Мне уже дважды докладывали «добрые люди», что его замечали иногда в кабинете, выпивающим после работы с Женей Зелениной — директором развозки. А это уже есть первый звоночек к утрате им бдительности в целом и объективном отношении к ней лично, в частности. Если уж быть полностью честным — очень плохой признак, не пришлось бы менять обоих. Вот и решил я, вечером, как говорится, «ударить по складу со всей непримиримой пролетарской беспощадностью». То есть, и склад, собственно, пересчитать внезапно и на выходе, на проходной, ошбмонать всех без исключения грузчиков и кладовщиков. Рома вздумал меня отговаривать почему-то, но это лишь укрепило мои подозрения насчёт его объективности, и мы поехали в лавку. По пути я в шутку, но все поняли её правильно, попросил Романа не предупреждать о внезапной проверке склада директора развозки — Евгению. Так, мол, интереснее будет. Да и нервная она, непредсказуемая, чуть что — к Бокову жаловаться бежит, пользуется его хорошим отношением. А всё потому, что взял он её на работу по просьбе своего хорошего друга, в своё время. И теперь у меня одна головная боль от неё: то сама на работе шампанское пьёт; то с девками-тороговыми представителями коньячок после работы употребляет; то чей-то день рождения справляют — и всё на рабочем месте. То есть, делает именно то, с чем я всё время борюсь. Разговаривал с ней несколько раз по-хорошему, объяснял, что на нашей работе друзей и подружек быть не может: есть начальник — она, и подчинённые — они. Не понимает. Точно, до добра такие отношения не доведут. И с Игорем Юрьевичем разговаривал, но и он как-то слишком лояльно к ней относится. Иногда начинает казаться, что дисциплина в фирме мне одному нужна. До окончания рабочего дня пришлось Романа держать при себе рядом, на виду, чтобы у него не было возможности предупредить Зеленскую о внезапной проверке. Может он и не думал об этом, но… на всякий случай. Встали втроём на проходной: я, Василий и Рома. Начальник охраны всей базы Владимир Иванович Низинкин, подполковник-отставник из ВВ, помчался «стучать» о предстоящих «обысках» складских работников Игорю Юрьевичу — мол, незаконно это. Да, незаконно, но надо… Вообще, я давно заметил, что офицеры из этого рода войск, которые никогда не видели боевой работы, а всю службу прокантовались при штабах, да на тыловых должностях, за годы службы только «стучать» и научились, да ещё, задницы начальству вылизывать. Вот это у них здорово получалось. А когда требовалось проявить хоть какую-то инициативу, или, не дай бог, взять на себя ответственность — увольте… Так и здесь, пришлось тут же объяснять по телефону Бокову, что я беру на себя всю ответственность за незаконные обыски и никаких жалоб в правоохранительные органы не будет, не допустим. А по поводу Владимира Ивановича для себя сделал ещё одну заметочку по поводу этого человека — «ЧМО» и есть «ЧМО»! С такими офицерами никакую войну не выиграть, не дай бог, в случае чего… Тьфу на него! Пошли первые грузчики со склада. Я их останавливал и, спросив, не прихватил ли кто, совершенно случайно, чего-либо из сигарет или зажигалки, отправлял в соседнюю комнату, где их уже ожидали мои «орлы». Работы было немного — на складе числилось всего четыре грузчика, два учётчика и завскладом. Буквально за полчаса осмотрели всех. Что вы думаете — двое попались с сигаретами. У одного к голым ногам под штанинами скотчем было примотано два блока «Парламента», а у второго — четыре блока «Эссе»! Мои ребята отрывали скотч с волосатых ног с особым удовольствием, сами. Оставленный для проведения досмотра всех его сотрудников завскладом, чуть не убил обоих не месте! Кричал, что он из-за этих «козлов вонючих» чуть с женой не развёлся, потому что она не верила, что с него всё время удерживают часть зарплаты из-за недостач. Она считала, что он любовницу завёл и ей деньги отдаёт. А тут вот кто ворует! Так бушевал, так бушевал! Мы его, буквально, силой от грузчиков оттаскивали. Потом я воришек под присмотром Ромы оставил на проходной объяснительные писать, а с Василием и завскладом пошли считать сам склад. Как и ожидалось, недостача имела место быть — не хватало сигарет в общей сложности на восемнадцать тысяч рублей. Рома, пришедший сюда с