— Прости, я пытаюсь. Просто вокруг, — обвела рукой роскошное убранство комнаты, — не то, к чему я привыкла. — Ты можешь все изменить по своему усмотрению. Аназис уже трансформировала несколько комнат, а она всего-навсего любовница моего отца и не имеет никаких прав. Позволения было недостаточно. Я не желала перестраивать покои матери Тавра, их делали не для меня. — Что за история с их помолвкой? — Не более чем история. Отец зарекся не жениться после смерти моей матери, — заявил Тавр уверенно, будто сообщил, что солнце восходит на востоке и садится на западе. Однако император мог позабыть о своих клятвах. Последняя любовь, как говорила Аделина, любовь, в которой мужчина чувствует свою смерть, — самая крепкая. Она поэтому и советовала девочкам приглядываться к старикам. «Нет ничего лучше, чем быть богатой вдовой. А траур носить придется всего-то год». — А если это все-таки произойдет? Меня пугала возможная конкуренция с кланом Черного ветра. Если их жажда власти так велика, как говорил Фири, они попытаются навредить мне. — Если произойдет, у меня есть план. И не делай такие круглые глаза, Мари, я не собираюсь никого убивать. Тавр поднялся с мягких подушек, на которых мы сидели на полу, и со свойственным ему изяществом удалился, чтобы принести крем. Умастив им кожу моих рук, он разрешил мне пойти с Романом на поиски его возлюбленной, даже гарантировал прикрытие от злых языков при дворе. Но взял с меня слово, что я не опоздаю на занятие по ведовству. — Это важно для меня, Мари. Когда ты научишься этой магии, мы станем с тобой ближе. Мне одиноко, и я бы хотел иметь возможность говорить со своей женой на одном языке. — Я не подведу тебя. Спасибо, Тавр. Неуверенно обняла принца, а он нежно прижал меня к себе, поглаживая волосы. Поцеловал в губы, сначала мимолетно, словно случайно, но, не встретив сопротивления, стал целовать настойчивей, заставляя дыхание сбиться. С трудом оттолкнув его от себя, строго сказала: — Пора спать. — Не уверен, что хочу спать один. Тавр прижался ко мне, как кот, словно был гораздо гибче, чем полагалось человеку. — А я хочу. — Поднялась, указывая принцу на дверь. — Никаких добрачных отношений? — Выглядел он расстроенным, но это была не первая подобная игра. Мне уже казалось, что его забавляли постоянные отказы. — Никаких добрачных отношений. — Доброй ночи, моя прекрасная невеста. — И Тавр покинул комнату. Я же думала, сколько холодной воды предстоит на себя вылить, чтобы заглушить эмоции, которые так регулярно и настойчиво будил во мне наследный принц. ГЛАВА 10 — Мы едем, едем, едем! С Маримар мы едем! Едем на лошадках в далекие края! Лошадки воняют, немножко нас качают, и эту песенку пою я! — напевал Роман, раскачиваясь в седле. Он пребывал в счастливом расположении духа, позволяя своему рысаку, которого явно выбирал цветом под себя, перейти на шаг. Зима в этом году выдалась снежная, и я без энтузиазма представляла, как придется сидеть в сугробе, пока друг будет выслеживать свою олениху. К счастью, он заверил, что таверна в десяти минутах верхом от поляны и там всегда есть свободные комнаты и горячее жаркое для уставших и голодных путников. — А еще у них просто сказочный сидр! Хотя ты такое не любишь, — Роман болтал без умолку, не давая мне слова вставить. Он был так взбудоражен предстоящей встречей, что не мог сдерживать ни чувства, ни свой язык-помело. — Ты только при ней так не болтай, — попросила я его со всей серьезностью, — а то опять сбежит. — Правда? А я всегда рассматривал свое красноречие как дар божий. — Роман, на секунду обидевшись, быстро оправился от нанесенного по самолюбию удара. — А с другой стороны, ты права. Эльдар говорит, чтобы завоевать женщину, ее надо слушать и соглашаться. — С каких пор ты спрашиваешь любовные советы у Эльдара? — удивилась я. Наш лысый тренер с бешеными глазами и стальными бицепсами меньше всего походил на купидона. — С тех пор как