В 1826 году Мэри открыла свой магазинчик — «Лавку окаменелостей Эннинг», в которую тут же устремились все ведущие геологи и палеонтологи. В 1844 году король Фридрих Август Саксонский лично посетил магазинчик и приобрел для своей обширной коллекции скелет ихтио­завра. Карл Густав Карус, советник короля, так описал эту поездку в своем дневнике: «Мы вышли из экипажа и решили прогуляться пешком, как вдруг натолкнулись на магазинчик, полный великолепных окаменелостей и ископаемых останков. На витрине были выставлены восхитительные аммониты, голова ихтиозавра и еще множество разных диковинок. Мы вошли и обнаружили, что небольшая лавочка и прилегающая к ней комната полным-полны драгоценных находок с берега… Среди них я нашел огромный пласт иссиня-черной глины, в которой был заточен безупречный ихтиозавр по меньшей мере шести футов в длину. Многие владельцы кабинетов естественной истории с Континента с удовольствием приобрели бы себе столь замечательный экземпляр, и, как по мне, запрошенную за него цену, — а стоил он всего 15 фунтов стерлингов — стоило бы считать слишком скромной»[8]. Уильям Баклэнд, первый профессор геологии Окс­фордского университета, по всей видимости, лично приехал в Лайм-Риджис, чтобы увидеть первую крупную находку Мэри — ихтиозавра. Свое научное название «рыбоящер» получил лишь спустя несколько лет. Однако в моей книге Баклэнд дает ему имя в первый же день знакомства с Мэри. Мэри очень сдружилась с ним и его семьей. Супруга Уильяма, Мэри Морлэнд Баклэнд, сама была геологом и иллюстратором научных работ. Это были искренние и жизнерадостные люди, и Мэри Эннинг, по всей видимости, очень ценила их: во всяком случае, она часто писала Баклэндам, а в одном из писем даже послала им «тысячу поцелуев»[9]. Стоит упомянуть еще об одной значимой фигуре, сыг­равшей важную роль в жизни Мэри, хоть в романе она не упоминается. Я имею в виду подполковника Томаса Джеймса Бёрча, который появился в жизни Мэри уже после описываемых в книге событий. Именно он спас семейство Эннингов от голода, когда тех разорил в пух и прах особенно «неурожайный» на окаменелости год. Подполковник Бёрч распродал свою коллекцию окаменелостей, в свое время приобретенных у Мэри, и отдал Эннингам большую часть вырученной суммы: около 400 фунтов, а по современным меркам — порядка 11 500 фунтов. О семействе Мэри он писал, что они «и впрямь отыскали все те замечательные находки, которые впоследствии пробудили в ученых живой научный интерес»[10]. Несмотря на признание и огромное уважение со стороны многих геологов (в те годы эта наука только начала развиваться), Мэри так и не стала членом Геологического общества — женщин туда начали принимать лишь в 1904 году. Но когда Мэри заболела раком груди, из-за которого и умерла в сорок семь лет, члены общества собрали деньги на оплату ее повседневных расходов. Мэри не стало 9 марта 1847 года. Ее похоронили на кладбище при церкви Святого Архангела Михаила в Лайм-Риджисе. По сей день ее могилу можно посетить и полюбоваться витражным окном, которое было установлено в 1850 году в память о ней — в том числе и на деньги Геологического общества. Обязательно посетите и Музей Лайм-Риджиса. Там есть отличная экспозиция, посвященная жизни Мэри, знаменитого на весь свет палеонтолога-первооткрывателя. Ищите ее имя на табличках под окаменелостями в музеях по всей Великобритании — особенно в лондонском Музее естественной истории. Генри де ла Беш был верным товарищем Мэри до самого конца и на одном из собраний Геологического общества выступил с поминальной речью о мисс Эннинг — совершенно беспрецедентный случай, учитывая, что она не являлась членом общества (и была женщиной!). Вот как начиналась эта речь: «Говоря о наших людских потерях, никак нельзя обойти вниманием человека, который, несмотря на то что находился в самом низу социальной лестницы и вынужден был зарабатывать на хлеб тяжелейшим трудом, существенно расширил наши знания об огромных морских ящерах и иных формах органической жизни, заточенных в камни в окрестностях Лайм-Риджиса…»[11]. Восемнадцать лет спустя Чарльз Диккенс в своей статье под названием «Мэри Эннинг, искательница окаменелостей» рассказал о куда более корыстном отношении к Мэри: «Доктор Баклэнд, профессор Оуэн и другие знали ей цену и уважали ее заслуги, но в родном городе она не нашла сочувствия: высшей оценки она удостоилась разве что на страницах напыщенного путеводителя “Красоты Лайм-Риджиса”, где говорилось, что “в финансовом отношении ее смерть стала страшной потерей для города, ведь к ней приезжало множество выдающихся гостей”. Быстрая нажива — вот что больше всего ценится в Лайм-Риджисе. И потому не стоит удивляться, что горожане видели в мисс Эннинг в первую очередь приманку для богатой публики»[12]. С одной стороны, история Мэри Эннинг бесконечно печальна — во всяком случае, так мне кажется, — а с другой стороны, это ослепительная победа целеустремленности и упорства одной женщины над всеми препонами. Признаюсь честно, окаменелости мне не особо интересны, но в этой одинокой фигуре, вступившей в борьбу с самой стихией и вероломными скалами ради того, чтобы найти сокровища, которыми и поныне можно любоваться в музеях по всему свету, определенно есть что-то героическое. И тем более дерзок и восхитителен тот факт, что от простой женщины из ни­зов общества никто подобного попросту не ожидал. Мэри Эннинг стояла у истоков революции в сфере изучения Земли во времена, когда большинство воспринимало