Киваю, затаскивая ногу обратно. Значит, я попаду-таки сегодня в святую святых — мой личный Эверест! Внутри — просто песня, но я держу лицо. Как говорится, не было бы счастья... 34. Женский персонаж У меня нет достаточно большой одежды для неожиданного гостя без штанов. Поэтому Рафис выходит из ванной в моем сиреневом махровом халатике, который ему даже колени не прикрывает. Выглядит он, как... как какой-то экскортник. «Веду себя смешно и дорого. Бронирование в директ». Ох, зачем так жёстко? Не обращайте внимания, это у меня от нервов. Семнадцать светофоров. Шесть перекрестков с поворотом налево. Одна парковка задом у дома. Одна — это та, которая удачная. С четвёртой попытки. Надо отдать должное выдержке Рафиса. За всю дорогу он ни разу не повысил голос, подсказывая мне жесты, где повернуть, где притормозить. Хотя пару раз я видела боковым зрением, как он вжимался в пассажирское кресло. Я бы ни за что не села в машину со мной за рулём! Но у Рафиса не было особо выбора. Да и у меня, на самом деле, тоже. Зато теперь у нас с моими альтер эго — буйный откат от этого экстрима. Ноэмия фривольно хихикает над голыми коленками Рафиса, а Крыша в косухе, закинув голову, горланит песню шансоньера Морфесси* голосом Гарика Сукачёва: «Зачем же я вас, родненький, узнала Зачем, зачем я полюбила вас? А раньше я ведь этого не знала. Теперь же я страдаю каждый час!» Да уж, напугал он меня, кошмар... Придумал тоже, на колени падать! При этой мысли невольно улыбаюсь. Мамочки! Он и правда на колени передо мной встал! Неужели, он тоже... Одёргиваю себя. Сейчас мне нельзя об этом думать, иначе совсем мозги поплывут. — Ну что ж, будем тебе ногу спасать, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал строго, и жестом указываю ему на стул около стола здесь же, в зале. Пока Раф отмывался от грязи, я настрочила Людмиле Витальевне. Какое-то время назад, я спросила ту о её профессии «в миру». И она сказала, что работает санитаркой. Уж не знаю, как её проблема со слухом уживается с такой профессией. Хотя, учитывая реалии наших больниц, это не проблема, а суперспособность! Так вот, я ей написала, чтобы спросить совета, что с ногой «моего хорошего друга» делать. А что если столбняк? Ответ пришёл почти сразу : «Срочно прививку! Но если уже привитый от столбняка, то всё проще: перекисью рану обработай, и пусть природа делает своё дело. Покой, как минимум сутки. Нужно следить за температурой. Если вдруг жар — вези в больницу». Золото, а не женщина! И как все женщины, любопытна. Пришло новое сообщение: «А что за друг? Мужчина? Он тебе нравится?» — и смайлики, целая строка жёлтых подмигивающих рожиц. Если отвечу «да», то будут ещё вопросы. А «нет» рука не поднимается написать. Поэтому пока ничего не отправила . Рафис садится и вытягивает ногу на второй стул, который я предусмотрительно накрыла сложенным полотенцем. Лью перекись на рану, ватой, завернутой в бинт, промакиваю лишнее. Клею пластырь. А он не сильно волосатый... Ступни красивые... Икры мускулистые... Колени... Стоп-стоп-стоп!!! — Сегодня можешь остаться у меня. Я тебе на диване постелю. Ты всё равно без штанов — никуда, и за температурой вроде следить надо. — Спасибо, Наташа, извини за беспокойство, — говорит моё наваждение своим бархатным голосом. — Я могу заказать джинсы по интернету. Но самая ранняя доставка — завтра, около одиннадцати часов, до полудня точно. — Заказывай. У меня завтра тоже выходной. Иду на кухню, параллельно отвечая Людмиле, отправляя ржущие смайлы. Слышу, как у моего гостя пиликает смартфон. Ну да, он же штаны себе онлайн покупает. Так, теперь текстовое сообщение моему ангелу-хранителю: «Мужчина, да. Недурён собой, это факт, но характер ужасный! Как у Рафаэля в начале истории. Блин, мне же теперь ужин на двоих надо сообразить, чем вообще голодного мужика кормить принято?!» «Ты с ним одна у тебя дома? Аккуратнее там! — пишет Людмила Витальевна, игнорируя мою риторику про ужин. — Доверяешь ему?» Вот как у неё так