он уговорил Ниньо на помолвку. Рыська споткнулась, разделяя мое изумление. — Вот это новость! Ниньо же вообще мужчин ненавидит. Она, конечно, и женщин не жалует, но мужчин особенно. — В том-то и дело. У них в начале этого года завязался роман, с огоньком такой. Только она отношения оформлять не хотела. Так он ей условие поставил, если победит ее в спарринге без оружия, Ниньо должна согласиться. Я присвистнула. Наша преподавательница магии огня была самым умелым огневиком, которого я знала. И выстоять против нее человеку без способностей, пусть даже он берсерк, казалось невозможным. На вопрос, как завершился бой, друг ответил: — Эльдар победил, только потом три дня лежал в лазарете в критическом состоянии, ему Ниньо восемьдесят процентов кожи спалила. Мы с Сигурдом помогали в лечении, а то бы не выжил. Я представила влюбленных вместе: парочка жестоких, сильных, влюбленных друг в друга воинов. Они попали в академию несколько лет назад, оба с темной историей. Руки Ниньо покрывали дорожки шрамов, и она старалась прятать их под рукавами, а Эльдар был покрыт шрамами с головы до пят. Еще подумалось, что Ниньо остановилась специально, ведь она могла победить Эльдара. Вспомнились слова Роаха после нашего неловкого боя: «Ты меня победила…» Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому как Роман хмыкнул: — Не грузись. У всех разные истории любви. Кстати, я смотрю, Ану выбыл из гонки за твое сердце. С другом было легко говорить, да и обстановка располагала. Дорожка петляла среди леса, меж заснеженных елей и сосен, и стояла тишина, такая может быть лишь в местах, находящихся вдали от людей. Лишь время от времени ветви не выдерживали и прогибались от снега, и тот с тихим шелестом опадал на землю. — Его всегда больше интересовала власть. Пусть все считают его несчастной жертвой обстоятельств, уверена: повторись все заново, он поступил бы точно так же. — Значит, остаются граф и принц. Не знаю, кто меня больше пугает… Наверное, Тавр. Эта морда его золотистая, брр. Граф хоть иногда на человека походит. Я рассмеялась. Красоту, что я никак не могла описать, Роман характеризовал очень верно: в принце словно сплетались солнечные лучи и золото, придавая ему сияние. — Кстати, Тавр меня отпустил к тебе без разговоров. Он очень понимающий. Роах только орет все время, предает меня и пристает. — Ну так себя влюбленный мужик и ведет. Не знаю никого, кто б умом и обходительностью отличался. Укр вот недавно обнял Элию и случайно ей два ребра сломал. Все от большой любви. Снова расхохоталась, а потом испытала укол совести. Бедная Элия. Я знала, что Укр собирал деньги, чтобы оплатить ее долг за обучение в школе Танцующих леди и выкупить ее свободу. Он упрямо отказывался от чьей-либо помощи, желая лично «освободить свою женщину». Сумму он собрал приличную и должен был успеть к ее восемнадцатилетию. Укр часто отлучался из академии по ночам и возвращался уставшим, но довольным. Его отлучки порождали престранные слухи, на самом же деле парень подрабатывал телохранителем да помогал выбивать долги из карточных игроков. Последнее занятие не слишком благородное, но законом не преследуемое. — Не знаю насчет большой любви, как у Укра и Элии, но к принцу я привыкаю. Мы с ним все время вместе, и в последнее время мне это нравится. Может, я и не буду пытаться сбежать из-под венца. — А ты собиралась? — настала очередь Романа удивиться. — Обдумывала разные варианты, — ответила сдержанно, не говорить же, что я прикидывала, как остаться в храме Кровавой богини или уйти в море. — Эх, Маримар, мало кому в жизни выпадает такая крупная карта, как бессмертие или обладание способностями к магии воды. И уж точно она выпадает не просто так. — Иногда Роман рассуждал, как очень зрелый и взрослый человек, но обычно его красноречия и серьезности хватало ненадолго. — Смотри, за тем поворотом начинается лес, где живет моя будущая жена. — Ага, щиплет