– Думаешь, Вана согласится? – недоверчиво поинтересовалась Энту. – Думаю, Бар сумеет ее убедить, – кивнул Доусэ. – Мне сложно поверить, что у него к ней действительно серьезные чувства, – высказалась Аулэ. – Поверь мне, очень серьезные, я никогда не видел, чтобы у него все было настолько серьезно, – заверил ее Доусэ. – А ты давно его знаешь? – спросила Аулэ. – Да почти пятнадцать лет. Мы с Агуду подружились с ним еще на первом курсе академии[42], – ответил Доусэ. – С этим понятно. А как все-таки так вышло, что вы оба стали Главными Королевскими дознавателями? – вернулась к волновавшему ее вопросу Аулэ. – Просто неор Бетейра прочил на свое место Агуду, но вы ведь знаете, что Главным Королевским дознавателем должен быть некромант, а у Агуду этого дара не было, так что в итоге неор Бетейра уговорил меня тоже принять эту должность и убедил Совет Министров, что два Главных Королевских дознавателя – это даже лучше, чем один. Тем более что из-за маски далеко не все даже в КГКД знали, что это не один человек, что давало большой простор для различных оперативных комбинаций. Те, кто не был посвящен в эту тайну, считали, что Главный Королевский дознаватель – я, а Агуду – мой первый заместитель, так сказать, моя правая рука, – объяснил Доусэ. – Так вы что же – постоянно носите на работе эти жуткие маски? – ужаснулась Аулэ. – Вообще-то это не настоящие маски, а поддерживаемые специальным артефактом ментальные иллюзии, так что никаких неудобств они не доставляют, – улыбнулся Доусэ. – Ментальные иллюзии? – заинтересовалась Сия. – Но ведь сильный некромант может видеть через любые ментальные иллюзии. – Ну все сильные некроманты и так знали, что нас двое, – пожал плечами Доусэ. – А почему ты мне раньше не рассказал, что маска ненастоящая? – с легкой обидой спросила Аулэ. – Так заклятие не позволило: это же информация для служебного пользования, и то, что она мне известна, могло бы навести тебя на мысли, где я работаю. – А теперь ты вот так вот запросто раскрываешь нам служебные тайны? – удивилась Сия. – Ну, во-первых, вы все трое уже подписали свои новые договоры, а значит, на вас действуют заложенные в них магические клятвы о неразглашении, а во-вторых, о результатах этого отбора напишут во всех газетах, и то, что нас на самом деле двое, уже больше не будет тайной, – ответил Доусэ. – А не жалко терять эти самые возможности для оперативных комбинаций? – поинтересовалась Энту. – Ради такого – нет, – улыбнулся Доусэ, а Агуду просто кивнул. – Раз уж мы тут все теперь доверенные лица, может, ты мне расскажешь, как именно функционируют эти артефакты? Купол Тансимейру ты уже поставил, так что вряд ли кто-то сможет нас подслушать, – обратилась к Доусэ Сия. Но выяснить подробности ей не удалось – музыканты заиграли вальс, и неора Налкайидэ объявила, что начинаются танцы. Доусэ сразу же увлек Аулэ танцевать, а Агуду наконец-то заговорил с Энту: – Мы с тобой должны станцевать хотя бы один танец, так положено. – Но ты ведь знаешь, что я не умею, – растерянно посмотрела на него Энту. – Знаю, – кивнул Агуду, – но, если ты позволишь, я смогу повести тебя, направляя и поддерживая при помощи магии, только тебе надо будет закрыть глаза. – Ладно, – не слишком охотно согласилась Энту: с одной стороны, она понимала, что танец жениха и невесты – это действительно традиция, нарушение которой может вызвать у окружающих ненужные вопросы, а с другой – никакого доверия к Агуду она больше не питала. Агуду крепко прижал ее к себе – то ли потому, что это было необходимо для магической поддержки, то ли потому, что ему просто так хотелось, – и закружил в танце. И, осознав, что эта близость ей приятна, Энту поняла одновременно две вещи: что она, вопреки всему, все-таки любит этого ужасного человека и что ей следует бежать от него как можно дальше – ведь не прошло и трех дней, как Агуду снова поступил так, как хотелось ему, не считаясь с ее чувствами. Теперь, когда решение было принято, нужно было вести себя так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений, иначе побег не состоится. Поэтому, когда танец закончился и Агуду взял ее за руку, Энту не стала ее отнимать, хотя и очень хотелось. Пока они танцевали, в зал вернулись Вана и Бар, который немедленно с гордостью объявил: – Рад сообщить вам, что моя прекрасная неора оказала мне честь и согласилась стать моей женой. Официальное объявление о помолвке состоится двадцать пятого мая, и вы все приглашены. Он прямо-таки сиял от счастья. Вана тоже выглядела вполне довольной, однако назвать ее сияющей было бы трудно. Но потанцевать с женихом она согласилась охотно, и Энту сделала вывод, что не все у этой парочки так просто, хотя и вряд ли так сложно, как у них с Агуду. Доусэ с Аулэ тоже снова пошли танцевать, а Сия предложила наконец-то хоть что-нибудь съесть, поскольку лично она уже такая голодная, что готова съесть лагарту. Энту с энтузиазмом восприняла это предложение: пусть есть ей совершенно не хотелось, зато это было отличным поводом воздержаться от разговора с Агуду. К счастью для нее, с ведением беседы легко справлялась Сия, забрасывавшая Агуду вопросами относительно устройства артефакта с ментальной иллюзией и принципов его работы. Он отвечал пусть и не очень охотно, но весьма подробно и обстоятельно. Энту же было интересно совсем другое – почему у Агуду нет способностей к некромантии, а у Доусэ есть, ведь у братьев и сестер, родившихся одновременно, дар всегда одинаковый. Во всяком случае до сегодняшнего дня она была в этом абсолютно уверена. Она надеялась, что вопрос об этом задаст Сия, но та упорно обходила эту тему стороной, а сама Энту заговаривать с Агуду без острой необходимости не хотела. Когда к ним присоединились уставшие от танцев парочки, разговор стал общим, и Энту время от времени тоже подавала какие-то реплики, хотя и ни разу не обратилась к Агуду напрямую. Если кому-то и показалось это странным, вслух никто недоумения не выразил. Наконец этот безмерно утомительный для измученной напряженным ожиданием Энту прием завершился. Следуя намеченному плану, она бросилась следом за неорой Налкайидэ, чтобы попросить у нее свой эфирофон сегодня – было уже начало одиннадцатого, а ведь ей нужно было еще собрать вещи, и к тому времени, как она закончит, добраться до Азулмара наверняка можно будет только на такси. – Ты куда? – удивленно спросил Агуду, кинувшийся следом. – Хочу забрать у неоры Налкайидэ свой эфирофон. – Зачем? – с подозрением поинтересовался Агуду. – Позвонить друзьям, чтобы о том, чем закончился для меня этот отбор, они узнали от меня, а не из завтрашних газет, – пояснила Энту. – Что-то ни Аулэ, ни Вана не торопятся поделиться новостями, – заметил на это Агуду. – Думаю, учитывая причины, по которым они оказались на этом отборе, это неудивительно, – хмыкнула Энту, и возражений у Агуду не нашлось. Не нашлось их и у распорядительницы, предложившей Энту пройти в ее кабинет, чтобы получить свой эфирофон. Агуду, разумеется, последовал за ними, но Энту это не беспокоило, ведь после посещения неоры Налкайидэ она собиралась вернуться в свою комнату, а покинуть Летнюю Королевскую резиденцию намеревалась ближе к полуночи, рассчитывая, что к тому моменту, как она соберет вещи, все если и не улягутся спать, то уже разойдутся по своим комнатам. Проводив ее до комнаты, Агуду с несвойственной