Глава 7 Гэвин опустил стекло с пассажирской стороны и улыбнулся, увидев Грейс. – Подвезти? – Тебе не обязательно было приезжать за мной, ты знаешь. Грейс подошла к машине. Сегодня ее волосы были скручены в пучок. На месте преступления длинные волосы, конечно же, были помехой для криминалистов. На работе она всегда должна была зачесывать их наверх. Почему-то это придавало его воспоминаниям о ней с длинными распущенными волосами, ниспадающими по плечам до обнаженных бедер, еще большую эротичность. Такой ее видел далеко не каждый. – Я долгое время был полицейским. Я привык, что у меня есть напарник. – Я-то думала, ты всегда был одиноким волком, – небрежно бросила Грейс, запрыгивая в машину, и захлопнула дверь. Цветочный, но бодрящий аромат заполнил салон. Ее духи. Они подходили ей, женственные, лишь с легким намеком на перчинку. Гэвин вздохнул и выехал на улицу. – Так и будешь при каждом разговоре острить на тему того, что я был шпионом? Потому что технически только у Харрисона есть достаточный уровень допуска, чтобы знать мое военное прошлое. Она вздернула бровь: – Я не знаю. А ты так и будешь подлым? – Я не подлый, – запротестовал он. – Ты врал мне в лицо вчера вечером. Как и всей остальной команде. Она говорила серьезно, и волосы у него на шее встали дыбом. Для нее была важна честность. Иначе и не могло быть: Грейс была слишком прямой. – Разве я соврал о чем-то, что могло повлиять на наше расследование? Она сдвинула изящные брови: – Нет, – сказала Грейс. – Предоставил ли я какую-то неверную информацию о снайперах? Она скривила рот, пытаясь понять, к чему он клонит. – Нет, – процедила она сквозь зубы. – Именно. Я лишь соврал о том, чем занимался в армии миллион лет назад. Потому что у нашей команды нет допуска, чтобы знать правду. Потому что я знаю, где черта, которую нельзя переступать, Грейс. Клянусь. – Ну вот видишь? Подлый. Харрисон прислал ему адрес сообщением – престижный коттеджный поселок за чертой города. Потребуется не меньше часа, чтобы добраться туда по утренним пробкам. – Было ли твое утро добрым? – спросил он в надежде, что она подыграет и согласится сменить тему. – Вообще, да, – ответила Грейс, на ее лице промелькнула торжествующая улыбка. – Что случилось? – О, ты решишь, что это глупо, – отмахнулась она. – Рискни, – сказал Гэвин, посмотрев на нее. Ему хотелось узнать. Если говорить начистоту – что, как он знал, она любила, – ему хотелось знать о ней все. Ее образ преследовал его два года. Не только в мечтах, не только в воспоминаниях о ее теле, прижавшемся к нему. Нет, она сама, женщина, все, связанное с ней. Все это безудержно влекло его, и он противился и боролся, но теперь он уже не был уверен, что сможет сопротивляться и дальше. Все дело было в ее нестандартном остром уме… Безусловно, играло свою роль и то, что такая восхитительная женщина была к тому же красива. Но ее ум, ее сердце, ее душа – именно они заставляли его сгорать от любопытства. – Я провожу консультации в центре, – объяснила Грейс. – И сегодня у меня случился небольшой прорыв с одним ребенком. – Это здорово! – Она такая умная, – сказала Грейс, – и трудная. Я не могу врать ей, понимаешь? Я не могу заверить ее, что все будет хорошо, потому что это не так. Ее без конца треплют жизнь и окружающие условия, с того самого момента, как она родилась, и это не ее вина, но это ее реальность. Гэвин слышал волнение в ее голосе, видел, как сильно она переживает, по тому, как ее руки сжали сумочку, словно она была готова поколотить любого, кто посмеет навредить кому-то из ее детей. Мать-медведица, подумал он, скрыв улыбку. – Но теперь и ты тоже часть ее реальности, – заметил Гэвин, когда они выехали на забитое шоссе, ведущее за пределы города; машины еле ползли. – И это может иметь решающее значение. Ты можешь изменить всю ее жизнь. – Надеюсь, что так. В центре у меня были дети, которые сейчас добились очень многого. Мария получила полную стипендию в университете Нью-Йорка. Самюэль открыл собственную парикмахерскую для мужчин, и он бесплатно стрижет всех детей из центра. Но остальные… – Она замолчала. – Ты знаешь, как это бывает. Ты знаешь этот город. Насилие. Наркотики. Нищета. Проституция. Тюрьма. Некоторых из этих детей попросту проглотила система, еще до их совершеннолетия. – Это несправедливо, – согласился Гэвин. Он и сам видел все это, как патрульный в свое время и как детектив. Разрушение, которое зависимости и бедность приносят в семьи. Отчаяние, которое заставляет женщин оставаться с теми, кто бьет и унижает их. Страх в детских глазах, когда поблизости раздаются выстрелы. – Но ведь именно поэтому мы и делаем свою работу? Так мы можем исправить то, что сломалось, изнутри, сделать мир более безопасным для каждого. Грейс не ответила, и, заинтересовавшись, он перевел взгляд с ветрового стекла на нее. – Что? – спросил он. Она смотрела на него так, будто видела впервые. – Ничего. Я просто… Для тебя ведь и правда это важно? – Ты встаешь в шесть утра, чтобы консультировать проблемных детей перед работой. Ты можешь посоревноваться со мной. Она улыбнулась. – Может, и так. Пробка, в которую они попали, наконец рассосалась, и Гэвин сосредоточился на дороге, в то время как Грейс взяла телефон и стала просматривать электронную почту. – Пол дал тебе какую-нибудь информацию о месте преступления? – спросила она, пролистывая сообщения. – Здесь миллион грустных смайликов от Зоуи. – Девушка – тот еще персонаж, – сказал Гэвин. – Но ее нелегко вывести из равновесия, – отметила Грейс. – То есть она ведь судмедэксперт. И она лучшая. Она поступила в Массачусетский технологический институт в пятнадцать лет. Полу потребовалось специальное разрешение от директора, чтобы нанять ее, потому что формально она не была достаточно взрослой, чтобы работать в Бюро. Гэвин нахмурился. Зоуи выглядела юной, но он не предполагал, что она своего рода Дуги Хаузер в ФБР. – Сколько ей лет? – Недавно исполнилось двадцать один. Мы устроили вечеринку и позволили себе больше, чем пару фруктовых коктейлей. Так мне пришлось нянчиться с ней в ее первое похмелье. И это было бы очаровательно, если бы не такое количество блевотины. – Сладкие коктейли всегда этим заканчиваются. Гэвин сменил полосу, когда они подъехали к нужному съезду. – Харрисон не сообщил мне никаких деталей, – сказал он. – Он всегда так делает? Ждет, пока мы приедем на место, чтобы рассказать подробности? Я не критикую, – добавил он поспешно. – Я лишь хочу понять, как здесь все устроено. Я знаю, что работа в команде – это совсем другое. – Иногда, – сказала Грейс. – Как правило, он сразу присылает всю информацию, чтобы я могла изучить жертву. Но Пол был… Он прошел через многое за последние несколько месяцев. – Я слышал, он брал отпуск, – деликатно ответил Гэвин. Он слышал намного больше. Во время прошлого расследования Харрисон оказался в руках похитителя, который пристегнул ему к груди бомбу. Такое любого выбьет из колеи. Да черт возьми, ему до сих пор периодически снился кошмар с тех времен, когда он служил в отряде разминирования. В те годы его жизнь несколько раз висела на волоске, он был лишь в одном шаге от того, чтобы стать розовым туманом. Такие моменты ты никогда не забудешь. Но ты научишься жить с воспоминаниями о них. Гэвин съехал с шоссе и через несколько миль свернул направо, на улицу, обсаженную высокими кленами. Все вокруг кричало о достатке, статусе и безопасности. Они остановились у широких железных ворот, и охранник высунулся из будки. При виде глубоких морщин вокруг его рта Гэвина охватило сочувствие к этому мужчине. Он и другие сотрудники охранной компании должно быть сходили с ума, гадая, они ли виноваты в произошедшем. – ФБР, – сказал Гэвин, протягивая удостоверение. Мужчина быстро взглянул на него и затем передал обратно. – Первый направо, – сказал он хриплым голосом. – Спасибо, – ответил Гэвин. Ворота открылись, и они проехали внутрь. – Нам понадобится план всего района, – заметил Гэвин, свернув направо на первом повороте. – Все въезды, расписания службы охраны, патруля. Биографии всех охранников. – И опрос соседей, – добавила Грейс с опаской в голосе. – Им это понравится. Богатые люди строят дома в поселках наподобие этого в равной степени ради приватности и безопасности. Им не придется по вкусу, что ФБР сует нос в их дела, а многие из местных жителей работают на влиятельных людей. Черт возьми, некоторые из них и есть влиятельные люди. А они не любят подчиняться правилам. Гэвин подъехал к внушительному особняку в греческом стиле, украшенному коринфскими колоннами и окруженному обширной лужайкой. Джипы сотрудников управления были припаркованы вдоль обочины, фургон криминалистов остановился на подъездной аллее.