Обрэ. Эта миловидная девушка в 1651 году благополучно вышла замуж за маркиза де Бренвийе и сама стала маркизой. Через восемь лет она до беспамятства влюбилась в некоего кавалерийского офицера по имени Годен де Сент-Круа, которого ее муж на свою беду сам привел в свой дом и познакомил с супругой. Годен де Сент-Круа был молод, красив и вел себя как профессиональный обольститель. Для 30-летней маркизы он стал своего рода злым демоном, ворвавшимся в ее размеренную жизнь и нарушившим ее мирное течение. Молодая женщина пала под напором чар Годена де Сент-Круа и ничего уже не могла с собой поделать. Вскоре их бурная связь перестала быть для кого-либо тайной. Отец Мари-Мадлен был возмущен происходящим, но никакие увещевания не действовали на опьяненную любовью женщину. Прошло пять лет, а маркиза де Бренвиллье все еще оставалась под «каблуком» у Годена де Сент-Круа. Банальная и весьма прискорбная ситуация. Отец Мари-Мадлен, желая спасти дочь «из лап коварного злодея», написал донос, по которому Годен де Сент-Круа был задержан и заключен в Бастилию. Произошло это в начале 1665 года. В Бастилии Годен де Сент-Круа провел около года. В тюремной камере он познакомился с итальянцем по имени Экзили, учеником известного королевского аптекаря и алхимика Кристофера Глазера. Годен де Сент-Круа сделался последователем Экзили, а выйдя на свободу, взял его к себе на службу. Именно после выхода Годена де Сент-Круа на свободу и началась вереница ужасных событий, приведших маркизу де Бренвиллье к печальному концу. 10 января 1666 года в страшных мучениях вдруг неожиданно умер ее отец. Господину д'Обрэ было 66 лет, и парижский доктор, лечивший его, ничем не смог помочь несчастному. Состояние господина д'Обрэ перешло к его двум сыновьям. Маркизе де Бренвиллье не досталось практически ничего, и отношения с братьями были окончательно испорчены. 15 июня 1670 года вдруг скончался старший брат маркизы Антуан д'Обрэ, а через некоторое время вслед за ним последовал на тот свет и его младший брат. Оба наследника состояния господина д'Обрэ умерли при обстоятельствах, очень похожих на смерть их отца: жар, тошнота, резкие боли в груди и животе, отключение сознания. Тут же возникли подозрения в отравлении, но никаких доказательств никто предоставить не смог, а уровень тогдашней медицины был таков, что с уверенностью диагностировать отравление никто не мог. Саму маркизу де Бренвиллье погубил, как это обычно и бывает, случай. Широко распространенная легенда говорит о том, что ее любовник Годен де Сент-Круа внезапно умер 31 июля 1672 года в собственной лаборатории. Работая над составлением ядовитых веществ, он защищался от их испарений при помощи стеклянной маски. Маска случайно разбилась, «мастер ядов» наглотался смертоносных паров, и смерть его была практически мгновенной. При обыске у него в лаборатории был найден целый арсенал непонятных веществ в пробирках и склянках. Полиция проверила их свойства на животных, и все они погибли. Связь Годена де Сент-Круа с маркизой де Бренвиллье была для всех столь очевидной, что это происшествие заставило полицию с иной точки зрения посмотреть на все трагические события, происходившие в семействе последней. Кроме того, ужасное признание сделал один из слуг, некий Лашоссе, который сначала служил у Годена де Сент-Круа, а затем перешел на службу в дом д'Обрэ. Он заявил, что это именно он регулярно добавлял яд в воду и вино, подававшиеся господину д'Обрэ, а затем и его сыновьям. Лашоссе добавил, что за это ему была обещана премия в сто пистолей, а также пожизненная гарантия работы в доме Годена де Сент-Круа. Исполнитель отравлений Лашоссе был незамедлительно казнен, а в доме маркизы де Бренвиллье был произведен тщательный обыск. В результате там были обнаружены такие же ядовитые вещества, как и в лаборатории ее любовника, что неопровержимо доказывало ее вину в убийстве отца и двух братьев. Полиция выдвинула версию, что маркиза решила так отомстить отцу за свою поруганную любовь, а братьев она убила для того, чтобы побыстрее завладеть всем наследством. Но арестовать подозреваемую не удалось, она вовремя успела бежать не только из дома, но и из Франции. Три года ей удавалось скрываться. Сначала она нашла убежище в Англии, а затем в Бельгии. Там ее выследили, арестовали и под охраной доставили в Париж. Участь маркизы де Бренвиллье была ужасной: 16 июля 1676 года ее обезглавили на Гревской площади, затем тело ее было сожжено, а прах развеян по ветру. Зная всю эту историю, мы теперь гораздо лучше можем понять следующее заключение Бена Вейдера: «Выходит, что Монтолоны захватили с собой на Святую Елену нечто вроде наставления