— Она больше не существует. — Это же катастрофа! — воскликнул Пикерель. — Да, Великая армия полностью уничтожена в России, но для вас лично это не катастрофа. Теперь, господин капитан, вы — майор. И извольте быстро выполнять приказы. Вскоре 10-я когорта была построена во дворе. Солдатам зачитали сообщение о смерти императора, но многие из них отказались в это верить. — Он умер? Наш Маленький капрал? Но этого не может быть! — Еще как может! — крикнул Рато. — Сколько нас, простых солдат, погибло за последние годы! Император или простой солдат — перед вражеским ядром все равны! — Так его убило ядром? Вот бедняга! — Нет, штыком. Штык попал ему в правый глаз и вышел через левое ухо, — разошелся Рато, совсем потеряв голову от возбуждения, — император позвал на помощь, но было поздно. Впрочем, спросите у генерала, он лучше меня знает. Он только что получил депешу из России. Мале понял, что дальнейшие разговоры до добра не доведут, и начал раздавать приказы. Солдаты 10-й когорты, видя перед собой генерала, беспрекословно подчинились. * * * После этого «Лямотт-Мале» повел солдат к тюрьме Ля Форс, где были заключены два генерала, два его товарища, необходимые ему для осуществления заговора. Войдя в тюрьму, генерал разбудил начальника и ознакомил его с «новостями из России» и с «указом Сената» об установлении Временного правительства. — Да, генерал, — ответил начальник тюрьмы. — Вот документы, касающиеся двух этих генералов. То ли начальник тюрьмы что-то заподозрил, то ли разбудивший его человек показался ему странным, но, ознакомившись с бумагами, он вдруг сказал: — Генерал, этот приказ неправильно оформлен. Наши инструкции требуют подписи министра полиции, а ее здесь нет. — Вы что! — пришел в ярость генерал Мале. — Вы меня не узнаете? — Извините, генерал, — забормотал начальник тюрьмы, опустив глаза, — как я могу забыть, что мне оказали честь, доверив вас совсем недавно моей охране, но я хотел бы получить подтверждение приказа от господина Савари. — Он больше не министр, — прервал его генерал Мале, — а если вы хотите остаться на своем месте, рекомендую вам не умничать, а подчиняться. Вы должны помнить, что умники мне не нравятся. Начальник тюрьмы подчинился и сам побежал за генералами Фанно де Лаори и Гидалем, и те были немедленно освобождены. Один из них, генерал Виктор Клод Александр Фанно де Лаори, бывший начальник штаба опального генерала Моро, арестованный в 1810 году по подозрению в заговорщической деятельности, ожидал выдачи Соединенным Штатам; второй, генерал Максимен-Жозеф Эммануэль Гидаль, арестованный в Марселе, был вообще приговорен к расстрелу. Этого старого якобинца обвиняли в том, что он вступил в контакт с англичанами и даже посещал их корабли, стоявшие возле Тулона, передавая им сведения о расположении французских войск. Следует отметить, что генерал Фанно де Лаори слыл интеллектуалом, джентльменом и поэтом. Он был любовником жены генерала Жозефа Гюго, и многие полагают, что именно он был отцом Виктора Гюго, ставшего впоследствии всемирно известным писателем. Когда его разбудили, он быстро понял, что происходит, а вот генерал Гидаль подумал, что его собираются этапировать в Марсель, и закричал: «Вы не имеете права! Пусть меня расстреливают здесь, я никуда не поеду!» Понадобилось минут пятнадцать, чтобы он понял, что его пришли освободить. Вместе с двумя генералами из тюрьмы Ля Форс был освобожден также и некий корсиканец Жозеф Боккечиампе, тут же назначенный генералом Мале префектом полиции. Гидалю же Мале приказал взять часть 10-й когорты и арестовать военного министра Кларка, тогда как генерал Фанно де Лаори должен был арестовать министра полиции Савари, ставшего за