Манус смотрел, как он вытирал кровь с губ, сверкая острыми зубами в подобии улыбки. — Осторожнее, человек, — предупредил лепрекон. — Тебе не понравится, если ты разозлишь меня. — Я дал тебе шанс быть лучше. — Да? Я слышал лишь, что ты указывал, как все будет. — Она заслуживает того, кто позаботится о ней. Того, кто даст ей все, чего она хочет. — Может, она просто хочет кого-то. Точка. Может, она не хотела, чтобы кто-то позаботился о ней. Она хотела того, кто будет с ней. Слова летели как стрелы, вонзались в грудь Мануса раскаленными остриями. Они пронзали кожу, терзали, и он не мог дышать. Он отшатнулся на шаг и схватился за камин. — Это она сказала? — выдохнул он. — Не так многословно. Она заставила меня пообещать рассказать тебе, почему она ушла, хотя я был против. Манус смотрел на огонь. — Тогда она отправилась туда, где ей было удобно. В то место, где ее заперли в клетке и не ценили за то, какой она была. — Вряд ли русалки тут такие. Она уплыла, потому что вы связаны, и, чем дольше тебя не было, тем выше была вероятность ее смерти. — Что? — охнул он. — Связь, идиот. Люди уже не говорят об этом? Чем дальше вы друг от друга, тем тяжелее ей. Она существует, потому что ты существуешь, — лепрекон сплюнул кровь на пол. — Ты оказался подлым человечком. — Она умирала? — Манус сжал камень до боли в пальцах. — Почему не сказала мне? — Она не хотела, чтобы ты ощущал себя как в плену. Суша — не твой дом, и она лучше терпела бы боль, чем лишила бы тебя того, что ты любишь. — До этого. — Пока я не показал ей, как она глупа. Ты пропал, и она должна была умереть в руках своей семьи. — Так она мертва? — что-то треснуло в его груди. Брешь открылась, и темные глаза смотрели на него. Манус мог вытерпеть боль, если она его бросила. Его уже бросали, не впервые женщина посчитала бы его недостойным. Но узнать, что она мертва? Это разрушало его. Он упал на колени, задыхаясь от боли в груди. Как кто-то выживал, потеряв любимого? Он едва осознавал себя. Мир пропал, и осталась лишь дыра боли в его груди. Мертва. Ее смех звучал как пузырьки, взлетающие к поверхности воды. Он слушал ее смех часами, пытаясь вызвать ее смех снова и снова. Он хоть раз говорил ей, как сильно любил это? Он никогда больше не увидит, как она убирала волосы за плечо и смотрела на нечто новое. Обычно это было что-то простое — вилка, гребешок, декоративный горшок. Но он никогда не смотрел на то, что она держала. Он мог смотреть лишь на изящный изгиб ее шеи, и думать, как сильно он хотел поцеловать ее там. Боль впивалась глубже, плясала на его руках, и он сжал кулаки. Он не сделал многое, потому что так не было принято. Он многое хотел сказать, сделать, посмотреть, но не совершил этого, потому что мир запрещал. — Ты не дышишь, — сказал лепрекон осторожно и с любопытством, словно не знал, что испытывал Манус. — Тебе стоит это делать. — Как мне дышать, если она уже не дышит? — он поднял взгляд, яростный и верный до конца. — Что ты за монстр? Почему не дал мне и дальше думать, что она живет нормальной жизнью? Что она уплыла по своей воле? — Даже фейри нужно следовать нерушимой связи. Лепрекон опустился на колено. Он проницательно смотрел на Мануса, убрав морок. Если бы он был в лучшем состоянии, Манус поразился бы странности фейри. Его кожа была не из металла, хотя казалось, что она была припорошена золотом. Его глаза были холодными, взгляд — тяжелым, острые зубы выглядывали из-под губ. Лепрекон склонил голову и посмотрел в его душу. — Хочешь вернуть ее? — Как иначе? Она была всем. — Ты не вел себя так. Ты бросил ее, не сообщив о планах, оставив записку, которую она не смогла прочесть. Ее служанки прочли это вслух, знал? Это смутило Сиршу. Пьяный разум Мануса отметил имя. — Ты знаешь ее имя. — Я знаю все имена, Манус из Уи-Нейлла. Он сглотнул. — Ты знаешь, как ее вернуть? — Она могла еще не умереть, хотя уплыла под волны месяцы назад. Если ты быстрый, сможешь ее поймать. — Почему ты мне помогаешь? Лепрекон пожал плечами, кровь с тихим стуком капала с его подбородка на пол. — Ты явно умеешь сражаться, переживаешь за нее. Я не знал об этом раньше. — Если бы знал, попросил бы ее остаться? — Нет, — лепрекон покачал головой. — Только море могло замедлить влияние вашей связи. Если был способ спасти ее, то я предложил его. — Она тебе нравится. — Да. — Ты… — Манус облизнул губы, — любишь ее? — Только как может ее вид. Не переживай, человек. Я не собираюсь забирать ее у тебя. Мне не нужна жена. — Тогда есть шанс ее найти? — его сердце стало легче, боль ослабла на миг, и он заметил, что лепрекон молчит. — Ну? — Есть возможность, но я не уверен, сможешь ли ты ее найти, и жива ли она. — Как? Как мне ее найти? Лепрекон молчал, и Манус знал, что ответ ему не понравится. Не важно. Он сделает все, чтобы вернуть ее, зная, что она ушла ради своей безопасности. Он докажет свое достоинство. Если она хотела, чтобы он жил в клетке под морем, он так и сделает. Только бы вернуть ее в его объятия. Лепрекон подвигал губами между зубов и хмыкнул. — Тебе нужен быстрый корабль, который может быстро поворачиваться. — Уже есть. — И нужна смелость тысячи людей, потому что ты можешь не выжить. — Ради нее я сделаю все. — Тогда тебе нужно плыть в воды фейри и молиться, что она услышит твои крики. Манус моргнул. — Прости? — Русалки плавают со стражницами. У них странные отношения, никто не может это объяснить. Но тут неподалеку есть воды фейри. Портал в Другой мир, который охраняют яростные русалки с оружием. Если поплывешь туда, Сирша тебя услышит. Если еще любит тебя, она тебя спасет. — Это самоубийство. — Возможно. Или она ждет тебя. Ему нужно было найти экипаж, готовый жертвовать собой. Он не будет никем рисковать, не предупредив их. Были ли такие люди? Может, не в Уи-Нейлле, но достаточно человек должны были отплатить ему за прошлые обиды. Манус скривился. — Это возможно. Но мне нужно знать, как биться со стражницей на случай атаки. — С таким не бьются, — лепрекон пошел прочь, уходя так же, как пришел. — Удачи, человек. Она тебе понадобится. Манус побежал по дому, не уснул, пока не нашел людей, которые согласились плыть с ним. Проходили дни, но он не видел, как солнце восходило и пропадало. У него была цель.