по идеальному отравлению». После этого, правда, он оговаривается: «То, что у Монтолонов случайно увидели книгу маркизы де Бренвиллье, не может служить доказательством их вины. Однако, если считать, что Наполеон стал жертвой отравления мышьяком, эта книга является весомой уликой против графа». * * * Улика улике рознь, и без доказательств истина остается лишь гипотезой, но могут ли тут вообще быть какие-либо доказательства. Прямых доказательств нет и быть не может, Монтолона за руку никто не поймал, а вот косвенных улик против него предостаточно. Рассмотрим еще несколько из них. На острове Святой Елены граф де Монтолон жил непосредственно в Лонгвуде, т. е. в доме Наполеона. Ему подчинялся домоправитель императора Франческо Киприани. Этот преданный Наполеону корсиканец (они были друзьями детства. — Авт.) внезапно умер 27 января 1818 года, как говорится, на фоне полного здоровья. В «Мемуарах…» Луи Маршана сказано: «За два дня ушел из жизни Киприани: он умер, не приходя в себя, от сильных кишечных колик». Причин этой смерти мы никогда не узнаем. Ясно одно: этот человек был опасен для отравителя Наполеона, он занимался вопросами питания в Лонгвуде и мог что-то заподозрить. Кроме того, он был доверенным лицом бывшего императора, и они часто о чем-то разговаривали на корсиканском диалекте, которого никто из французов толком не понимал. Вскрытия умерших слуг обычно не проводили, и его, не опасаясь, можно было убить сильной дозой мышьяка. Чтобы разобраться с этим, можно было бы сделать вскрытие, но это оказалось невозможным: тело Киприани странным образом куда-то исчезло с острова. Наиболее вероятно, что к телу был привязан груз, и его сбросили в океан. Странно, но его смерть даже не была зарегистрирована в книге гражданских актов острова. Через месяц случилась еще одна весьма странная смерть: неожиданно умерла молодая служанка графини де Монтолон. Она всегда отличалась отменным здоровьем, а тут вдруг угасла за два дня. Точно так же, как это произошло и с Киприани. Уверенный в своей версии Бен Вейдер задается вопросом: «Не съела ли она что-то из пищи, приготовленной Монтолоном для Киприани? А может быть, выпила остаток предназначенного ему вина? Этого мы не узнаем никогда, но все же совпадение странное…» * * * Графиня де Монтолон вместе с детьми уехала с острова Святой Елены 2 июля 1819 года. Перед отъездом она получила чек на сумму в 200 тысяч франков и ежегодное содержание в 20 тысяч франков. Сам граф де Монтолон остался на острове, несмотря на предложение Наполеона ехать. Вернуться во Францию, не исполнив замысла Бурбонов, он не мог. «Сир, — высокопарно заявил он, обращаясь к Наполеону, — мадам де Монтолон не хочет добавлять к сожалениям, которые она испытывает, оставляя Ваше Величество, еще и сожаления о том, что она лишает Ваше Величество тех услуг, которые я могу оказать вам здесь. Она приняла свое решение, я принял свое. Я остаюсь». Возвращаясь после проводов жены и детей, Монтолон простудился и заболел. Он пролежал в постели около двух месяцев. Бен Вейдер по этому поводу констатирует: «В этот период здоровье Наполеона улучшается». Обстоятельства отъезда Альбины де Монтолон вполне могут служить доказательством связи между четой Монтолон и английским губернатором острова Святой Елены Хадсоном Лоу. Известно, например, что в январе 1819 года последний приказал лейтенанту Бэзилу Джексону поглубже втереться в круг французов, чтобы выведывать их секреты. Молодому красавцу не составило труда соблазнить Альбину де Монтолон, которая, на пороге своего сорокалетия, сохранила чувственные порывы молодости. Вот и уехала Альбина с острова не только с детьми, но и с этим самым Джексоном. Вопрос о том, что позволило 24-летнему офицеру, находящемуся на действительной службе, спокойно последовать за своей «любовницей», является чисто риторическим. Конечно же, ему «позволил» сделать это губернатор Хадсон Лоу. Причина очевидна? Необходимо было контролировать графиню даже в Европе, чтобы быть уверенным, что она не станет излишне откровенничать по поводу своего пребывания на Святой Елене. После отъезда жены граф де Монтолон регулярно писал ей письма, но по их содержанию можно сказать, что они предназначались, скорее, не ей, а графу д'Артуа. Это были своеобразные отчеты о ходе «операции». Характерно, что ни разу в них не упоминаются слова «император» или «Его Величество» — только «больной» или просто «он». В письме от 5 декабря 1820 года Монтолон писал: «Жить ему осталось менее полугода». Удивительные способности прорицателя! Если, конечно, абстрагироваться от мысли, что Монтолон не докладывал о переходе «операции» к завершающей стадии.