четыре года до этого герцогом де Ровиго. * * * Однако генерал Гидаль имел личные счеты с Савари, и поэтому, вместо того чтобы арестовать генерала Кларка, он также заявился к министру полиции. В «Мемуарах…» герцога де Ровиго можно найти следующее признание: «Лаори был моим боевым товарищем в нескольких походах во время революции, и, несмотря на разницу наших политических убеждений, мы были с ним на «ты», и я сохранил к нему дружеские чувства». Сейчас от прежней дружбы ничего не осталось. Фанно де Лаори с Гидалем разбудили Савари и арестовали его. — Ты удивлен? — спросил министра Фанно де Лаори. — Удивлен — это не то слово! — воскликнул еще толком не проснувшийся Савари. — Ты арестован и можешь быть рад, что делаю это я, ведь я не причиню тебе зла. — Может быть, ты все же объяснишь мне, что происходит? — вопросом на вопрос ответил министр полиции. — А происходит то, что император седьмого октября погиб в России. — Этого не может быть, — уверенно сказал Савари. — Император жив, и у меня есть письма от него, датированные именно седьмым октября. Ты напрасно пытаешься дурачить меня и своих солдат. — Как бы то ни было, — перебил его генерал Гидаль, — вы больше не являетесь министром полиции. После этого он повернулся к солдатам и приказал: — Увести арестованного! — Постой, Лаори! — закричал Савари. — Мы столько времени провели вместе на биваках, мы дышали дымом одних и тех же сражений! Я надеюсь, ты не позволишь им убить меня как собаку! — Кто тебе сказал, что тебя убьют? — взволнованно воскликнул Фанно де Лаори. — Да об этом говорит все, что я вижу вокруг, — ответил Савари. — Вспомни, ведь мы же были друзьями. Генерал Фанно де Лаори ничего не ответил и вышел из комнаты. Когда Савари вели в тюрьму Ля Форс, он спросил конвоировавших его солдат: — Кто вы такие? — Мы солдаты 10-й когорты национальной гвардии. — Вы что, решились на мятеж? — Нет, нет! Мы с нашими офицерами. Нас сюда привел генерал. — А вы его знаете? — Нет. Савари был удивлен и, опасаясь за свою жизнь, задал еще один вопрос: — А вы хоть знаете, кто я такой? Кого вы арестовали? — Нет. Мы просто выполняем приказ. — Так вот, я министр полиции, а генерал, который вами командует, — это самозванец. Он сидел в тюрьме и вышел оттуда без моего разрешения. Это опасный заговорщик, и вы, выполняя его приказы, тоже становитесь заговорщиками. Вы играете в опасную игру. — Никакие мы не заговорщики. Нам приказали, и мы доставим вас туда, куда нам сказал наш командир. — Несчастные, — тяжело вздохнул Савари, — когда все это закончится, а это, поверьте, произойдет очень скоро, вам останется пенять лишь на самих себя и на свою глупость. * * * Вслед за герцогом де Ровиго был арестован Пьер-Мари Демаре, его начальник службы безопасности. Барон Пакье, с октября 1810 года префект Парижской полиции куда-то предусмотрительно исчез и появился лишь тогда, когда заговор был подавлен. Буквально за несколько минут до ареста Демаре виделся с Пакье. Он еще спросил префекта: — Не знаете, что происходит? — Ничего не знаю, — ответил тот, — но могу предположить, что это заговор. — С какой целью? — Чего не знаю, того не знаю, — ответил Пакье и удалился. К половине девятого утра заговорщики, не встречая нигде никакого сопротивления, заключили в тюрьму всех главных полицейских Парижа, и Фанно де Лаори занял пост министра полиции. В сотрудничестве с охотно поверившим в смерть императора префектом департамента Сена Николя Фрошо для встречи членов Временного правительства быстро было приготовлено помещение в городской Ратуше. — Господа, — говорил граф Фрошо, — поход в Россию и не мог окончиться иначе. Но мы остаемся на своих местах и будем продолжать выполнять свой долг.