У Тушинских меня знали, как Тугрика, мелкого спекулянта и скупщика краденного. Это был мой самый крайний вариант, и теперь время его настало. — Чего желаете? Красной пыли? Луноход? — Пожрать и выпить! — интеллигентно сказал я. — А девочку? Контингент простаивает, бабла нет ни у кого. Мама сказала, без съема шлюх клиентов не кормить! Мама — это начальница проституток и левая рука Хмурого. Я ее видел. Красивая баба неопределенного возраста, чью красоту сделал господин великий ботекс. — Шлюху, пожрать и выпить! — согласился я. — А бабки е? — Не верить Тугрику западло! Я правильный пацан! — возмутился я. — Покаж бабки! — настоял Палец. Это было совершенно «противу правил», но времена на самом деле застойные. Я показал горсть мятых бумажек. — Тоже атас? — покачал он головой. Если б он знал, насколько прав. Все мои наличные остались в хосписе, у администратора в сейфе. По всему выходило, в нем его и похоронили. Профессор, сучонок, надо было его давно пристрелить. Я сдавал в гардеробе куртку, когда из зала выпорхнула Матильда, которая выглядела бы симпатичной, если бы веки не были выкрашены зеленым. Настоящее имя ее было Маша. Если не врала в прошлый раз. Она прильнула ко мне. Профессионально, всем телом, чтоб я почувствовал ее груди и бедра. — Говорили, что тебя закрыли! — сказала она приятным грудным голосом. Не знаю, что такое грудной голос, но когда говорит Маша, не важно что, своим тягучим низким для женщины голосом, это звучит как: — Возбуждайся! Вставай! Давай! — Бог миловал! — сказал я. — А еще говорили тебя завалили! — Где именно? — Где завалили или где говорили? Есть мнение, что, Маша закончила колледж, и говорить она умеет. Или книжек много читает. Среди шлюх это не редкость. Мы пошли в зал. Я полуобнял Матильду за талию, чуя сквозь шелк ровную без складок кожу. А жизнь то налаживается! Бар занимал два этажа. Наверх вела деревянная лестница. Там тоже был зал, но я не стал подниматься. Пожалел официанток, им еще весь день бегать. (Также наверху обычно сидели разные упыри, любители набить морду такой мелочи как я. А я и был мелочевка. Неудачливый барыга. Вшивота, как сказал бы генерал Мельник). К нам подошла официантка с бейджиком «Наташа», но это ничего не значило. В баре все поголовно были Наташами. — Здорово, Тугрик! — сказала Наташа. — Решил посетить наше болотце? Говорят, ты в центре тусуешься! Я был на грани провала. — Нам покушать и выпить! — сказал я. — Только чтоб я отсюда без трусов не ушел! — Хотелось бы посмотреть! — ухмыльнулась Наташа. Я не помнил, трахал я ее или нет. — О чем ты думаешь? — поинтересовалась Маша. — Секс, алкоголь, наркотики! — Дурак! Когда дама произносит «дурак», это комплимент. Наташа сразу принесла выпить. Открыла при нас бутылку бренди, разлила по бокалам. — Что-то случилось? — спросила Маша. — С чего ты взяла? — Ты выпил 3 бокала даже не чокаясь! — Просто хотел пить! — зло сказал я. — Ради бога! — она подняла ладошки, влажные от крема. — У нас за лишние вопросы сразу язык отрежут! — Вот именно! — буркнул я. Наташа принесла две шашлычные тарелки. Я посмотрел на аппетитные куски шашлыка из свиной шейки, кетчуп в соуснице, зелень, огурцы-помидоры. И понял, что не смогу проглотить ни кусочка. Кипеж по-тушински. По времени выходило, что люди Кента уже доехали до Сандры, захватили девушку и спусти в находящийся рядом подвал «Дохлой лошади». А потом пришел Профессор… Самое плохое не в том, что девушку захватили, а в том, что я постоянно об этом думал. Не мог выкинуть из головы. Сандра с ее милым детским хмыканьем и взглядом из-под челочки, полным ужаса. Профессор в очках отца-иезуита ходит вокруг, с вожделением изучая роскошное женское тело. Здесь есть где разгуляться и работы будет много. Как-то я присутствовал на экзекуции, когда один из пацанов проштрафился. — Тебя зачем посылали? — спросил тогда Профессор скрежетнувшим голосом, от которого кровь застыла в жилах, и все рады были, что вопрос адресован не им. Кому угодно, только не мне. — Сволочь я! — признался я. — Не хилое признание! — Маша озадаченно посмотрела на пустой пузырь. — Ничего ты не понимаешь! — повысил я голос. От дверей озабоченно посматривал Палец. А плевать! — Я могу здесь всех положить! — сообщил я Маше. — Ты мой герой, Тугрик! — сказала она. — Ты мне не веришь! — напирал я. — Тогда слушай! Я мог их там всех положить! Мне нельзя! — Развоевался! — усмехнулась она. Тон мне ее отчаянно не понравился. — Заткнись! — крикнул я и двинул… нет не по лицу, а по столу. Бутылка покатилась и разбилась. — Там люди гибнут! — А я тут при чем? — воскликнула Маша. — Все вы одним миром мазаны! — вопил я. Палец бежал ко мне через зал. Он даже не стал доставать дубинку, обмотанную скотчем. Зачем, когда имеешь дело с мелким жуликом с погонялом Тугрик. В этот момент до меня дошла вся неправильность мира. Я, майор МГБ, резидент-оперативник, генно модифицированный и наученный убивать жуткими костоломными приемчиками, не имею права применить ни один из них.