ему нерешительностью предложил: – Может, пойдем погуляем? Нам о многом надо поговорить. – Надо, – не стала спорить Энту. – Но давай, пожалуйста, поговорим завтра – я очень устала, да и еще хотела бы успеть не только всем позвонить, но и немного позаниматься перед сном, сегодня-то у меня на упражнения совсем не было времени. – Ладно, – с тяжелым вздохом согласился Агуду. – Тогда завтра после завтрака? – Хорошо. – Энту улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла естественной, и быстро проскользнула в комнату, с огромным облегчением закрыв за собой дверь. Мысленно посетовав, что на двери нет обычного засова, она активировала магический замок, чтобы не мог войти никто, кроме Аулэ, и начала собираться. Энту не торопилась – если пихать вещи как попало, то чемодан нормально не закроется. Конспект трактата профессора Паденкастрэ она взяла с собой, а вот договор на работу в КГКД оставила на туалетном столике – в Норчифриу он ей точно не понадобится. Аккуратно укладывая вещи, Энту с грустью думала о том, что, скорее всего, в Норчифриу ей придется поступать в юридическую академию заново – маловероятно, что после такого скандала ей согласятся оформить официальный перевод. Так что придется ей работать младшим дознавателем еще шесть лет, ведь позволить себе учиться очно она не сможет. Очень жалко было вот так вот расставаться и с Аулэ, и с Ангом, и с Тунэ, и с Сеной, и с тетушкой Муаной, да и с Ваной и Сией расставаться тоже было жалко. Энту, конечно, тешила себя надеждой, что они однажды смогут ее навестить, когда она устроится в Норчифриу, но, увы, не была уверена в том, что они захотят. С трудом стянув с пальца кольцо, врученное ей Агуду, казалось, целую вечность назад, и тоже аккуратно положив его на туалетный столик, Энту пристроилась у подоконника, чтобы написать Аулэ прощальную записку. Но закончить ее не успела – подруга вернулась раньше, чем она рассчитывала. – Ой, я так устала. – Аулэ упала на кровать и мечтательно уставилась в потолок. Осознав, что Энту не отвечает, она встревоженно приподнялась и внимательно взглянула на подругу. Потом заметила собранный чемодан и потрясенным шепотом выдохнула: – Ты что – собираешься сбежать?! – Да, – кивнула Энту. Аулэ ужасно захотелось начать ее отговаривать – было чрезвычайно обидно, что она только-только нашла такую замечательную подругу, и вот уже они должны расстаться, возможно, даже навсегда. Но еще больше ей хотелось, чтобы Энту была счастлива, а, как никто другой, Аулэ понимала, что для того, чтобы быть счастливой, подруге было необходимо самой решать, как, где и с кем ей жить. Поэтому она только печально вздохнула и спросила: – Попытаешься уехать в Норчифриу? Энту снова кивнула. – А что, если Агуду уже успел отдать распоряжение не выпускать тебя из страны? – Агуду уже успел, – раздалось от двери. – Я не закрыла дверь! – виновато воскликнула Аулэ. – Я взял универсальный магический ключ у неоры Налкайидэ, так что в любом случае вошел бы, – пожал плечами Агуду. – Как ты догадался? – требовательно спросила Энту. – Ты сняла кольцо, – ответил Агуду. – И что? – не поняла Аулэ. – Это защитный артефакт с функцией слежения, когда его снимают, он подает сигнал тому, у кого находится связанный с ним определитель местоположения, – пояснил Агуду. – В моем кольце такой же? – поинтересовалась Аулэ у Доусэ, вошедшего в комнату вслед за братом. – Да, – подтвердил тот. – Но зачем это нужно? – продолжала недоумевать Аулэ. – Ну, например, в случае похищения, если похитители догадаются снять кольцо, оно подаст сигнал и можно будет хотя бы сразу поднять тревогу и установить место, где это произошло, – ответил Доусэ.