объяснительными, только глаза прятал и не знал, что сказать. Вот я как чувствовал, к чему приводят совместные пьянки директора с безопасником. Женя ему говорила, что на складе всё в порядке, а он верил. Она не хотела лишних неприятностей, а он потакал. Ведь это же здорово, на совещаниях слышать, что на северной развозке у Фёдора Петровича на складе воруют, а на южной у неё — всё в полном порядке. С Ромой в нашем кабинете поговорил достаточно серьёзно. Не знаю, понял ли, или зло затаил… Поживём — увидим, но прежнего доверия к нему уже не испытывал. Человек пьющий — ненадёжен, а пьющий на работе — вдвойне. На следующий день в кабинете Бокова был устроен «разбор полётов» по результатам проверки. Сидела бледная Зеленина, Рома, я и завскладом. Я в двух словах доложил о результатах проверки, положил на стол объяснительные. Женя неубедительно пыталась доказать, что недостача образовалась, буквально, за пару дней, а Рома ей поддакивал. Завскладом, глядя на них, стыдливо отводил глаза и молчал. Глядя на них, для себя сделал ещё одну заметочку на память. По итогам совещания решили воров уволить без выплаты зарплаты — деньги отправить в погашение недостач на складе, и бдительность усилить. Всё! И всё! Женя Зеленская опять отделалась лёгким испугом, как и следовало ожидать. Ну, да ладно, Игорь Юрьевич — хозяин фирмы и не мне ему указывать, что и как делать. Не хочет наказывать — и не наказывает. Хозяин — барин. Ну, а мне особое задание — при увольнении грузчиков, провести с ними беседу таким образом, чтобы обоим и в голову не могло прийти куда-либо жаловаться — ни на незаконные обыски, ни на невыплату зарплаты. Всё, как обычно. Я и так и так подобные беседы провожу регулярно и ещё ни одного жалобщика не было. А чего на нас жаловаться? Увольняемым всегда очень доходчиво в таких случаях объясняем, что они ещё должны молиться на нас и свечку в церкви ставить, что за кражи уголовное дело не завели. Мы, ведь, в милицию, обычно, материалы о кражах не передаём. Такая уж в нашей фирме сложилась практика — воров, в случае погашения ущерба просто выгоняем, даже без определённой записи в трудовой книжке. Вот на нас никто и не жалуется. А напишут куда — получат по полной, уж я и все нужные материалы подготовлю, и свидетелей организую и следователей заинтересую. И все у нас это знают. Вот так и живём. Дни неслись за днями, постоянно что-то случалось, работы хватало… Текучкой это называется. А через два месяца позвонил опер Сашка из Мурманска. И рассказал, что ОВОшники прихватили одного местного гопничка, который ходил по ларькам и предлагал по дешёвке купить четырнадцать блоков «Милд Севен». И сигареты при нём оказались. А надо сказать, что именно эти сигареты — настоящие японские и они прилично дороже даже «Мальборо», так что в городе мало кто может позволить себе курить такие. Поэтому и в продаже их почти нет, уж в ларьках точно — спросом из-за высокой цены не пользуются. А среди украденных с нашего склада «Милд Севен» были, целая коробка. Вот опера и работают с этим человечком уже сутки, расколоть пытаются, где взял и где остальные. Но этот гад твердит только одно, что Васька Косой, кореш его, дал на продажу коробку полтора месяца назад и это всё, что осталось. Жаловался, что сигареты больно дорогие, продать трудно — по нормальной цене не берут. А дешевле продавать — Васька голову отвинтит, не поверит, скажет, скрысятничал бабки. А тут, мол, кореш от тубика внезапно помер, вот и решил подешёвке все оставшиеся блоки и скинуть. Как его не пытали, как не уговаривали — стоит на своём и всё. Даже опытную «наседку» в камеру подсаживали — без толку. А завтра утром этого кадра выпускать придётся, по закону держать дальше его никак невозможно. Вот опер и звонит, что, если у нас есть желание с ним поговорить по-свойски, то надо бы срочно вылетать и тогда можно этого человека прямо у выхода из ОУР и «принять». А дальше уже наши проблемы. Ну, спасибо, хоть предупредил. Звоню брату своему, двоюродному, Женьке, спрашиваю, нет ли возможности помочь в этом непростом деле. А он и говорит, что сам выехать никак не может, но за небольшие деньги попробует договориться с одним очень опытным парнем, которому, обычно, люди всё рассказывают, когда их спрашивает именно он. И со смехом говорит: — Да ты его уже видел. Это тот Стас, который с Женей Смеховым разговаривал, а тот слова молвить не мог — челюсть от страха свело. Тут я и вспомнил. И у меня бы свело, если бы этот двухметровый амбал приподнял меня за шкварник одной рукой на полметра от земли и в таком виде вопросы задавал. Я поинтересовался: — Да он, наверное, запросит много? Даст ли Боков столько денег? Женька со смехом ответил, что кто-кто, а уж наш Боков таких полк оплатить потянет, если приспичит и не разорится. Уж, Женька, примерно прикинул его финансовые возможности. Но, поскольку речь идёт о помощи брату, то Стас больше пятисот баксов не запросит. На этом и остановились. Я помчался к Игорю Юрьевичу о появившейся срочной командировке с привлечённым «специалистом» докладывать, а Женька — Стаса разыскивать. Слава богу всё «срослось»: и Боков дал команду лететь однозначно, и Стас ничем не занят был и по просьбе моего братца согласился в Мурманск слетать, слегка развеяться. Тем более, что он там срочную служил когда-то. Встретил нас в аэропорту, как всегда Коля — директор филиала. Посмотрев на Стаса, он с некоторыми извиняющимися нотками в голосе промолвил, что у него девяносто девятая и там будет наверняка очень тесно, и что, если бы Юрий Викторович предупредил… Пришлось прервать его извинения и, с трудом разместив Стаса на переднем сиденье, я уселся на заднее за водителем, поехали, наконец в город. По пути я спросил нашего директора, где можно взять на время машину — для дела надо. На что он с готовностью сразу предложил свою. Стас кивнул головой, сойдёт, мол. Николай по пути расписывал, какой хороший номер в гостинице он нам забронировал — весь город будет, как на ладони, но я ему ответил, что с гостиницей пока погодим, надо ехать к зданию УВД, пока подозреваемого не выпустили. Поэтому договорились, что Колю высаживаем в центре города, и он домой добирается как хочет, а мы на его машине едем дела делать. И строго-настрого приказали о нашем прибытии в лавке не трепаться — ни к чему всем знать, кто и зачем сюда приехал. Мало ли, как там дело обернётся… Подъезжая к УВД, я набрал Сашку-опера и сказал, что мы уже у входа. Тот с облегчением выдохнул: — Наконец-то, а то я уже не знаю, что ещё плести этому кадру — ведь час, как выпустить его должен был. Через пять минут на крыльце «нарисовались» два знакомых опера и мелкий какой-то плюгавенький человечек лет сорока между ними. Он им что-то всё время говорил и говорил без остановки, а они по сторонам оглядывались. А тут и мы со Стасом подошли. Я поздоровался с ребятами за руку, повернулся к их подопечному: — Этот, что ли? — Этот, этот, — подыграл мне Александр с серьёзным видом. — А что случилось? Чего — этот? Я ничего… — засуетился наш клиент. — Как тебя зовут, милейший? — подключился Стас. — Славой родители прозвали, — проблеял мужичонка. — Вот и славно, — это уже я решил каламбуром блеснуть, — сейчас проедем с нами, надо решить один важный вопросик. — А кто это? — Слава повернулся к операм. — Да, свои, свои, — ответил за них я, показывая ему своё майорское удостоверение. А Стас тем временем взял нашего клиента за руку и повёл к машине. Слава попытался, было, дёрнуться пару раз, но из такой лапищи разве вырвешься? Зажат был, как в тисках. Опера с какой-то жалостью посмотрели на удаляющихся и синхронно повернулись ко мне: — Надеемся, всё нормально будет? Без эксцессов? — Конечно, конечно, — не стал я их разочаровывать, — мы только поговорим и всё. — Ну, ну, — с сомнением промолвил Александр, — Вы, уж, поаккуратнее разговариваете, чтобы нам «глухарь» не подвесили. — Да, не, нормально всё будет, вечером созвонимся, в кафе там же посидим… — уже на ходу проговорил я, увидев, что Стас запихивает Славу на заднее сиденье. Когда я подошёл к машине, тот уже лежал на полу сзади за передними сиденьями, а сверху Стас водрузил на него свои ножищи сорок шестого размера. Бедолага внизу только кряхтел. — Поехали прямо на выезд из города, а там я подскажу — куда дальше. Я здесь всё знаю и тихие места тоже. Не даром два года оттрубил в этих сопках. А ты, кореш, если вякнешь в пути хоть словечко — придушу. Понял? — и Стас слегка прижал Славика ногой. — Да понял, начальник, понял. Ну, пусть себе там беседуют, а мне как-то на этом «ведре» ехать надо приноравливаться. Машина оказалась действительно полным отстоем: сиденье ездит туда-сюда — сломана, так понимаю, гребёнка; глохнет на каждом перекрёстке — не держит обороты; на ходу тянет вправо — похоже, что-то с тягой, или колесо приспущено… Не езда на этой девяносто девятой оказалась, а мучение одно. Как Коля на ней ездит?! Это же невозможно. Убивать на месте таких хозяев надо. Ладно бы, денег на ремонт не было, так, ведь — директор филиала, и зарплата соответствующая. Не понимаю… У хозяйственного магазина Стас попросил остановиться и сходить купить крепкий целлофановый пакет и рулон скотча. Услышав это, Славик резко заволновался и стал спрашивать, а зачем это… За что тут же получил ногой в голову, аж вякнул, бедолага, но сразу заткнулся. Я быстренько метнулся к магазину, купил всё, что требовалось — так понимаю, требовалось попугать нашего клиента, чтобы поразговорчивей был и мы поехали дальше. На выезде из города Стас сказал, что дальше поедем налево, там, мол дорога неплохая и машины почти не ездят — легко найдём тихое местечко для долгой беседы. Тут уже Слава совсем завыл со страха, даже пинки ногами не могли его успокоить — понял, что не менты его «приняли». Я прибавил скорости — уже и самому хотелось побыстрее со всем этим покончить, включаю левый поворотник и, вдруг, с ужасом вижу, что на левом шоссе от перекрёстка, метрах в двухстах подальше, как раз там, куда я нацелился свернуть, стоит машина ГАИ и трое сотрудников проверяют документы у всех подряд. Всё, приплыли… Меня аж в пот бросило. Документов на машину нет, у Коли не сообразил взять. Но это ладно, тот подтвердит, что сам машину отдал. А вот лежащий сзади на полу под ногами похищенный, как ни крути, человек, вряд ли будет говорить, что это он сам там улёгся по доброй воле и что он так катается с друзьями… Как ГАИшникам объяснить, кто это и зачем мы его куда-то везём. В нашей ситуации, что не скажи — всё мимо… Не поверят. Я бы — сразу наручники на нас надел, будь на их месте. Резко выключаю левый поворотник, включаю правый и не тормозя, сворачиваю направо. Изо всех сил давлю на газ, но это ведро разгоняется так медленно… А я не сколько вперёд смотрю, сколько в зеркало заднего вида — погоню высматриваю. Ну не могли гаишники моих странных манёвров не заметить и просто обязаны были вдогонку кинуться. Но, всё-таки есть бог на свете — никто за нами не поехал, а то точно не ушли бы. А так, через пару километров я увидел заброшенные остатки какой-то промзоны и свернул туда. Помню, ещё какая-то большая ржавая бочка там была и кучи сломанных строительных панелей. Проехав за одну из таких куч и поставив машину так, чтобы с дороги её не было видно, я, наконец остановился. Пот тёк с меня ручьями, рубашка к спине прилипла… Так перенервничал. Надо же, всю жизнь за кем-то гонялся, а сейчас сам в их шкуре побывал. Да, уж, не позавидуешь преступному элементу — очень нервная жизнь у них. А Стас, тем временем, уже вытащил Славу за шиворот из машины и, не давая тому подняться на ноги, также, держа за ворот, волоком потащил его в какой-то кустарник. Только подойдя туда вслед за ними, я понял, что это не кусты, а деревья такие мелкие да изогнутые. Точно, мне же рассказывали, что здесь в сопках только такие карликовые деревца и вырастают, больших не бывает — климат такой. А со Славой уже беседа вовсю шла, если битьё морды можно было так назвать. Он только руками закрывался и пытался что-то промычать. Я придержал Стаса за руку и сказал: — Хватит уже, он и так всё расскажет. Правда, Слав? — Расскажу я всё. А что-надо-то? Я уже ментам всё рассказал, не знаю больше ничего. — Вот видишь, а ты говоришь, хватит. А он ещё не проникся, говорить не хочет, — Стас снова двинул того по печени. Бедолага так изогнулся, что даже мне жалко его стало. — Всё, всё, Стас, хватит. Загнётся, ещё, чего доброго, тогда точно ничего не узнаем. Печень у него явно не в порядке… — Да чего вы узнать-то хотите? Всё расскажу, не бейте только. — Где сигареты взял, с которыми тебя повязали? Где остальное? Кто кражу организовал да провернул? Кто из нашей фирмы наводчиком был? — вот так, по пунктам перечислил я то, что нас интересовало.