траву и бегает от охотников, — пошутила я, за что была вознаграждена презрительным взглядом. Мы привязали лошадей к деревьям, Рыська тут же принялась выискивать траву под снегом, конь Романа, погрузившись в сон, изредка подергивал рыжими ушами, когда крупные ветви надламывались под весом снега, треща на весь лес. Наблюдательный пункт решили устроить возле кустов дикой малины, на которых сохранились засохшие подмороженные ягоды. Роман запретил разводить костер, но кинул на снег шкуру какого-то лохматого зверя. — На ней не замерзнешь. Спасибо тебе еще раз, что пошла со мной. Я уселась. Шкура оказалась на удивление теплой, скорее всего, когда-то давно ее заколдовал маг огня, сейчас такие вещи уже не делали. Роман плюхнулся прямо в снег — ему чем ближе к земле, тем лучше, и мы затихли. Зеленые, как молодая листва, глаза Романа неотрывно следили за каждым движением: будь то белка, прыгающая по ветвям, или заяц беляк, порскнувший в кусты. Моему другу было комфортно в лесу, он замер и будто сроднился с вековыми деревьями, окружавшими нас со всех сторон. Я же от скуки взялась повторять последние фокусы, которым меня обучил император. Снежинки взлетали в воздух, собирались в снежки, принимая причудливые формы. Я откинулась на шкуру, глядя в пасмурное небо и собирая перед собой то снежных зайчиков, то котов, которые непременно выходили кривыми и толстыми. Теренис говорил, что из воды получается отличное оружие, но сегодня я была не в настроении воевать. Послышался шорох, и Роман ожил, словно лиса, учуявшая зайца. Я поднялась на локтях, чтобы увидеть, что его так взбудоражило. На поляну, боязливо дергая золотистыми ушами, вышла крупная олениха. Она изящно ступала по снегу, глядя на мир озерами черных глаз. Я никогда в жизни не видела подобного животного. Ее бока переливались, словно на них играло солнце, тонкие ножки переступали уверенно и вовсе не так, как это делают обычные животные. Хвост у нее, в отличие от оленей, был длинный, с кисточкой на конце, он беспокойно вилял из стороны в сторону, как у кошек. Витые рожки были маленькими, острыми и походили на два кинжала. Олениха уставилась на Романа, словно ждала его. Парень поднялся из своего укрытия, и в тот же момент она пустилась вскачь в лесную чащу. Друг метнулся следом, в его скорости не было ничего человеческого. Не успела удивиться, как он уже пересек поляну и понесся за ней, словно тоже был обладателем четырех сильных ног. Подумав, что в мире куда больше волшебства, чем я привыкла видеть, мне оставалось только следить за удаляющейся фигурой. Прошел час с начала этой удивительной погони, солнце стало клониться к горизонту. Даже на теплой шкуре я начала мерзнуть. — Где черти носят этого влюбленного? — произнесла вслух. — Он потерял меня где-то четверть часа назад, — раздался за спиной мелодичный женский голос, и я вздрогнула всем телом. Медленно обернувшись, увидела абсолютно голую молодую девушку, кожа ее бросала золотистые блики на снег. — Я за твоей спиной уже минут пять стою. Ты весьма невнимательна. — И она уселась рядом со мной. — Ой, какой мех теплый, — проведя узкими, слишком длинными пальцами по шкуре, сказала та, что недавно цокала четырьмя копытцами. Как я ее узнала? Схожесть не заканчивалась только огромными глазами, черными, без какого-либо оттенка, и золотистыми волосами по пояс — хвостик, что никак не мог принадлежать травоядному, все так же дергался у нее за спиной. — Да, Роман дал мне его, чтобы я не замерзла. — Так зовут нового элементаля? Я кивнула. Девушка выглядела расстроенной. — Что за наказание судьбы, что все элементали земли — мужчины? Я видела уже как минимум двадцать, и все как один. — Она покачала головой, как строптивая лошадь. Прикинула, сколько обычно живут элементали этой стихии, и поняла, что передо мной сидит одно из самых древних созданий на земле. — Это не так. Роман очень хороший парень, — оправдала друга.