получается? Мы общаемся с ней всего два месяца, а такое ощущение, что она меня очень хорошо знает. И вопрос задаёт не в лоб, а в глаз. Доверяю ли я Рафису? — Наташ, ты японскую кухню любишь? Давай я нам суши закажу, — громко спрашивает из зала Рафис. Надо ж, словно мысли читает! Кричу в ответ : — Да, нормально! Мне без васаби и с двойной порцией имбиря, пожалуйста. Остальное на твой выбор. Спасибо! Пишу Людмиле: «Физически он мне больно не сделает, тут я на сто процентов уверена». «Физически?» — это её сообщение. И «размышляющий» смайл. Решаю быть откровенной. Мне надо с кем-то поговорить, не маме же рассказывать. После того, как я приехала к ней в полном раздрае, от неё может быть лишь один совет: в топку Рафиса! Строчу: «Морально он уже сделал один раз мне очень больно, но попросил прощения. И я, вроде бы, готова дать ему второй шанс. Глупо, да? Но если снова выяснится, что он врёт мне, не прощу никогда!» Смотрю на телефон. Ответное сообщение задерживается. Ну, мало ли, может она занята. И раз готовка ужина отменяется, мне бы тоже в душ надо. Прохожу в спальню взять чистые вещи для себя. В шкафу вижу мужской пуловер. Вот и случай чтобы вещь вернуть. Рафис сидит там же, где я его оставила, с телефоном в руке. Выражение лица задумчивое, словно он в уме внутренний валовый продукт Гондураса рассчитывает. Молча кладу на стол рядом с ним сложенный пуловер. Рафис кивает и наблюдает за мной. — Я в душ, — ставлю в известность и ухожу. Закрываю дверь в ванной, и телефон в кармане брюк пиликает новым сообщением. «Наташенька, если он тебе дорог, нет ничего глупого в том, чтобы дать второй шанс! А я на время должна буду уехать к дочери в Германию. У меня не получится тебе помогать как раньше, да и не нужна уж я тебе больше. А в фан-группе я тебя администратором сделаю, ладно?» Ну вот, а я так рассчитывала на её умение слушать и понимать меня даже на расстоянии! Пишу: «Дорогая моя, я всё понимаю. Но всё же, оставайся на связи, ладно? Я привыкла к тебе, так как ты появилась в очень сложный момент моей жизни, и твой энтузиазм, советы и неизменная поддержка мне стали необходимы. А сейчас вообще нужны как никогда!» Откладываю телефон, быстро раздеваюсь и встаю под горячий душ. Не хочу отпускать Людмилу Витальевну, без неё уже и сложно себя представить. Пожалуй, я даже в своей французской истории создам для Арины такого женского персонажа. Мудрую и добрую старшую подругу. Такую, что плохого не посоветует и завидовать не станет. Сушу волосы полотенцем. Наконец от Людмилы Витальевны приходит ответ: «Я ни в чём не могу тебе отказать, милая. Буду на связи». ------ *Справочка для дотошных и любопытных: в 1912г. русский шансонье Юрий Морфесси записал на граммофонную пластинку первый вариант песни, сегодня известной в исполнении Гарика Сукачёва под названием «Я милого узнаю по походке». В тырнете можно найти оригинал, звучание забавное! 35. Мой, моё, моя Почему принято говорить «мои читатели»? Эти люди приходят в твою книгу, но читают многих авторов. И что, каждый писатель может вот так просто проштамповать читателя вензелями «мой/моя»? На часах полвторого утра. Не спится. В голову лезут всякие мысли, обрывки фраз, ассоциации. Я пялюсь на обои. Там, за несколькими сантиметрами стены, на диване спит Рафис. У меня в квартире ночует мужчина в трусах. Он же в трусах, правда? Кхм-кхм... Пардон, как сказала бы Арина, это мне так мысль о читателях не даёт покоя. О них, родимых, больше ни о ком. Зачем мне думать о мужике без... Так вот! Если двадцать авторов могут назвать одного и того же человека «своим читателем», получается, он ничей? И вообще, что значит слово «мой» по отношению к постороннему человеку, который на некоторое время погрузился в твою историю? В твою жизнь? «Мой» — это нечто индивидуальное. Мой кофе. Моя рука. Моя машина. Хотя про автобус тоже говорят «мой». Даже про самолёт. «Мой» говорят про ужин, про ребёнка, про друга, про мужа... Вот, Рафис, он «мой» или «не мой» ? Так, не отвлекаться!