библейское описание Сотворения мира буквально. Идеи, рассмотренные в работе Джона Плейфера «Иллюстрации к “Теории Земли” Хаттона» (то, что Мэри в юности подарили эту книгу, я придумала), считались новаторскими и мятежными, поскольку гласили, что Земля постоянно меняется и ее возраст — не шесть тысяч лет, как верили многие, а на несколько миллионов лет больше. Находки Мэри еще раз показали ошибочность старых убеждений, раскололи общество и внесли некоторую смуту в религию. Идеи о вымирании и куда более страшное предположение о том, что Господь способен на ошибку, были совер­шенно немыслимы для христианина, и всякий, кто решался заговорить или написать об этом, считался в лучшем случае смутьяном, а в худшем — еретиком. Нам трудно сегодня осмыслить, каким удивительным человеком была Мэри Эннинг, но, пожалуй, теперь, спустя почти 200 лет, когда в научном сообществе мужчины по-прежнему имеют численное преимущество, ее статус стал еще более выдающимся. Заметьте, она ведь была самоучкой и никаких университетов не заканчивала! Сейчас, добравшись до самого конца этой книги, я ловлю себя на том, что скучаю по моей взбалмошной, дерзкой героине. Она научила меня, как важно идти до конца в чем угодно — хоть в писательстве, хоть в поиске окаменелостей… А еще помогла понять: заниматься надо тем, что пробуждает в тебе живой интерес и манит к себе! Несмотря на препятствия и неудачи! Спасибо тебе, Молния Мэри! Мэри Эннинг и ее пес Трэй Художник Б. Дж. М. Донн Окаменелости и их поиск Поскольку в речи Мэри чаще всего мелькают местные названия окаменелостей, мы решили дать перечень их научных названий с краткими справками, а также разъяснить некоторые другие геологические термины, важные для нашей героини. Крылья ангела, или золото дураков, — это пирит (или железный колчедан). Это не ископаемое, а довольно симпатичный сверкающий минерал. Обладает занятной структурой, поскольку состоит из правильных многогранников — кубоидов, фрамбоидов (их форма напоминает ягодку малины) и додека­эдров. Полагаю, Мэри нашла крупный и угловатый экземпляр. Белый пирит был особенно популярен у римлян, а через много веков в викторианской Анг­лии маленькими гранеными кусочками минерала часто украшали ювелирные изделия из серебра. Копролиты — окаменелости причудливых форм, которые часто находят в тех же слоях породы, что и кости. Мэри выяснила, что это окаменевшие испражнения древних существ. Впоследствии копролитами их назвал Уильям Баклэнд. Ногти дьявола — зловещее название, данное одному из вымерших видов двустворчатых моллюсков, очень похожему на устрицу. Если присмотреться, он и впрямь похож на толстый серовато-белый ноготь! Ихтиозавр — рептилия, жившая в морях в эру мезозоя, когда по Земле еще бродили динозавры, и вымершая около 90 миллионов лет назад. Ихтиозавр, найденный Мэри и Джозефом Эннингами, первым удостоился внимания лондонского научного сооб­щества. Мэри удалось найти еще несколько скелетов ихтио­завра. Щитки — останки вымерших моллюсков, напоминавших каракатиц. Змеиные камни и бараньи рога — это аммониты, а выбор названия, судя по всему, зависел от того, на что они больше походили: на свернутую клубочком змею или же на лихо закрученный бараний рог. Аммониты — это окаменелые раковины хищников, известных как цефалоподы (или головоногие). К ним относятся и живущие ныне осьминоги, кальмары, каракатицы и наутилусы. Громовые стрелы, чертовы пальцы и дамские пальчики — белемниты, окаменевшие раковины еще одного вымершего вида головоногих, похожего на крошечного современного кальмара. Их раковины напоминают пули. Громовыми стрелами такие окаменелости называли те, кто верил, что Землю ими засыпает Господь. Другие два названия появились благодаря вытянутой и заостренной с одного конца форме раковин белемнитов. Позвунки (иногда их называли крокодиловыми зубами) — имеются в виду позвонки ихтиозавра. Впоследствии Мэри усвоила правильное произношение этого слова. Искать окаменелости в Чармуте и на других пляжах Лайм-Риджиса можно и в наше время, но лучше это делать с проводником. Голубой лейас состоит из нескольких слоев известняка и сланца, возникших на рубеже триасового и юрского периодов 195–200 миллионов лет назад. Именно эти слои и есть источник чудесных береговых находок, но они же представляют огромную опасность. Сегодня скалистые берега не менее опасны, чем раньше, — на них погибает немало людей. Не стоит рисковать, самостоятельно гуляя там. Благодарности Хочу поблагодарить Элли Маклоу-Смит, дочь моей близкой подруги, которая ознакомилась с первыми главами книги и вдохновила меня на то, чтобы закончить эту историю, а затем прочла черновик романа целиком. Элли очень понравилось, что Мэри «никогда не сдается, не уступает ни мужчинам, ни тем, кто выше ее по статусу». У Мэри и Элли много общего! Спасибо Хлое Сакур из издательства Andersen Press, чьи редакторские замечания сослужили мне бесценную службу и спасли от пары уморительных сюжетных ошибок и их крошечных «детишек», которых мы быстро искоренили. Мне очень помогли книга Патрисии Пирс Jurassic Mary: Mary Anning and the Primeval Monsters (The History Press) и факты из других источников. В остальном я просто настраивалась на Мэри и слушала ее уверенный голос, звучавший у меня в голове и рассказывающий о том, что же ей довелось пережить. О том, как это больно — потерять отца. Это я сама знаю не понаслышке. * * * notes Примечания 1 Имеется в виду утес Black Ven в Дорсете (Англия). – Здесь и далее прим. ред. 2