— Похоже на какой-то язык. Наука о языках отряда Pulmonata — легочных моллюсков. Забавно, но я не смеюсь. — Похоже, давай дальше. И мы продолжаем. Понедельник, 13 ч. 15 мин Рэли выделяет нам пол-урока для работы над проектами. Я вытаскиваю карту памяти, и Кристи вставляет ее в свой макбук. Она копирует и просматривает файлы. — Что там на первых кадрах? На иконках все темное. — Она вглядывается в экран. — Это не то, нечаянно. Удали и просто бери из второй папки. Она открывает кадры с парком и кривит свои розовые губки: — Здесь вроде порядок. Хотя… ни одного растения в фокусе. Не нужно было так близко подходить. — Да я же в первый раз! — Я нависаю над ней, пытаясь разглядеть, что она там делает. — Ты не виновата. Мы можем переснять сегодня по дороге домой. Хочешь зайти ко мне? — Я не могу. Она производит какие-то манипуляции и одновременно продолжает говорить: — Мама предупредила, что ты можешь странно отреагировать. Но все равно просила пригласить тебя. Она готовит твой любимый ужин. — Любимый ужин? — Она спросила, что ты любишь, и я сказала — жареную курицу. Прости, Лейла. Я не знала, что ответить, и брякнула наугад. Ты все равно должна прийти. Она в последнее время просто помешана на тебе. Это ревность? Я бы, наверное, ревновала. — Ладно, переснимем по дороге. Когда Кристи вытаскивает карту памяти, я точно знаю, что у себя она удалила кадры с моим домом. На минуту задумываюсь, осталась ли эта запись на карте. 17 ч. 15 мин. Кристи показывает мне, как добиться детального изображения цветка крупным планом. Она обещает перед ужином продемонстрировать, что умеет делать программа редактирования на ее компьютере. Мы работаем за кухонным столом, когда приходит ее мама: — Привет, девочки. Как прошел день? — Отлично, — отвечаем мы одновременно. — Что-нибудь хорошее сегодня было? — Бетти делает вид, что спрашивает нас обеих, но смотрит только на меня. — Мы закончили съемки для нашего проекта. — Здорово. А еще? Я смотрю на Кристи. Она пожимает плечами: — Вроде нет, а что? На лицо Бетти падает тень разочарования: — Сегодня никто не приходил, не разговаривал с вами? — А кто мог прийти? — Я внимательно смотрю на нее. — Да нет, никто… Просто… хотела услышать что-нибудь новенькое. Я буду готовить ужин. Мы освобождаем стол и поднимаемся в комнату Кристи. Она снова корпит над стихами. — А вот это как тебе? Она принимает свою особую поэтическую позу и декламирует своим особым поэтическим голосом: Трагические слухи Хотят нас разлучить, Никто не знает правды, Что в сердце я стараюсь сохранить. — Это о той фигне с твиттером? Она опускает руки: — Да, это о той фигне с твиттером. Слушай! — Ладно, ладно. Я просто жду, когда тринадцать Пробьют часы, Ведь только на клавиатуре Навечно рядом Я и Ты. — О боже. — Что? — Она встревоженно смотрит на меня. — Я… я никогда не замечала, что эти две буквы расположены рядом[3]. Кристи улыбается: — Подожди, хочу тебе кое-что показать. Она вытаскивает из своего рюкзака блокнот и листает не меньше минуты. — Смотри. На одной из страниц короткий черно-белый комикс. Главный герой — Эмерсон Беркли. Он со скучающим видом плывет на лодке по реке Стикс следом за Смертью. На повороте Эмерсон поднимает глаза и обращается к Смерти: «Вам не кажется, что тут чересчур светло?» Я хохочу во весь голос. Кристи улыбается: